Юрий Бурносов - Книга демона
Боялся Тильт – и потому не писал ничего кроме того, что был обязан писать.
Но все же теплилась еще надежда.
А куда без нее? Без надежды жить нельзя. Без нее – прямиком в могилу. Вот она, рядом, могила Ферба. Напоминание и предостережение.
Все чаще вспоминал Тильт разбойника. Иной раз разговаривал с ним – с мертвецом, замурованным в стене. А какая разница – с бессловесным ли тралланом общаться или с покойником? Ответа ни от одного, ни от другого не дождешься.
Однажды Тильт увидел разбойника во сне. И было видение настолько яркое, а Ферб казался таким живым, что проснувшийся писец захотел оставить свои впечатления на бумаге. Он вытащил несколько листов из-под тюфяка, сел за стол, зажег свечи и просидел за письмом всю оставшуюся ночь. Нужные слова сами ложились на бумагу, голова была ясная, как никогда. Разное вспоминалось Тильту: и кургузые шершавые пальцы разбойника, и чудная ухмылка его, и слегка шутовская манера говорить. Не так уж долго они были знакомы, не так уж много виделись. Сложные отношения связывали их и непростая история – но сейчас Тильт словно о родном человеке писал. И такой узнаваемый Ферб получался, такой живой и настоящий, что писец лишь головой качал, себе удивляясь. А когда рассказ кончился мучительной смертью разбойника, Тильт заплакал. Долго смотрел он на неровную каменную кладку, вытирая слезы и шмыгая носом, а потом его будто прорвало. Через бумагу обратился он к мертвому Фербу, рассказал о его могиле, повинился, посочувствовал. Желание свое написал – изменить бы все плохое, что Книга натворила, вернуть бы погибших и его – Ферба – оживить. Да только подобное, наверное, лишь богам доступно. Да и то – не всем.
«Вот и хорошо, вот и славно», – послышалось ему, когда он поставил последнюю точку.
И в то же миг за каменной кладкой что-то зашуршало.
Тильт вздрогнул, медленно повернул голову. Он вдруг осознал, что могла сотворить его писанина, и побелел от ужаса. Пересилив страх, он на цыпочках подкрался к сложенной из булыжников стене, приложил к ней ухо, замер без дыхания.
Он был готов заорать от малейшего шума.
Но по ту сторону стояла мертвая тишина…
Тильт выдохнул, вернулся к столу, собрал бумаги. Походил с ними по комнате, не зная, куда их деть: сунуть ли в печку, выкинуть ли в помойное ведро, убрать под тюфяк или свернуть и спрятать за посудой на высокой полке.
Выбрал последнее.
И, уже слезая со стула, услышал звук, от которого мурашки побежали по коже.
Замурованный в нише мертвец скреб каменную кладку ногтями.
ГАЙ. ГОВОРЯЩИЙ СКРАТЧ
Дорога петляла меж округлых холмов, лишь изредка набираясь смелости и взбегая на крутой склон.
– Небось шибко тебя поколачивали, пока учили? – прищурясь, поинтересовался Лори. – Когда я у кузнеца одного лошадей подковывать обучался, на мне живого места не было. Весь побитый ходил, синий был, ровно спелая слива.
– Нет, что ты, – отмахнулся Гай. – Били редко, да и то веревкой. А вот без обеда оставляли. И на горох коленями ставили. Но это за большую провинность, если, к примеру, дорогую бумагу попортишь. А обычно отец Абак меня иначе наказывал, на свой манер. Очень уж он «Заповедь Имма» чтил. Там всего-то шесть листов, зато каждая буковка с такой хитростью сделана, что не сразу хитрость эту и распознаешь. Вот и заставлял он меня за малейшее согрешение эту заповедь переписывать. А потом тыкал носом в каждую ошибочку да назидательные слова приговаривал.
– Злился на него? – спросил Скабби.
– А чего злиться? Человек он хороший… Знать бы, что с ним сейчас, жив ли…
За далеким холмом блеснула широко разлившаяся вода – то ли озеро, то ли река. Из долгой ложбины выбрался на пригорок светлый осиновый лесок, пристроился к дороге сбоку – низкое рыжее солнце так и замелькало меж стволов.
– Подъезжаем, – поворотившись, крикнул Грифф и, пришпорив Чачика, погнал его вперед. Приятели притихли, наблюдая, как постепенно меняется скучный пыльный пейзаж, и пытаясь угадать, что ждет их впереди.
Дорога пошла вверх. Из-за вытянутого языком лесочка показался краешек капустного поля. Откуда-то ощутимо дохнуло дымом. Круто вывернулась и прильнула к обочине составленная из кривых жердей изгородь.
В конце долгого подъема телега нагнала Гриффа. Тот, спешившись, стоял на плешивой макушке круглого холма и со странным выражением лица смотрел вниз. Внизу были блещущий изгиб реки, темные, поросшие кустами овраги, заливные луга, заставленные копнами сена, и большой, словно бы размазанный по земле хутор.
– Вот и прибыли, – сказал наемник, поглаживая Чачика по мягким горячим ноздрям.
– А что это за место? – спросил Скабби, выпрыгивая из телеги.
– Мой приют, – непонятно ответил Грифф…
Обители хутора заметили чужаков издалека. Три человека вышли на дорогу встречать путников. У них не было при себе оружия, только один нес на плече грабли, а другой при ходьбе опирался на высокий посох. Не похоже было, что они чего-то боятся, даже на приближающихся троллей они смотрели со спокойным интересом.
– Вот и свиделись опять! – улыбнувшись, крикнул им Грифф. – Принимайте гостей!
Ответа не последовало, но наемник, кажется, и не ждал его.
– Это Мадс, – представил он высокого худого мужчину с посохом. – Он тут рыбачит. А вот это Казур, – наемник кивнул на седого, будто мукой обсыпанного, но нестарого мужичка. – Он за старшего. Ну и Зова, – Грифф показал на колченогого паренька с одутловатым расслабленным лицом. – Главный помощник у нас.
Гай, Скабби и Лори нестройно поприветствовали хозяев, но, кроме сдержанных улыбок, в ответ ничего не получили и оттого слегка растерялись.
Седой Казур обнялся с Гриффом и, внимательно осмотрев гостей, жестом велел всем следовать за ним…
Хутор сильно отличался от всех деревень, когда-либо виденных Гаем. Жилой дом здесь был всего один – зато огромный, наполовину каменный и с несколькими входами. Разных сараев вокруг него имелось несчитанное множество – они тянулись до самой воды: какие-то уже развалились, а другие светились свежетесаными досками. Из крытой ямы валил дым; судя по запаху, там коптилась рыба. Подтверждением тому служил вкопанный здесь же стол, заляпанный чешуей и потрохами. Две большие кудлатые собаки с добрыми сытыми глазами лежали неподалеку. Завидев гостей, они лениво махнули хвостами, и даже выглянувший из мешка кот не переменил их благодушного настроения.
– Осматривайтесь, устраивайтесь и отдыхайте, – Грифф вел себя будто вернувшийся домой хозяин. – Здесь безопасно. Даже корабли, идущие по реке, стараются не останавливаться в этом месте.
