Павел Корнев - Повязанный кровью
– Быстрее, быстрее! – завопил на нас Джонатан.
– Что стряслось-то? – закрутил головой по сторонам Габриель.
– Лейтенанта эльфы подстрелили. Капрал, пока ливень не кончился, думает в Старый Перент прорваться! Да живее же!
Караульные распахнули ворота, и забравшиеся в телеги пехотинцы направили их на улицу. Те, кому не хватило мест, побежали следом. Впрочем, вскоре на телегах остались только возницы, немногочисленные раненые и мертвецы: все остальные по уши в грязи волоклись следом. Конягам приходилось несладко, а когда колеса увязали особо сильно, приходилось вытаскивать телеги на руках.
Но никто не роптал – все понимали, что только ненастье спасло наши шкуры от стрел мятежников. Так что мы лишь молча вытирали с лиц вылетавшую из-под копыт и колес грязь и упрямо шли дальше. Лучше уж по уши извозиться в грязи, чем чистым и красивым до срока в край теней отправиться.
Куда как лучше…
Старый Перент и окрестности
Ливень стих только под утро. Потом еще немного моросил легкий дождик, а вскоре небо и вовсе прояснилось. Но теперь, когда мы уже почти добрались до Старого Перента и нападения мятежников опасаться не приходилось, все были этому только рады. Куда больше нас волновала реакция барона Анвольда на смерть лейтенанта. А ну как какую-нибудь дыру решит подвернувшимся отрядом заткнуть?
Волновались мы, как выяснилось позже, совершенно напрасно – барона в городе не оказалось. Да и вообще солдат Ранлоу на улицах стало куда меньше. В основном навстречу попадались служаки местного гарнизона да городские стражники.
И это было непонятно. Что могло измениться всего за один день? Еще вчера от желто-черных мундиров и армейских плащей в глазах просто рябило, а сегодня – хоп! – и будто сквозь землю все клетчатые провалились.
Вызванный дежурившими на воротах солдатами какой-то чин городского гарнизона нам несказанно обрадовался и сразу же объявил, что до возвращения барона Анвольда отряд включается в состав гарнизона. Капралу Линцтрогу удалось выторговать только твердое обещание поставить нас на довольствие и дать отдохнуть хотя бы до завтрашнего утра.
Под жилье нам выделили казарму городской стражи, которую как раз начали покидать предыдущие постояльцы, когда капрал Линцтрог закончил с формальностями и мы наконец смогли покинуть двор гарнизона. На первый взгляд, предложенное нам мрачноватое строение никаких нареканий не вызывало. Три этажа, стены сложены из обтесанного камня, высокая дубовая дверь окована стальными полосами, оконца такие узкие, что человек в доспехах, наверное, уже и не протиснется. Перед казармой небольшая площадь, двор огорожен высоченным забором. Если что – держать оборону там можно не один день.
– Ты только посмотри! – ткнул меня в бок Габриель и указал на выехавшего из распахнутых ворот казармы всадника.
На мой взгляд, помимо абсолютно белых волос, ничем примечательным тот не отличался. Да и гнедой конь у него был не ахти. Таких у любого торговца двенадцать на дюжину.
– Да не туда смотришь! – зашипел от досады заметивший мое непонимание Шутник. – Ты на рукоять меча внимание обрати! Волчью голову видишь?
Тут только я разглядел, что отливающее синевой яблоко рукояти длинного меча выполнено в виде оскаленной волчьей головы.
– И что?
– Это же синяя сталь! – поднял к небу глаза Габриель. – Бастард Браги помнишь? Этот клинок тоже в Медвежьем склоне выкован, только стоит раз в пять дороже.
– А в десять – не хочешь? – улыбнулся прислушавшийся к нашему разговору Арчи. – Работа мастера Ран-Кира, не иначе.
– Если так, меч точно небольшое состояние стоит, – причмокнул губами Шутник. – Правильно говорят: делай горцы детей так, как они куют клинки, давно бы уже завоевали весь мир.
– А это кто, кстати, такие? – заинтересовался я покидавшими двор казармы всадниками.
Последний из них – сильно хромавший парень с выбившимися из-под широкополой шляпы соломенными волосами – вывел своего коня под уздцы, что-то сказал дежурившему у ворот стражнику и легко забрался в седло. Я поймал взгляд его желтых глаз и невольно поежился. Было в них что-то… нездоровое. Будто волку в душу заглянул.
– Вон тот седой – капитан Генри Ларох собственной персоной.
Околачивавшемуся поблизости стражнику сполна удалось насладиться нашим удивлением. Еще бы! Кто бы мог подумать, что этот замухрышка – предводитель печально знаменитого отряда карателей, чьим именем давно уже пугают детей во всех уголках Империи?
– Он не седой, он альбинос, – поправил стражника Арчи.
– Хрен редьки не слаще, – фыркнул в ответ тот.
– Не скажите, – покачал головой подошедший Бернард, и стражника сразу же будто ветром сдуло. Да, зловещее одеяние и мрачный взгляд Одержимого огнем непривычного человека и до заикания довести могут. – Никто не знает, когда барон Анвольд в город вернется?
– А что такое? – удивился странному вопросу Габриель.
– Не нравится мне здесь, – объяснил тайнознатец. – Большой кровью пахнет.
– Да с чего ты взял? – расхохотался Шутник. – Я вот ничего такого не чую!
– А ты присмотрись к горожанам, – посоветовал ему Бернард. – Только присмотрись хорошенько.
– И что с ними не так? – полюбопытствовал Арчи. – Я что-то никого из местных пока не наблюдаю.
– Вот именно, что не наблюдаешь, – кивнул тайнознатец. – Все как один по домам попрятались. А самые умные так и вовсе стрекача задали – только пятки сверкают. Ровно как крысы с тонущего корабля. И лучше бы нам тоже успеть убраться отсюда, прежде чем этот город пойдет ко дну.
– Ерунда это все, – отмахнулся от предостережения Шутник.
В этот момент наши телеги въехали в ворота, а пехотинцы и волонтеры потянулись в казарму. Мы потащились следом.
– В кабак пойдешь? – предложил Шутник, когда мы уже заняли койки в одной из двух длинных комнат на втором этаже.
Здание было рассчитано на отряд, раза в три-четыре превосходящий наш по численности, так что всем достались весьма неплохие места. Мне, Арчи и Шутнику так и вообще жаловаться было не на что: наши койки находились вдалеке от окон, между сложенным из обожженного кирпича камином и выходом на лестницу.
– В какой еще кабак? – Я задвинул дорожную суму под койку и откинулся назад, опершись спиной о стену.
– В «Золотой шлем», тут из нормальных забегаловок, говорят, ничего другого поблизости и нет.
– А ну как опять на давешних кавалеристов нарвемся? – ухмыльнулся я, наблюдая, как притащившие дрова волонтеры пытаются безуспешно растопить камин.
Хотя придумали они правильно: холод в комнате просто жуткий.
