Любовь Пушкарева - Утраченный покой
– Остаться с тобой, хозяйка? – спросил Тони.
– Нет. Идите во двор.
Шон молча распахнул окна настежь – чтобы быстро и без помех впрыгнуть в комнату в случае чего, и все вышли.
Фрешит приехал с волчицей, знакомой мне по воспоминаниям Шона, но оставил ее за дверью.
Я его встретила и извинилась, что ничего не предлагаю – всю пищу готовили divinitas, насыщая ее светлой силой, а значит, болотнику такую еду предлагать нельзя.
Фрешит отмахнулся и сел напротив меня, напряженный и настороженный. Кения, до этого мирно спавший на столике, открыл один глаз и внимательно изучил гостя.
– Пати, я пришел как гость, – начал Фрешит.
– Даю слово, что ты покинешь мои земли, когда пожелаешь, целым и невредимым.
Он согласно кивнул и немного расслабился.
– Пати, надеюсь, ты меня не винишь в происшедшем? – Фрешит, спрашивая, прятал глаза, и мне это не понравилось.
– А что? У меня есть основания? – жестко поинтересовалась я.
Он поднял взгляд.
– Если бы я допускал мысль, что Седрик причинит тебе такой вред, то не обратился бы к нему никогда.
– Такой? Вред. Ты предполагал, что он может причинить вред, но меньший? – сейчас мы и выясним, что собой представляет Фрешит.
Болотник вздохнул.
– Пати, я прекрасно понимал, что в том состоянии полной опустошенности, тебе нужен был кто-то белый, ну хоть условно белый. Но я, как назло, никого не находил, и твои слуги куда-то подевались. Плюс я не знал, сколько времени ты протянешь без подпитки. Кажется, счет шел на минуты. Да, я понимал, что Седрик – далеко не лучший вариант, что его vis слишком грязный для тебя. Но я видел между вами связь, да и вы столько лет вместе, по взаимному согласию. Я думал, он спасет тебя, подпитает максимально вычищенным vis. Да, ты бы болела после этого, какое-то время, это был бы вред, но ты бы осталась жива. А Седрик тебя чуть не убил, – тихо закончил он.
Я задумалась.
– Я принял неверное решение, – вдруг горько произнес болотник. – Пошел на поводу собственной слабости. Но больше я такой ошибки не допущу.
Я с удивлением смотрела на него, прикидывая, о чем это он, но ответа не находила.
– Мне надо было самому тебя поддержать, – тихо буркнул он сам себе.
Вот оно что. И вправду, Фрешит мог поделиться со мной зеленым vis, но побоялся. Действительно, пошел на поводу собственной слабости.
Вдруг он продолжил уже совсем другим, деловым, но вкрадчивым тоном.
– Пати, прости, но я буду задавать вопросы, которые, может быть, не вправе задавать.
– Хм… Если они мне не понравятся, то я просто на них не отвечу, – отбросив все размышления, вернулась к реальности я.
– Хорошо. Седрик недолго мучился, ты быстро его простила… – начал он.
А я его простила? Я просто забыла о нём. Значит, наверное, простила.
– Что с тобой произошло? – продолжил Фрешит. – Ну хотя бы в общих чертах. А то ходят слухи… самые невероятные. Будто ты в долгу у вампиров…
И он замер внимательно всматриваясь в меня.
– Никаких долгов у меня ни перед кем нет, Фрешит.
– А были? Что тебя связывало с Седриком? Какая клятва?
– Он клялся не вредить мне.
– И всё? А ты?
– И всё. А я – нет.
Фрешит задумался, глядя в одну точку, но тут Кения потянулся, назад, вперед, и широко раскрыл крылья, копируя людей, когда они, потягиваясь, разводят руки в сторону.
– Фамилиар? Черный фамилиар? – обронил он.
– Да. Вот так я и вышла из положения.
Фрешит опять о чем-то задумался.
– Каковы твои планы, Пати? Хочешь занять место, принадлежащее тебе по праву?
– Нет. Мне бы хотелось вернуть статус-кво, но я не уверена, что это возможно.
– С Седриком – невозможно.
– То есть? – осторожно поинтересовалась я.
– Седрик был неплохим главой все эти годы, но сейчас… Его время прошло.
– Фрешит, ты что? Хочешь его убить? Или изгнать? – я была удивлена и испугана.
– Нет…
– А что же ты задумал?
– Пати, если я принесу клятву не вредить тебе, ты не будешь мне препятствовать?
– Фрешит, мне нужно знать, что ты сделаешь с Седриком и его волками. Ты ведь достаточно умен, чтобы понимать: Седрик и его стая неразлучны, и они серьезная сила, следящая за порядком в городе и защищающая его. Их ничем и никем не заменить.
– Ты ведь не питаешь к Седрику ммм… симпатии после того, что произошло?
Я вздохнула.
– Фрешит, я готова сотрудничать с тобой, как сотрудничала с Седриком, мне без разницы, лишь бы глава был эффективен и меня не доставал. Что ты собрался с ним сделать? – с нажимом спросила я.
Фрешит серьезно глянул на меня.
– Побрататься собрался.
Слова застряли у меня в горле.
– Насильно? – выдавила я.
Он кивнул, и я задумалась. Братание очень серьезный ритуал, двое становятся единым целым, соединяют свои мысли, устремления. Становятся едины во всем, перенимая качества друг друга. Вроде бы нельзя побрататься насильно, но выходит, Фрешит нашел, как это обойти.
– Но ведь ты можешь взять его неуравновешенность, – заметила я.
– Есть такой риск, – согласился он. – Надеюсь, я лучше собой владею, чем он, и мне ведь достанется только половина.
– Ага, и останется половина самоконтроля.
Он улыбнулся.
– Это риск для меня. Я все понимаю и иду на это не от жажды власти. Общая ситуация очень плоха, и если мы хотим сохранить город, нам нужны перемены. Нужно объединиться. Плюс авторитет Седрика очень упал. Похоже, вампиры разболтали, что произошло, и теперь все считают Седрика истеричным психом. Впрочем, так оно и есть – он чуть не лишил нас всех единственного белого универсала. На всем восточном побережье вас таких всего четверо, и только ты живешь в городе.
Он вздохнул.
– Не хочу я на это идти. Но надо.
Я пожала плечами.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и мы не лишимся вас обоих.
– Я тоже на это надеюсь.
– Я готова принять клятву, – напомнила я, и Фрешит, церемонно встав на одно колено, поклялся не вредить мне, призвав в свидетели ясный день.
И он ушел, успокаивающе обняв свою волчицу.
В томительном ожидании прошло два дня, а потом Венди, все время перезванивавшаяся со своими розовыми друзьями, доложила, что оба живы: и Фрешит и Седрик. Ну хоть что-то: даже если затея Фрешита провалилась и он не смог захватить Седрика, или братание не вышло, то, что они оба живы, уже хорошо.
А на третий день Стивенсон доложил, что у ворот стоит машина Седрика. Шон и Тони мгновенно сорвались в свои комнаты за оружием. Они не носили его с собой – нам мало что угрожало на собственной земле, но с таким гостем мужчины решили перестраховаться.
