Павел Корнев - Повязанный кровью
Хотя придумали они правильно: холод в комнате просто жуткий.
– Да узнавал я, нету их в городе, – успокоил меня Габриель.
– Тогда пошли.
– Ты как, Арчи?
– Дела у меня, – отказался здоровяк. – Время будет, заскочу.
– Ну и черт с тобой, – сплюнул на пол Габриель. – Пошли, Кейн, пока капрал с покойницкой не вернулся.
– Пошли, – кивнул я.
Нечего в казарме штаны просиживать. К тому же предупреждение Бернарда запало мне в душу, так что разведать ситуацию в городе совсем не помешает. А то как бы не оказалось, что мы из огня да в полымя.
– Вы надолго? – размазал замаранной ладонью сажу по вспотевшему лицу запыхавшийся Олаф.
– А что такое? – остановился в дверях Шутник.
– Да я б с вами, если до прихода капрала обернуться успеем. – Волонтер понял причину смешков приятелей и вытер лоб подолом рубахи. – А то устал как собака.
– О чем речь?! – хлопнул его по плечу Габриель. – Пошли, конечно. Можешь считать это первым шагом по пути в настоящие солдаты.
– Прикройте меня, если что, – попросил Олаф рассевшихся вокруг камина волонтеров, и мы втроем спустились на первый этаж.
До «Золотого шлема» нам удалось добраться минут за пять – пришлось всего-навсего свернуть на соседнюю улицу и пройти пару кварталов. И хоть шли не задворками и не темными переулками, но действительно казалось, что город вымер. Несколько раз нас обогнали ехавшие по направлению к городским воротам кареты, да обходившие улицы стражники настороженно посматривали на наши пехотные плащи.
А вот в кабаке оказалось не протолкнуться. И публика была даже сомнительней, чем в наш первый визит сюда. Судя по обветренным физиономиям и обтрепанным нарядам, здесь гуляло сразу несколько компаний то ли наемников, то ли еще какого вольного люда, продававшего за звонкую монету свое умение обращаться с оружием. Свободных столов, к глубочайшему сожалению Габриеля, не оказалось.
– Чего желаете, уважаемые? – непонятно с чего моментально подскочил к нам кривой на левый глаз кабатчик.
За его спиной сразу же возникли два здоровенных вышибалы, весьма удивленных оказанным простым солдатам вниманием. Впрочем, на фоне гулявшей в заведении публики эти мордовороты даже как-то и не смотрелись.
– Нам бы горло промочить. – Без особой надежды Шутник обвел взглядом плохо освещенный тусклым светом ламп кабак. В самом деле, тут яблоку упасть негде. А с учетом того, что подвыпившие посетители постоянно курсировали между столами, народу сюда набилось куда больше, чем имелось в наличии посадочных мест.
– Я всегда рад видеть славных солдат великого герцога в моем скромном заведении, но, к сожалению, сегодня мне нечего вам предложить, – зачастил облизнувший губы хозяин кабака. – Есть свободный стол, но там уже сидит один господин и вряд ли…
– Ничего страшного! – обрадовался Шутник. – Веди! Он нам не помешает.
– Как скажете, – постарался скрыть облегчение кабатчик и заспешил в глубь помещения.
Ему дорогу расчищали вышибалы, нам приходилось проталкиваться самим. Впрочем, никого настолько пьяного, чтобы задирать солдат Ранлоу, в заведении пока не нашлось.
– Я же ясно попросил никого за стол не подсаживать, – хмуро посмотрел на хозяина кабака сидевший с полупустой кружкой пива в руке Бернард.
К моему немалому удивлению, тайнознатец по какой-то причине не стал афишировать наше знакомство. Олаф от удивления открыл рот, но тут же захлопнул его, получив от меня тычок под ребра.
– Но эти господа, они состоят на службе у великого герцога, и я не могу выставить их за дверь, – заюлил кабатчик. Вышибалы незаметно рассосались в толпе.
– Я прекрасно вижу, кто они. – Бернард одним глотком допил пиво и катнул по столу кружку. – По пиву моим гостям!
– Сию минуту, будет исполнено. – Подхватив уже летевшую на пол посудину, опрометью бросился исполнять распоряжение тайнознатца хозяин, на которого мрачное одеяние Одержимого огнем наводило прямо-таки животный ужас.
– Какими судьбами? – тихонько поинтересовался Шутник, когда симпатичная разносчица с невероятной для переполненного заведения быстротой притащила к столу четыре кружки с густыми шапками пивной пены.
– Да замерз под дождем как собака, никак отогреться не могу. Еще и в казарме холод дикий, – пожаловался худой тайнознатец и закутался в плащ.
– А на хозяина жути зачем нагнал? – Я отхлебнул пива и поставил кружку на стол.
– Да так, под настроение пришлось, – сморщился Бернард.
– Если кто на хозяина жути и нагнал, так это ты, Кейн, – подавившись, фыркнул Шутник. – Он, думаешь, почему нас не выставил? Побоялся, что ты снова с арбалетом вернешься!
– Да ну и тень с ним, – пожал плечами я. – Мастер Бернард, не слышно, куда регулярные войска из города перевели?
– Вроде как в Новый Перент. Врать не буду, но люди говорят, там серьезные беспорядки начались.
– Как бы досюда не докатилось, – поежился Олаф.
– Ерунда! – хлопнул по столу ладонью Шутник. – Если Йорк границу не перейдет, нам опасаться нечего. Уж кого-кого, а восставшую чернь вразумить силенок хватит.
– В Норлинге с чего все началось, напомнить? – неожиданно жестко поинтересовался у Габриеля тайнознатец, и тот, опустив глаза к столу, моментально заткнулся. – К тому же кто знает, сколько еще Йорк медлить будет?
– Неужто нападет? – вытер с губ пивную пену Олаф.
– Обязательно. У него просто выбора другого нет – слишком много сил и золота в это дело вложено. – Тайнознатец замолчал и повернулся к остановившейся рядом с нашим столом старухе, закутанной в какие-то серые застиранные обноски. – Иди отсюда, старая, ничего тебе здесь не обломится.
– А я не милостыню прошу, касатики, я судьбу ворожу, – затеребила концы вытертой до дыр шали гадалка. – Тебе, знающий неведомое и видящий незримое, ничего не скажу, а вот бравым солдатушкам все как на духу расскажу. Что было, что будет, что на сердце лежит, чем сердце успокоить. Вы медяка не пожалейте, служивые…
Олаф первый развязал кошель и выудил оттуда медный щит. Тайнознатец демонстративно отвернулся к стене, а старуха ухватила ладонь волонтера костлявой рукой и принялась изучать ее, водя по линиям почерневшим и растрескавшимся ногтем указательного пальца.
– Все ясно, милок, – коли переживешь летящий в ночи огонь, доживешь до седых волос, – сиплым шепотом поведала она на ухо Олафу, но ее прекрасно расслышали и я, и тайнознатец.
Бернард громко фыркнул, а Шутник заколебался с уже вытянутым из кошеля медяком.
– Не сомневайся, что увижу, все без утайки расскажу. Но какова плата, таков и результат. – Медяк перекочевал к гадалке, и она, почти не рассматривая ладонь Габриеля, продолжила: – Опасайся чужих врагов, а пуще них опасайся только слуг, живущих во тьме, но помнящих свет. От них тебе самая большая опасность.
