Александр Федоренко - Первая книга Априуса
И с другой стороны гор, оставалась Прасия — страна совершенно не похожих на остальных жителей Славии, существ. И прежде чем отправляться, куда либо неплохо бы было побывать и там. Я вспомнил краткий рассказ Вильдигора о стране велетов, и о том, что тех мало осталось, мол, продолжение рода, у них теперь большая редкость. Получалось, если затяну с визитом к ним, то вскоре и говорить там особо будет не с кем, а учитывая сложившуюся вокруг меня обстановку, это было вообще самым разумным решением. На дворе был уже вечер, но меня это не остановило:
— Куру! — заорал я, куатар давно лежал в саду, — Мы идем в Прасию.
На моем языке «идем» подразумевалось, не передвижение пешим ходом, а перемещение из одного разрыва в пространстве, в другой, или небольшая прогулка по коротким тропам, или десяток шагов по светящимся дорожкам. Но моему снежному другу эти объяснения были не нужны.
Барс не скрывая радости, забежал в дом, и прыгнув ко мне, застыл рядом. Я чуть задумался, переносить ли нас к горам, или же прямо в Прассию. Решив все-таки отдать предпочтение и тому и другому, я отправил нас в саму страну, но в местность начинающуюся сразу за горами.
Ветер быстро разметал остатки молочного тумана, на миг повисшего в воздухе, после окончания действия заклятия Перемещения. Мы оказались прямо у гладко отполированного, по-видимому, дождевой водой валуна. Небольшие шероховатости шли по всей его поверхности, по земле прошла ощутимая дрожь. Валун был огромен из-за него не было видно ни неба, ни лежащего дальше плато. Вверху раздался громкий звук явно искусственного происхождения, то есть похожий на очень громкое звяканье. Я задрал голову и вначале увидел только белый столб, словно изъеденный многочисленными насекомыми, по мере высоты все более расширяющийся, и такое же белое небо над головой.
— Странно — промелькнула в голове мысль — всего то за горы перевалились, такое другой небо.
— Апри! — подал голос Куру, — Я чувствую присутствие чего то огромного и явно живого, ну в смысле, что это не дерево и не хладнокровные.
— Угу — подтвердил я, пятясь назад — я тоже это почувствовал, но вот только не пойму, откуда идет это ощущение?
Было уже совсем темно, и я глянул чуть иначе, перестраивая глаза, в этом спектре было видно, что над нами высится что-то необъятное большое, и его силуэт явно светится на более тонком плане.
Продолжая пятиться, я крутил головой, стараясь в обычном спектре человеческого зрения увидеть, что же там такое. И наконец мозг смог обработать изображение полученное от глаз. Едва мне дошло, что же перед нами, точнее под кем мы, меня прошиб озноб. За всю жизнь я навидался вских гигантов. Но чтобы таких. Валун, пред которым мы появились, оказался копытом громадного коня, на котором восседал такой же, огромный всадник. Они оба спали, и ветер, поднимаемый их дыханием, гонял потоки воздуха в этом месте, туда-обратно. А громовые звуки создавало конская сбруя и доспехи седока. Создавалось такое впечатление что голова громадного воина, находится где-то в облаках, да наверное так бы оно и было если бы конь стоял на вершине горы.
— Если тут все такие, то, как мы будем с ними общаться? — с острахом пропищал Куру.
— Надеюсь что не все, может это какой-то самый древний страж, котрый спит вечным сном и все растет. Давай-ка потихоньку убираться отсюда, а там посмотрим.
Мы осторожно обошли, огромную лошадь и двинулись в восточном направлении. Здесь еще хватало лесистой местности, но за пределами гор Прасия оказалась страной цветущих лугов, зеленых долин, пересекаемых узкими, но полноводными речками. Мы третий день шли по бездорожье, и до самого виднокрая видели только синее небо и цветущие травы.
— Может, мы не туда идем? — не выдержал Куру однообразного пути — Вдруг эти велеты вообще кочевые, или живут в лесных чащах, должны же леса, здесь, где — нибудь расти.
— Ага, скажи еще в гнездах или норах — рассмеялся я.
— Ну тогда где они? За сколько дней никого не увидели, не считая того спящего.
— Вильдигор же говорил что Прасы — малочисленны, может держаться вместе в каком нибудь одном селении.
— Так давай заклятье поиска применяй, и вперед, а то тащимся с тобой как обнюхавшиеся дурмана, Кайланских шаманов.
— Да ты прям стихотвор, глядишь и саги слагать начнешь про наши с тобой похождения.
— Не лучше про походы, а то мы с тобой не сильно то в последнее время…
— Ну да, ну да. Смотри, вон виднеется глыба какая-то посреди луга — увел я разговор от больной для него темы. — Тебе не кажется, что ее очертания несколько знакомы?
Он присмотрелся и подтвердил:
— Да ты прав напоминает человека лежащего на траве, только очень большого.
— Ну так это и есть Прас, пошли быстрее может, сможем разбудить если конечно он лег отдохнуть, совсем недавно, а не пару веков назад.
Мы быстрым шагом заспешили к лежащей фигуре, которая издавала такой храп, что казалось, громыхает гром.
— И че будем делать, когда подойдем? — поинтересовался Куру — в носу веткой щекотать?
Я поглядел на спящего гиганта, мощная грудь мерно вздымается, руки широко раскинуты в стороны, виднеются громадные ладони.
— Нет, давай-ка на всякий случай, поставим между нами барьер, и разбудим издалека. Например, вот так — и я вытянув руку, сделал специальный жест, выгибая ладонь и соединяя пальцы, а затем щелкнул ими.
Приблизительно возле уха спящего великана, раздался звучный хлопок, затем раздался перезвон невидимых глазу колокольчиков. Дыхание спящего велета, сбилось, по-видимому, он проснулся, но вскакивать все равно не спешил. Громадная круглая голова медленно повернулась, велет приподнялся, опираясь на локти, и осмотрелся.
— Кто тут дурачиться? — проревел он густым басистым голосом.
— Послушай любезный — прокричал я издалека, — где мы можем найти твой народ? Старейшин там, и ли правящих?
— А мелюзга опять пожаловала — усмехнулся прас — Все на месте вам не сидится. Один я тут, где весь остальной народ почем мне знать? Край наш велик, поди каждого отыщи, как разъехались минулой весной так и не встречал никого.
— А что же ты тут один то делаешь? — убедившись, что драки не будет, сказал я, и пошел к нему.
— Да ниче, живу я так. Сегодня здесь, завтра там. Матушка землица силой питает, водой поит, коня кормит, а больше мне ничего и не надо. Живу и радуюсь.
— Такая жизнь не больно то интересна, наскучит быстро.
— Много ты понимаешь, мне все интересно, каждая букашка, каждая травинка. Уже вот годков десять пытаюсь понять, как Родан то их сотворил.
— Ну и как понял что?
