Раймонд Фейст - Принц крови
Эрланд очнулся первым - это потому, что он самый молодой, пояснил Накор. Братья рассказали друг другу, что знали.
- Может быть, если бы мы обратились к императрице... -начал Джеймс.
- Как? - спросил Боуррик.
- Гамина, - ответил Эрланд. - Она умеет передавать мысли, разве ты забыл?
Боуррик кивнул и нахмурился.
- Я мог бы мысленно позвать на помощь, как только попал во дворец, и она бы услышала.
- А почему ты не позвал? - спросил Джеймс. Гамина начала подниматься.
- Я об этом не подумал, - беспомощно улыбнулся Боуррик.
- А как ты спрятался от нее, когда она тебя сегодня обнаружила? - спросил Джеймс.
Боуррик указал на Накора.
- Он почувствовал и как-то закрыл меня от ее мыслей.
- Ты чародей? - спросил Джеймс.
Накор ответил гримасой отвращения.
- Нет. Я исалани. Чародеи - серьезные люди. Они сидят в пещерах и делают всякие ужасные и важные вещи. Я же просто знаю несколько фокусов, чтобы повеселить людей. Вот и все.
- Посмотрев на солдат и нашего толстого друга, - заметил Джеймс, - можно понять, что твои шутки хоть и не злые, но не всегда веселые.
- Ну спасибо, - широко улыбнулся Накор. - Я хорошо умею делать то, что делаю, и мне кажется, что это очень смешно.
Гамина увидела Боуррика.
- Ты жив! - воскликнула она.
- Кажется да, - смеясь, ответил ей Боуррик.
Гамина обняла его и спросила:
- Почему же я не могла найти тебя в пустыне?
Боуррик нахмурился.
- Ах да, конечно. Это все из-за плаща, который на мне был. Работорговцы приняли меня за чародея и надели наручники, которые не дают чародеям воспользоваться их силой.
- Ба! - воскликнул Накор. - Этого бы не случилось, если бы чародеи всегда знали, что они делают.
- Как же мы попадем отсюда к императрице? - задумчиво произнес Джеймс.
- Это легко, - сказал Накор. - Идите за мной. И ребят этих тоже прихватите.
Гуда разоружил солдат и втащил в комнату бесчувственного Торена Зи. Ниром предупредил:
- Как только мы увидим отряд стражи, вас арестуют. Люди Авари занимают все крыло дворца.
- Посмотрим, - ухмыльнулся Накор.
Когда они дошли до зала, где стояли десятки стражников, Накор полез в свой мешок и что-то из него вытащил. Боуррик и Гуда уже привыкли к волшебному мешку, но все остальные были потрясены. Исалани поднял руку, и оказалось, что у него на руке сидит красно-золотой сокол, королевская птица Кеша, священный символ императорской власти. Эта птица считалась почти исчезнувшей - у императорских егерей остались только три самки. Сокол закричал и захлопал крыльями, но остался сидеть на запястье идущего по залу Накора.
Солдаты, мимо которых они проходили, разевали рты при виде чудесной птицы.
- Пожалуйста, пойдемте с нами, - говорил Накор каждому солдату, мимо которого они проходили. - Мы идем к императрице.
- Что это? - вопросил мастер церемоний.
Боуррик и Эрланд вышли вперед.
- Принцы Островов Боуррик и Эрланд требуют немедленной аудиенции у ее величества, - сказал Эрланд. - Речь пойдет об измене.
Вся Галерея лордов и мастеров была собрана для внеочередного заседания, когда в зал вступила необычная процессия под предводительством Накора, державшего на руке золотого сокола. Они достигли помоста, и императрица Лакеа поднялась со своего трона.
- Что это за безумие? - Она бросила гневный взгляд на стоящих перед ней людей и заметила Боуррика рядом с Эрландом. - Ты, если я не ошибаюсь, считался погибшим...
- Ваше величество, эти преступники... - попытался заговорить Ниром. Гуда положил клинок своего меча на плечо толстого придворного.
- Невежливо говорить, когда тебя не спрашивают, - сказал он ему и обратился к императрице: - Прости, мать. Продолжай, если желаешь.
Лакеа, кажется, поняла, что сейчас прояснятся многие тайны и решила не обижаться.
- Благодарю тебя, - сухо сказала она. - Начнем с тебя, человечек, - обратилась она к Накору. - Ты знаешь, что владеть королевским соколом запрещено под страхом смертной казни?
- Да, императрица, - ухмыльнулся Накор. - Но я не владею этой птицей. Я просто помог ей добраться до вашей августейшей особы. Я привез вам подарок на день рождения. - Не спрашивая позволения, веселый исалани поднялся на помост и подошел к трону. Два телохранителя-измали попытались загородить ему дорогу, но он обошел и их, и трон. Позади трона находился пустой символ солнца. Исалани посадил на него сокола, и тот захлопал крыльями.
- Исалани, только самец может восседать на солнце императоров, - сделала ему замечание Лакеа.
- Накор знает это, императрица. Это мальчик. Он станет отцом многих славных соколят. Я поймал его прошлой весной в горах к западу от Тао-Цзи. Там есть еще несколько соколов. Императорские соколятники могут поймать их. Семья будет восстановлена.
Императрица не улыбалась с того момента, как узнала о смерти дочери. Сейчас на ее лице появилась слабая улыбка. Что-то тронуло ее в словах маленького человека - она поняла, что он говорил не только о редких птицах, но и об императорской семье.
- Это неоценимый дар.
Прежде чем сойти в зал, Накор остановился у трона и склонился к императрице.
- С вашей стороны было бы очень мудро, если бы вы поверили мальчикам-близнецам, потому что вон те двое, - он указал на Нирома и Торена Зи, - очень плохие люди.
Императрица посмотрела в зал.
- Принц Эрланд, почему бы вам не начать свой рассказ?
Эрланд и Боуррик, завладев вниманием зала, повествовали о своих наблюдениях и о том, что им удалось выяснить за время пребывания в Кеше. Они говорили без помех в течение четверти часа. Эрланд, закончив рассказывать о событиях, предваривших их появление в зале, сказал:
- Лорд Ниром в ответе за смерть Сойаны. Локлир - хороший фехтовальщик, но он не мог сломать принцессе шею. Вот убийца, - заявил принц, указывая на Нирома. - Он и есть господин Огонь!
- Господин мой Ниром... - начала императрица вставая, но в это время от двери раздался крик:
- Мама!
Вбежал принц Авари, а с ним офицеры в черных доспехах, а также лорды Рави и Джака.
- Что за ужасные вести о Сойане? - спросил принц, встав перед троном и поклонившись.
Императрица внимательно посмотрела в лицо сына.
- Мы как раз и пытаемся это выяснить. Побудь с нами. Это касается и твоего будущего. Я хотела спросить, - обращаясь снова к Нирому, продолжала она, - что вы можете ответить на эти обвинения?
- Мать Всех Нас... - начал толстый придворный.
- Оставь, - перебила его императрица, - мне этот титул нравится еще меньше остальных. Особенно теперь.
- Великая правительница, смилуйся. Я думал, что действую на благо Империи, и хотел привести к трону твоего сына. Но никому не хотел я причинить зла. Покушения на принца Боуррика - не более, чем уловка. Мы хотели, чтобы люди Сойаны обратили взоры на север, поэтому сочинили ложные донесения о том, что островитяне собираются напасть на Кеш. Но убийство твоей дочери - не моих рук дело! Это Авари хотел устранить соперницу.
