Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
Он говорил и говорил, убеждая, завораживая взглядом, гипнотизируя, а у меня в голове отчего-то вертелась только одна мысль. Правда ли то, что с Ирвином всё улажено, или ложь? Предал или просто ни о чём не подозревает? В любом случае обещал защитить — и не сделал. Утверждал, что ничего не угрожает — и ввёл в заблуждение. Должен был оказаться рядом — и его нет. Забавно, а ведь эти люди даже не подозревают, что находятся сейчас в доме тъёрна. Наверное, они бы очень хотели, чтобы я на него указала. Ещё бы, в кои-то веки Инквизиции удалось бы арестовать настоящего тъёрна! Не исключено, что меня даже выпустили бы за такую информацию. Вот только раскрывать её я им не стану. Даже если он всё-таки меня предал.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — нагло произнесла я, глядя инквизитору прямо в глаза. — Я — не Охотница. Я — монтарийка, участница конкурса красоты. Меня арестовали как подданную Монтарии. Думаете, я бы сидела сейчас здесь, будь у меня за спиной поддержка целого института Охотников?
— Понятно, — с грустью кивнул инквизитор.
И сделал едва уловимое движение головой. Второй подошёл и с размаху ударил меня в челюсть.
Лицо взорвалось болью, кресло не устояло на месте и полетело назад. Я не могла даже вскинуть руки в инстинктивном жесте защиты. Просто съёжилась, вжав голову в плечи. Кажется, падать вперёд было бы не так страшно. Впрочем, мне никогда до сих пор не приходилось падать со связанными руками.
Кресло рухнуло спинкой вниз, я основательно приложилась спиной об пол, голова ударилась о какую-то деревяшку. Кажется, я вскрикнула, но, впрочем, точно не помню. Из глаз брызнули слёзы.
Второй схватил кресло за спинку и так же резко водрузил его обратно. Сильно закружилась голова, перед глазами заплясали яркие искры. Я зажмурилась, продолжая видеть искры и в темноте опущенных век. На губе чувствовался солёный привкус, по подбородку текло что-то горячее.
— Ну как, теперь будете говорить? — всё так же спокойно осведомился первый.
Что бы такого ответить? Так, чтобы хоть моральное удовлетворение получить напоследок?
— Что здесь происходит?
При звуке этого голоса я резко распахнула глаза. Комната всё ещё кружилась, но не так чтобы очень сильно. Ирвин? Как он успел добраться сюда так быстро? Или пришёл вместе с ними? Дурацкая мысль…
— Я спрашиваю: что вы себе позволяете в моём доме?
Рука Ирвина уже лежала на рукояти меча, а голос дрожал от ярости.
На сей раз даже первый инквизитор соизволил повернуться.
— Сэр Торендо? Добрый вечер. Мы допрашиваем арестованную. Если вы будете столь любезны подождать окончания допроса в другой комнате, мы представим вам все необходимые объяснения сразу, как только освободимся.
Меч Ирвина наполовину выскользнул из ножен.
— Даю вам десять секунд на то, чтобы объясниться, — процедил он.
Инквизиторы переглянулись.
— Хорошо, — пошёл на уступку первый. — Эта женщина обвиняется в сговоре с лесными ведьмами. Мы прибыли сюда по указанию Донато Эстальо, чтобы провести допрос.
Донато Эстальо возглавлял институт Инквизиции в Линзории. Человеком он слыл не самым умным для подобной должности и довольно-таки жадным, добившимся своего положения благодаря всевозможным связям. А может быть, и другими, не самыми чистоплотными, методами.
— Вы несёте чушь, — отрезал Ирвин. — Убирайтесь из моего дома немедленно, пока я не вышвырнул вас в окно.
— Вы не имеете права… — вмешался было второй, но Ирвин его перебил:
— Это мой дом, и здесь я в своём праве. Я не позволю творить здесь то, что вы называете допросом. И сам решаю, кого принимать, а кого вышвырнуть вон.
— Мы находимся здесь с ведома его величества! — возмутился второй инквизитор. — А вы, кажется, забыли, что и сами не так давно пребывали под арестом. Возможно, ваше освобождение было слишком поспешным?
— Нет-нет, — вмешался первый, вставая на ноги. — Сэр Торендо совершенно прав. Он — полноценный хозяин в собственном доме, и вправе запретить нам проводить здесь допрос. Мы не будем нарушать вашего спокойствия, сэр Торендо. Мы забираем заключённую в нашу тюрьму и продолжим допрос там. Желаю вам приятного вечера.
Меня будто окатило волной ледяной воды. Между тем второй приблизился ко мне.
— Сейчас я сниму ремни, — жёстко сказал он. — Так вот: никаких глупостей, не то до тюрьмы целой и невредимой не доберёшься. Для начала сломаю палец.
Я подняла затравленный взгляд. Понятно, что если эти двое меня уведут, пути назад уже не будет. Понятно и то, что увести меня им удастся. Они слишком уверены в себе и слишком много себе позволяют. Значит, действительно действуют с ведома очень большого человека, вполне возможно, что и короля. Знать бы только, с какой стати король надумал давать им такие полномочия?
— Я никуда с вами не пойду.
Я хотела заявить это твёрдо, убедительно, но получилось не более, чем невнятное бормотание. Впрочем, достаточно внятное, чтобы его услышали.
— Ах, не пойдёшь? — переспросил инквизитор.
Второй удар пришёлся практически в ту же точку, что и первый. Не сдержав крика, я снова сжалась в комок и снова полетела назад вместе с опрокинувшимся креслом.
В первый момент падение меня оглушило. Потом я услышала громкие звуки, стук, топот, лязганье стали. Хотела подняться, чтобы посмотреть, что происходит, но, ясное дело, такой возможности у меня не было.
— Как вы смеете?
Голос первого прозвучал хрипло и совсем не так спокойно, как прежде. Снова шум, как будто упал какой-то предмет. Потом быстрый топот шагов, и надо мной показалось лицо Ирвина.
— Ты в порядке?
Он быстро наклонился, подложил руку мне под голову, потом аккуратно поставил кресло. Голова снова закружилась, но не так сильно, как в прошлый раз.
— Это самый идиотский вопрос, который мне когда-либо доводилось слышать, — прошептала я, слабо улыбнувшись.
— Прости. — Ирвин приложил к моей губе и подбородку платок, промокнул кровь. Стало больно. — Сейчас.
Он извлёк из-за пояса кинжал и перерезал сдерживавшие меня ремни. Я схватилась за запястья. Ирвин погладил меня по голове и обнял; я с силой вцепилась в его куртку.
— О боги!
Эмилия. Ирвин быстро развернулся.
— Закрой дверь. Слушай меня внимательно. Пойди и приведи сюда Пабло. Как можно быстрее. По дороге ни с кем не заговаривай. Спросят, что здесь происходит, — ты ничего не знаешь. Поняла? Хорошо, ступай.
Пока он отдавал распоряжения, я встала с кресла и огляделась. На полу два тела. Второй инквизитор лежал с распоротым животом прямо посреди комнаты. Первый — немного в стороне, головой к каминной решётке, с пробитой грудью. Голова опять закружилась, я схватилась за спинку кресла, но снова туда садиться ни за что не хотела.
