Александр Федоренко - Первая книга Априуса
Из далекого, но очень знакомого им сектора Сферы Миров, пришел этот крик — мать Славия собирала своих детей, звала их разбредшихся по Большому Свету на помощь, ведь — там случилась беда. Беда, последствия которой неотвратимы, она сгубила или изменила уже не один мир. Сам мир сейчас кричит и стонет, неслышимым почти для всех разумных и магических существ голосом. Но повелитель Царств Ночи и его друг, ясно и четко слышат этот зов — ведь Славия некогда стала их второй родиной, дала приют на целый век и теперь, когда они оказались вдали от него, беда, постигшая все Упорядоченное, пришла и туда.
Априус заметался по комнате, меряя ее шагами, из угла в угол, его мозг лихорадочно работал, прикидывая и отметая различные варианты предстоящих действий. Как долго, после того как их забросило сюда, он искал пути — дороги, пытался нащупать хотя бы направление в котором находился мир расов, но все было безуспешно, и вот теперь сама Славия заявила о себе, словно говоря — я вот, я вот, да только это уже совсем не радовало ее приемного сына.
Не когда было корить себя, что не попытался искать ее через Орлангура, сразу же после того как тот поведал о событиях последних месяцев. Не было времени перебрасывать армии, не было теперь таких сил и возможностей у великого Кагана, не имел он права рисковать темными мирами, оголяя рубеж, и давая возможность недругам узнать о их существовании — он просто повернулся к друзьям и сказал:
— Мне нужно срочно отлучиться, в один из дальних миров. Дело не терпит отлагательств, и это не оговаривается. Руководство темными мирами я возложу на наместников — Могус и Мира, пусть продолжают опекать Схору, Лундором, как и ранее пусть управляет Фарагл. Калабу по прежнему контролируют военноначальники. Кто хочет со мной, кроме Куру, разумеется — с ним и так все ясно?
— Я, я — в один голос заорали ящер и попугай.
— Ну и я само собой — подал голос летописец.
— Э нет, ты мне нужен здесь. На кого я тут все оставлю, по крайней мере, Хрутар? Кто еще сможет за этим всем присмотреть? Так что друг извини, но тебе придется побыть тут за главного. Может, все-таки разыщешь Серентина, и он тебе поможет. А нам уже пора.
— Я не останусь, тут сам на сам, и так, сколько времени просидел, почитай взаперти. И не уговаривай меня — не получится, а приказать ты все равно не сможешь — непреклонно заявил старик.
Априус только махнул рукой, ему сейчас явно было не до споров:
— Ладно, хватай все самое необходимое и выдвигаемся.
А сам направился в тайную комнату, перенесенную сюда из Каганского дворца нетронутой, обстановка в ней осталась такой же, какой была и при Чигонтае. Этой небольшой палатой, он пользовался только для связи со своими наместниками, больше в ней его ничего не интересовало. Быстро переговорив, с каждым из них, отдав небольшие распоряжения Картусу с помощью «Черного Зеркала» — гладко отшлифованной и отполированной пластины из камня, про который ему, так и не удалось что-либо выяснить, чародей подошел к маленькому алтарчику.
Сколько раз он проходил мимо него, но ни когда еще им не овладевало такое сильное желание, заглянуть в желтые свитки лежащие на алтаре. Выходец из Эльдариуса, не имел ни малейшего представления, что за знания или сведения могут содержать эти свитки, но хорошо понимал, что явно запретные. Алтарный камень был вырезанный из огромной глыбы темно-бардового кварца — еще бы в царствах, где издревле поклонялись тьме, атрибуты, напоминающие про кровь должны быть обязательно. Словно в каком-то помрачении Каронус, выхватил свиток из середины, таких же и быстро пробежал глазами по неровным строчкам, потом так же поступил и с остальными. Через некоторое время он вернулся в комнату к друзьям, слегка подавленный, но серьезный и решительный. Оставался нерешенным, вопрос с так и не законченным вторжением — Калаба, еще не была полностью захвачена и этот тревожило кагана Каронуса. Разрываясь на части, он тем не менее уже принял решение. Вернувшись в комнату, он коротко спросил:
— Все готовы?
В ответ все молча кивнули головами.
— Тогда идем!
Короткое напутствие оставляемому замку, и комната опустела.
Конец первой книги Хроник.
