Ирина Сербжинская - История, рассказанная в полночь
Он отпер сейф, вынул ларец, украшенный гербом Гильдии магов и вернулся к столу.
Уселся, помедлил минутку, потом решительно тряхнул головой и приступил к делу: взял лист самого дорогого пергамента, написал несколько строк, потом открыл крышку ларца и выбрал золотой треугольник с нужным заклинанием.
Подумал немного, глядя на пергамент, прежде чем вымолвить нужные слова, помедлил, а потом словно в омут с головой кинулся: произнес заклинание.
Едва видимое золотистое сияние вспыхнуло над столом, словно солнечный луч в комнату заглянул. Будто зачарованный, смотрел гоблин, как на пергаменте проступают буквы, написанные твердым мелким почерком, как складываются в слова, как появляется в конце властный росчерк, знакомый Куксону по множеству важных приказов и распоряжений. А когда золотое сияние померкло, Куксон свернул пергамент и сунул в карман.
Намеревался гоблин следовать плану, который они вчера с Грогером и Синджеем составили, Куксону в этом плане отводилась важная роль. Надо было спешить, времени до наступления темноты оставалось немного, да только задержка вышла: посетители явились, а помощник Граббс все еще не вернулся, так что пришлось самому заниматься.
Посетители были самые обычные: парочка подростков из некромантов, покупавших на родительские деньги заклинания чревовещания (не иначе, как вечеринку молодежь устраивает. Время такое — начало зимы!) да девица-оборотень, Мирта, кажется, по имени.
Куксон заглянул украдкой в папку: да, точно, Мирта.
Тоже заклинания покупала. Красивая: высокая, белокожая, рыжеволосая. Куксон, делая записи в книге учета проданных заклинаний, даже головой покачал. Рыжеволосая, в том-то и дело. Всем ведь ясно, что детей с рыжими волосами у оборотней-волков родиться никак не могло.
Скандал-то тогда хоть и замяли быстро, да ведь шила в мешке не утаишь. Всеми уважаемое семейство оборотней — и вдруг такое! К чести сказать, удар судьбы они перенесли достойно, вот только давнюю дружбу с большим кланом оборотней-лисиц прекратили совершенно. А ведь домами дружили, как говорится…
Когда посетители наконец-то ушли, Куксон поднялся из-за стола.
— Ну что, Бонамур, — негромко проговорил гоблин, взглянув на «страшного чучела», покоившегося в кресле. — Пора мне… а ты здесь оставайся, потому как взять тебя с собой я никак не могу.
В ответ чучел блеснул стеклянными глазами и Куксон догадался, что Бонамур пожелал ему удачи.
Гоблин вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
…Гоблин Куксон шествовал по длинным коридорам Ведомства магии. Время поджимало, но шел он не торопясь (не хотел чтобы спешка в глаза бросалась) и направлялся в подземелья: там располагался архив Гильдии магии, владения старого архивариуса, кобольда Брахты. Чего только не было в огромных пещерах-хранилищах: и древние книги, и старинные документы, и летописи. Гильдия магии в Лангедаке была старейшей, существовала с первого дня основания города, как и Стеклянная, впрочем. Надеялся Куксон отыскать кое-что, хотя знал, что будет это нелегко.
Он спустился по каменной лестнице с истертыми, выщербленными ступенями, прошел полутемной галереей, освещаемой лишь факелами на стенах, и очутился перед знакомой дверью: дубовой, крест-накрест окованной железными полосами. Помедлил немного — и вошел.
Кобольд Брахта, сидевший за большим, заваленными бумагами столом, увидев гоблина, прошамкал:
— Приветствую, Куксон! Что-то ты к нам зачастил, а? Снова папку на вечное хранение принес? Кто погиб?
— Слава небесам, пока что никто, — ответил гоблин. — Хотя вот только что отправил на одно дело Шихия да Хэйзела, так что все может быть.
Кобольд в задумчивости потер лапой седую морду.
— Хэйзел — это тот, что из вампиров?
— Он самый.
— Да-а-а… — понимающе протянул Брахта. — Его во врагах иметь опасно. Надеюсь, маг Шихий это понимает.
— Хорошо, если понимает, — вздохнул Куксон и вынул из кармана пергамент. — А ведь я, Брахта, к тебе по важному делу, — произнес он как можно небрежней, хотя сердце в груди начало постукивать все громче и громче.
Кобольд насторожил уши, точно собака, заслышавшая подозрительный шорох.
— По какому?
— В дальнее хранилище заглянуть нужно, посмотреть кое-что.
— Вход в дальние хранилища только по особому разрешению, — заметил Брахта.
— Знаю, знаю, — Куксон протянул пергамент. — Вот пропуск. Как видишь, здесь стоит подпись его милости мага Хронофела. Все, как полагается!
Кобольд взял в лапы документ, внимательно изучая подпись, и украдкой метнул на гоблина быстрый взгляд. Заметил браслет на запястье (обычно, Куксон его не носил), разглядел золотые треугольники охранных заклинаний — и прищурил глаза, вспыхнувшие в полутьме красным огнем.
— Что ж, Куксон, ступай, — промолвил архивариус. — Но будь осторожен: северные пещеры охраняются.
— Северные пещеры? Туда я не собираюсь, — заверил гоблин, поправил колпак и шагнул под низкие своды каменной арки. — Мне требуется кое-что в старых отчетах по заклинаниям уточнить — и все!
— Не собираешься? Тогда почему же так стучит твое сердце? — тихо пробормотал кобольд, глядя вслед удаляющемуся Куксону, но гоблин его не услышал.
… В подземельях архива гоблину Куксону бывать, конечно, доводилось: чай, не первый год в Ведомстве магии служит! Это сейчас он по всем делам помощника Граббса посылает (где, кстати, его носит? Вернулся ли из Стеклянной Гильдии?), а раньше, когда только-только на службу поступил и помощником не обзавелся, везде сам бегал: и в архивы, и в Гильдию, и в казначейство.
Гоблин ускорил шаг, минуя огромные пустые залы, вымощенные плитами, поглядывая на окованные медными листами двери, ведущие в хранилища.
Тихо было в подземельях, только факелы потрескивали да его, Куксона, шаги раздавались.
На ходу он размышлял: первая часть плана удалась блестяще, Брахта ни о чем не догадался (тут вспомнился Куксону проницательный взгляд старого архивариуса и гоблин слегка засомневался, но тут же все сомнения подавил).
Было очень важно, чтобы Брахта ничего не заподозрил, для того Куксон и подпись на разрешении подделал. Если все пойдет не так, как они с Грогером и Синджем планировали, если вскроется обман, то старый Брахта окажется не при чем: предъявит документ с личной подписью мага Хронофела, разрешающий Куксону вход в дальние хранилища. Ах, подпись поддельная? Кто ж знать мог? А на вид совсем, как настоящая!
Гоблину очень не хотелось, чтобы архивариус по его, Куксона, вине, лишился любимой работы.
О себе самом уже и не думал. Задачу взял на себя нелегкую, рисковал всем. За самовольное проникновение в северные пещеры наказание ждет суровое: и со службы с позором выгонят и всех серебряных пуговиц лишат. Но отступать поздно, он, Куксон, и так уже зашел далеко.
