Соня Ролдугина - Ключ от всех дверей
Ох, ну и быстро же летит время! Мне-то все казалось, что впереди еще половина срока, а оказалось, что он подходит к концу. Вот тебе и недостатки долгожительства — неделя или две, тридцать лет или сорок — вечно смазываются границы, все становится равно…
— Тем хуже, — вздохнула я, отбрасывая ненужные философские теории. — Значит, надо и сегодняшний день использовать. Неизвестно, сколько понадобится времени, чтобы разузнать в Доме Осени о Приливе. Вряд ли нам просто так позволят приобщиться к хроникам государства.
— Кто знает, госпожа, — развел руками Авантюрин. — Быть может, нам повезет.
— Не стоит надеяться на это, — вздохнула я. — Чаяния редко воплощаются. А потому — будем готовиться к худшему. Мило, у тебя есть два-три малых оборота, чтобы привести себя в надлежащий вид, а потом отправляемся. Давай, беги в свои покои.
— А как же вы, Лале? — растерялся ученик. — Сами справитесь в купальне?
Я задумчиво запустила пальцы в грязные, свалявшиеся волосы. Помощь в распутывании этого сплошного рыжего колтуна мне бы не помешала, но тогда Мило бы пришлось поторопиться… Да и не хотелось с недавних пор принимать ванны в присутствии ученика. Ладно, почти двести лет без слуг справлялась — перебьюсь и теперь.
— Сама, Мило. Иди уже, только слугам на глаза не попадайся. Для всех мы в путешествии, — улыбнулась я и открыла дверь прямо в его покои. Ученик благодарно склонил голову и шмыгнул в проем — видно, тоже истосковался по горячей воде, раз спорить не стал.
Удивительно, но на этот раз я управилась с мытьем быстро. Отвыкла почти за месяц подолгу нежиться в душистой воде. Под цветочными мылами и жесткими щетками грязь отошла в одно мгновение. Даже волосы, спутавшиеся, казалось, намертво, расправились от масляной смеси и вновь стали рыжими и блестящими, будто атлас. Красота! Вот бы еще подпилить обкусанные ногти и смягчить руки драгоценным розовым экстрактом…
— Лале, вы здесь? — несмело постучал в дверь Мило. — Могу ли я войти?
— Да! То есть нет! То есть я здесь, но входить пока не стоит, — я в последний раз окунулась, выполаскивая из волос остатки мыла. В ухо залилась вода. — Погоди минуту, сейчас сама выйду. Приготовь мне пока свежую одежду.
— Как скажете, госпожа, — в голосе ученика послышалось сожаление. С чего бы это?
Высушив волосы полотенцем и завернувшись в мягкую ткань, я вышла из заполненной паром купальни. В гостиной были широко распахнуты окна и совершенно замечательно пахло чаем с корицей и свежей сдобой. На столике стояли две чашечки и блюдо с пирогом, на кресле лежала приготовленная одежда — ничего особенного, снова наряд провинциальной аристократки, но зато все свежее и чистое.
— Мило, ты молодец! — похвалила я ученика. — И сам успел вымыться, и чаю сделал, и пирога раздобыл. Что бы без тебя делала — ума не приложу!
— Пропали бы, госпожа, наверняка пропали, — подхватил шутливый тон Мило. Не до конца подсохшие волосы его чуть вились, обветрившиеся на море губы снова стали мягкими и нежными. Авантюрин надел чистый костюм, и белая ткань рубашки теперь являла яркий контраст с загорелой кожей и темно-зеленым бархатом сюртука. Плотные черные брюки были точной копией старых, а вот сапоги Мило сменил на короткие ботинки. Ну и правильно, в Доме Осени хоть и не жарко, но и не холодно. — Вам помочь?
— Справлюсь, Мило, не бойся, — я улыбнулась, и, подхватив одежду, мышкой прошмыгнула в спальню. Конечно, жуткие крючочки-застежки могли напугать кого угодно, но сейчас мне страшнее казалось позволить ученику, как раньше, поухаживать за мною. Разум твердил, что ничего хорошего теперь из помощи Мило не выйдет… Еще вздумается мальчику повторить поцелуй — что мне тогда делать? Ох, как же я умудрилась проворонить его чувства… Дура набитая, а не наставница.
Противостояние королевского шута и одежды заняло целый малый оборот, но победа осталась за мной. Крючки и завязки заняли свои места, даже не перекосившись, пояс послушно обернулся два раза вокруг талии, а кружевной воротник расправился и лег на грудь точно так, как и требовалось. Волосы я пока трогать не стала — допью чай и тогда заплету косу. Может, получше высохнут.
— Уже? — завидев меня, Мило очень натурально изобразил удивление. Дрогнули брови, изогнулись в растерянной улыбке губы, шевельнулись сложенные в замок руки. — О, госпожа, вы не перестаете поражать меня своими талантами!
— Полно язвить, драгоценный мой, — широко улыбнулась я и присела на диван напротив ученика. — Я ведь и ответить могу…
— Жду с нетерпением, о Лале… Госпожа, не стоит начинать сразу со сладкого! На голодный желудок может и дурно стать, — всполошился Мило, увидев, как я тянусь к пирогу. — Вот, попробуйте это, — и он предложил мне пиалу, накрытую куском ароматного серого хлеба с отрубями.
— Что это? — заинтересовалась я, вдыхая чудесный мясной аромат. В комнате он был неразличим за сладким запахом сдобы, но теперь мне представилась возможность оценить неизвестное блюдо по достоинству.
— Я взял на себя смелость приготовить традиционное горское блюдо, раз уж мы собираемся посетить Дом Осени, — Мило с показной скромностью опустил светлые ресницы, исподтишка разглядывая меня. Ох, знал бы он, как хорошо мне знакомы подобные приемы! Да только кокетство больше к лицу смазливым девицам, а уж никак не славному мальчику. Впрочем… ресницы у него просто загляденье, да… и скулы розовеют трогательно… — Это так называемый "скорый бульон". Для его приготовления берется сушеное мясо, перетертое в порошок, поджаренная мука, лук, морковь, корень альсы, — у меня слюнки потекли от одного описания, — пряные травы и острые цветы горного колокольчика — все высушенное должным образом и измельченное. Смесь заливается кипящей водой, выдерживается около четверти оборота, приправляется каплей вина и свежей зеленью… и — вот! — Мило, как заправский фокусник, снял со своей пиалы хлеб. Моему взору открылось невнятное по цвету, но восхитительное по запаху варево с оранжевыми кусочками моркови и прозрачно-белыми — лука. — Быстро, сытно и горячо — то, что нужно голодному.
— Чудесно, Мило! — я сдвинула и свой кусочек хлеба. — И когда ты научился так готовить?
— Это мое давнее увлечение, госпожа, — вновь взмахнул ресницами Мило, голосом подражая жеманным фрейлинам. — Если бы я не был вашим учеником, то пошел бы к поварам.
— Ну-ну, брось заигрывать со мною, — усмехнулась я, отпивая первый глоток. Острая, густая смесь приятно обволакивала язык и целительным эликсиром наполняла голодный желудок. — Ты бы не смог оставаться простым кулинаром. Слишком велика твоя жажда власти… Вкус еще лучше запаха, к слову, — не удержалась я от похвалы.
