Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Его величество тепло улыбнулся, кивнул и сообщил всем присутствующим в зале (на халяву сюда слетелась вся аристократия страны!):
— Сегодня я, Эгвар Пятнадцатый, подтверждаю заключенную помолвку Адена гер Тримм маркиза гер Шантэ и Александры гер Тримм, графини гер Коэль!
Мы с маркизом снова поклонились.
— Давайте пожелаем молодой паре счастья! — заявил его величество. — Можете поздравлять и дарить подарки! Но сначала… — Он кивнул секретарю. — От меня лично — два золотых кубка!
Секретарь продемонстрировал два кубка исключительно тонкой работы, украшенные эмалью.
Гости дружно зааплодировали, восхваляя щедрость монарха.
— Теперь молодых поздравит Руан Алеос Эгвар гер Севаль, — изрек король и выжидательно уставился на младшего принца с ярким румянцем во всю щеку.
Симпатичный парнишка лет восемнадцати, чем-то неуловимо схожий со старшим братом, ломким голосом произнес:
— Поздравляю вас! — и презентовал нам кинжал.
— Это намек? — прошептала я на ухо жениху, пока все снова отбивали ладони.
— Похоже на то, — хмыкнул Аден, сжимая мою руку.
— А теперь… — завел свою шарманку его величество.
— Отец, — раздался спокойный твердый голос Грэга, пробежавший дрожью по моему позвоночнику. — Позволь мне.
Эгвар кинул внимательный взгляд на сына и кивнул.
Кронпринц покинул свое место около трона, подошел к нам. Подарил маркизу быстрый ревнивый взгляд и посмотрел на меня. Странная смесь чувств была в этих серых очах, что украли и разорвали на куски мое сердце, лишили меня душевного покоя…
Если бы он меня любил… Я бы босиком прошла за ним по стеклу. Нырнула в прорубь, заслонила от пули. Но… история не терпит сослагательных наклонений.
Аристократка во мне дрогнула, но выстояла. Лишь слегка изогнув уголки губ в снисходительной улыбке, я спокойно смотрела ему в глаза, скрыв от него свою боль.
Наследник, не сводя с меня взгляда, поднес мою руку к губам и поцеловал.
Поцелуй Грэга вызвал во мне бурю эмоций. Мурашки побежали от нервных окончаний пальцев вверх до плеча, заставляя сердце биться с ускорением. Словно глупое сердце готово было выпрыгнуть из груди прямо на его ладони.
— Вы сегодня очаровательны, — проговорил Грэг, все еще не отпуская мою руку. — Я приношу свои искренние извинения за свою вчерашнюю безобразную выходку.
— Не стоит… — Мой голос пресекся. — Не стоит унижаться перед кастеляншей, — прошептала я, практически не разжимая губ.
— А перед любимой женщиной? — тихо, почти неслышно прошептал Грэг.
Я опустила ресницы и покачнулась.
Это от волнения. Мне просто дурно, нечем дышать, оттого и мерещится всякое.
— Саша! — подхватил меня за локоть кронпринц. — Ты в порядке?
— Да, — безэмоционально кивнула я. — Я теперь всегда буду в полном порядке. Вечно. Я поняла и осознала свое место…
— Господа! — громко произнес Грэг, разворачивая меня к собравшимся. — Вчера я в состоянии умопомрачения случайно обознался и нанес ужасное оскорбление этой прекрасной девушке! Это было сделано публично, и так же публично я хочу извиниться за свое недостойное поведение. — Наследник опустился предо мной на одно колено. — Мадемуазель Александра гер Тримм, окажете ли вы мне милость и примете ли вы мои искренние извинения?
Канцлер толкнул меня локтем и прошипел на ухо:
— Принимай немедленно! Это просто кошмар!
— Извинения принимаю! — громко заявила я. Добавила тихо, глядя в упор на коленопреклоненного принца: — Но не прощаю…
Лицо Грэга исказила гримаса душевной боли. Кронпринц стоял коленопреклоненный, в унизительной для наследника престола позе и не думал вставать.
— Сделай что-нибудь! — шипел Аден, словно Змей Горыныч на выгуле. — Это ужасно!
Громко перешептывались многочисленные свидетели помолвки. Сцепив зубы, молча сидел король-отец. Мне было страшно и муторно. Начался спазм, я глотала слезы, но мое горло не могло пропустить ни одного звука.
— Сделай! — добавился голос графини.
Я и сделала. Хлопнула ресницами и… упала в обморок. По-настоящему.
— Очнись, девочка, — выплыл откуда-то плачущий голос Лоретты. — Открой глазки.
— Где я? — с трудом разлепила я ресницы. — Что со мной?
Меня с платьем разложили на широком мягком диване в алькове. Рядом на коленях стояла заплаканная графиня, поддерживая мне голову и пытаясь напоить из стакана.
— Слава Пресветлой Царице! — воскликнула тетя и прижала меня к груди, укачивая как ребенка. — Ты перенервничала…
— Я туда не пойду! — заявила невеста, ощущая себя морально и физически обглоданным мослом, за который дерется свора диких оголодавших псов.
— Придется, — тихо сказала Лоретта.
Женщина сочувственно на меня посмотрела и достала из потайного кармашка маленький пузырек из темного стекла. Капнула в стакан три капли и подала мне:
— Выпей. Это сильнодействующее успокоительное. Тебе предстоит долгий вечер, и, боюсь, испытания еще не закончились.
Сейчас я бы выпила даже яд. Легко и не задумываясь. Взяв дрожащими руками стакан, я выхлестала содержимое, отдававшее горечью, практически залпом.
Свет мигнул, краски поплыли, мир вокруг меня стал радужным, удивительно спокойным и умиротворенным.
— Запишите рецептик, — попросила я заплетающимся языком. — Кайфовая вещь…
И тут в альков ворвалась пятерка айров во главе с неистребимым Риммо. Двое схватили тетю, зажав ей рот.
— Придется жениться, — сообщила я им, пребывая в прекрасном расположении духа.
Следующая парочка оборотней ухватилась за мои конечности и попыталась меня заткнуть.
— Это лишнее, — известила их я, индифферентно кусая протянутую ко мне лапу.
— Оставь! — приказал сьен, приближаясь ко мне. Сел рядом и поставил в известность: — Александра, мне бы очень не хотелось поступать с вами именно так, но, увы, вы не оставили нам выбора. А поскольку от этого зависит дальнейшая судьба моей расы… — И рванул мой лиф.
Упс! Материал даже не затрещал.
Риммо нахмурился и рванул еще раз, краснея от натуги, дернул изо всех сил. С тем же результатом.
— Похоже, это бронежилет, — рассеянно прокомментировала я, с интересом наблюдая за опешившими айрами.
— Не может быть! — пробормотал Стриг и сделал знак второму помощнику.
Мужчины схватились за вырез с двух сторон и дернули. Результат нулевой.
— Мне щекотно, — фыркнула я, раздумывая, не сообщить ли о том, что, вместо того чтобы разорвать на мне платье и оголить грудь, можно просто запустить руку и вытащить желаемое наружу.
