Эльбрус Мяус - Бессмертное сердце
По дороге обратно Медея заметила старика, встреченного в день своего приезда. Он сидел на ступеньке крыльца, прислонившись спиной к камню, вытянув ноги и закрыв глаза. Его старая одежда исчезла, уступив место новому и опрятному наряду. Только лицо осталось тем же — угрюмым и резко очерченным. Она разглядывала его несколько секунд, а затем прошла мимо, не пытаясь заговорить.
— Я же говорила, что она сидит здесь! — послышался звонкий голос, и рядом с лекаркой плюхнулась Камилла. Взметнулась серебристая юбка платья, сверху легла коричневая шерсть длинной кофты. Слева опустилась Веро, здоровая, счастливая и какая-то невесомая. Из-за пазухи девушка достала бутыль из черного стекла и три бокала. Армеди хмыкнула, качая головой и догадываясь, что именно за напиток принесла Хемайтл.
— Нас поймают, — только сказала она.
— Нет. — Камилла категорично возразила и потянулась открыть бутыль на два с половиной литра. Насколько Медея помнила, понаблюдав пятьсот лет жизнь в этом мире, это была самая маленькая. Остальные бутыли имели большие размеры. Лавар сломала сургучную бляшку, зашуршала бумагой, с хлопком избавилась от пробки. Сноровисто схватила бокальчики и разлила густую фиолетово-лазурную жидкость. Лекарка поднесла бокал к носу, вдохнула запахи василька, ежевики, сливы, кофе и корицы. Попробовала, ощутила странный льдистый вкус, покалывающий во рту колкими искорками. Питье медленно спускалось, приятно холодя желудок.
— Итак, — отпивая и блестя глазами, начала Веро, — рассказывайте! Я хочу знать, где Камилла пряталась, а от тебя, — она повернулась к армеди, — чем ты занималась в Астмерии.
Камилла притворно удивилась, несколько шуточно артачилась, а потом рассказала Веро о своем происхождении, о знакомстве с Джерелем, о сестрах-полинаях. Лекарка слушала, попивая напиток, Хемайтл же пораженно замерла, не скрывая эмоций. Собственные переживания показались фиолетовоглазой красавице пустяками.
— Теперь она хочет забрать меня с собой, — завершила Лавар, имея в виду Геру ван Блокк. — Очаровательно! — девушка с силой стукнула бокалом из черного дымчатого стекла, но тот не разбился и даже не треснул. — Я старательно избегаю разговоров на эту тему, планируя действовать самостоятельно.
— Ты хочешь уехать? — в голосе Веро послышались печальные нотки. Ей совершенно не прельщало расстаться с подругой.
— Я еще не уверена, — пожала плечами Камилла. Она немного кривила душой. Альмайнас манил ее, будто кота пушистой травинкой. Желания познакомиться с семьей она не испытывала, но сам мир будил не шуточный интерес. Девушка все еще пребывала в некоторых сомнениях, не решаясь озвучивать их вслух. — Так что там в столице? — нетерпеливо спросила она Медею, уводя Веро с опасной для себя темы.
Медея Лунный Веер глубоко выдохнула. Вспоминать несколько дней, проведенных в замке королевской семьи, не хотелось. Эти дни были самыми эмоциональными для армеди за пятьсот лет пребывания в королевстве. Но Камилла не отставала, несмотря на то что лекарка говорила об этом в домике полинаев. Особенно Лавар заинтересовали принцы, о чем она охая намекнула Веро. Та лишь пожала плечами. Теперь ее внимание занимал только Адим Ремье. Но Хемайтл решила хранить данную мысль в тайне.
Удовлетворившись рассказом Медеи, Камилла принялась говорить сама. Бутыль постепенно пустела, девушка все больше входила во вкус, не пьянея, она словно срывала оковы молчания, и не давала никому вставить слово. Периодически Веро удавалось перебить ее, и Лавар начинала бурно жестикулировать. Только к трем часам им удалось уложить подругу спать.
Отправив подруг, Медея вернулась в свою комнату и предалась сну. Пробуждение было внезапным, неприятным и даже болезненным. В груди застыло сосущее чувство тревоги, метка на запястье пульсировала, будто зажженная накалившемся железом. Что-то дергало, звало армеди вперед. Голоса Ламастора пропали, точно исчезли, не существовали прежде. Или это ее Сила пропала? Но нет. Магия разливалась привычными красками. Подскочив, девушка мчалась по всему замку, словно вымершему и темному, сожранному тьмой ночи.
Струна поводыря привела лекарку в зал для ЗБП, неожиданно полностью освещенный, ярко ударил по глазам. Белый мрамор Квадрата Выбора зиял провалом и уходящими вниз ступенями. Ее зазывали вниз. Преодолев длинную винтовую лестницу, старую, местами лишенную камня, армеди вышла в подземную залу. Размерами она совпадала с верхним залом, но не имела никакой красоты и убранства. Только серые стены, серый пол. В центре торчал кусок знакомой стены, некогда наполненной мерзкими фиолетовыми змеями-потоками. Сейчас же в стене виднелась, прикованная крупными цепями лампа из чистейшего хрусталя. Вместо масла ее наполняла голубоватая жидкость, в которой плавал серебряный фитиль. Вокруг лампы трещал и искрил воздух.
Внезапно со всех сторон послышались хлопки, на Медею натянулся покров Тьмы, о который тут же забились разноцветные бабочки.
— Надо же, — послышался высокий, чуть напевный голос. — Кровь мерзких регери помогает тебе.
В зал неспешно вошла Ламия Грилли. На ней не было украшений, черты лица заострились, приобретя злое выражение, светлые волосы походили на крылья хищной птицы, по полу тек подол черного платья из кружевного гипюра, руки облегал длинный рукав, прикрывая пальцы, шея и ключицы остались открытыми. Голубые ледяные глаза ничего не выражали. Ламия Ночная Пыль вскинула руку, бабочки вокруг нее засуетились, мир дрогнул, и на Медею ринулся поток энергии, виденный ею во время заклятия поиска. Тьма сгустилась, армеди отшвырнуло в сторону, как клочок бумаги на ветру, теряя опору, она упала. Боли не почувствовала, перевернулась на бок и увидела деталь, не замеченную ранее. Весь зал состоял из ниш, внутри которых, прикованные к камню, висели Адим, Веро и Камилла. Каждый в своем алькове без сознания.
— А говорила, что вы не друзья, — отметила Ламия, глядя на поднимающуюся на ноги Медею.
— Так и есть, — со стороны лестницы разнесся голос Джереля. За ним следовал Тарелиал. Сосредоточенное лицо регери угасило злость лекарки, мечтавшую поквитаться с женщиной. — Они, — элькрис на секунду сделал паузу, подбирая слова, — семья. Да, это слово самое подходящее в данном случае.
— Как хорошо, что вы пришли! — торжествующая улыбка озарила лицо Ламии. — Ты ведь догадываешься, что осталось совсем чуть-чуть? — она повернулась к Тарелиалу. — Я уже начала снимать третью печать. Ваши друзья отлично постарались. Сколько разных болезненных воспоминаний и тайн я обнаружила в их головах. Просто прелесть! — ее смех резанул слух лекарки.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
