Вадим Косинцев - Боевой устав Гоблина
– Светить буду сам, – повторил я. – Все, идем!
И мы зашагали вслед за щуплым гоблином.
– Знай, мы тебе не доверяем, – заявил Зак, погрозив спине официанта кулаком. – И вот еще что! Прекрати называть Федора «добрый большой человек». Это, Наср, оскорбительно по отношению к оркам! Верно я толкую, мужик?
– Само собой, – кивнул я нехотя, хоть на самом деле был ничуть не против такого обращения. – Я ведь не какой-нибудь рабовладелец. Обычный русский парень. Поэтому можешь звать меня просто «господин Федор».
Зак возмущенно хрюкнул.
– Ты, кстати, тоже можешь так обращаться ко мне, – подмигнул я ему.
Орк некоторое время соображал, а затем решил надуться:
– Дурацкая шутка.
– А ты чего хотел от простого сержанта? Изящных острот, что ли?
– Сейчас не до веселья, мужик! Того и гляди нас киафу схватят или демоны сожрут, а он прикалывается!
– Плохо ты понимаешь, что такое моральный климат в войсках, – сказал я укоризненно. – Запомни, кто в бою вешает нос и ноет, тому первому пуля прилетит.
– Кто это придумал? Ваш полковой психотерапевт?
– Ага. Василий Теркин его зовут. Классный дядька.
– Да-да, подземные демоны тоже в первую очередь кровь у печальных людей выпивают, – встрял Ихуси. – Поэтому, когда я здесь хожу, всегда себе анекдоты рассказываю. Хотите, и вам расскажу? Новый, очень смешной.
– Валяй, – разрешил я великодушно.
Под ногами хлюпала мерзкая слякоть, по стенам и потолку шныряли мокрицы, пауки и прочие уховертки. Вдали по-прежнему пищали мыши или крысы. Фонарик светил бледно, лишь немногим ярче, чем флюоресцирующая по берегам смрадного потока растительность. Идти в таком месте молча было и в самом деле жутковато.
– Утром лежат тувлюх с женой на кровати, – заговорил Ихуси. – Молодожены в медовый месяц. Жена голая, ноги развела, проветривает. Вдруг в окно залетела пчела и села к ней на лобок. Поползала-поползала, а потом – шмыг в дырку! Жена испугалась, заплакала. А тувлюх еще сильней испугался. Скорей побежал к соседу. Сосед был лекарь-таха. Прибегает тувлюх к лекарю, кричит: спаси молодую жену! Рассказал все, а таха говорит – ладно, знаю, как помочь. Только способ опасный и тебе может прийтись не по нраву. Тувлюх умоляет: что угодно делай, только спаси молодую. Пришел лекарь к ним, разделся, банан свой медом намазал. Говорит: «Сейчас я начну его в то место погружать, куда пчела залетела. Она учует мед, сядет на него, тут ее и вытащу». Ладно, соглашается тувлюх, только бережней. Жена совсем молодая, а у тебя вон какой толстый! Конечно, успокаивает таха, я же не насильник, а лекарь. Забрался на жену, начал погружать. Сначала осторожно, неглубоко, потом все быстрее, все глубже. Жена тоже раззадорилась, плакать перестала, стонет от удовольствия. Смотрит тувлюх – лечение какое-то странное получается. «Эй, – кричит он лекарю, – ты чего там творишь?» А тот не останавливается, даже быстрее движется и отвечает: «Спокойно, сосед! План изменился! Утоплю заразу!»
Дикое ржание наших глоток заметалось под сводами тоннеля. Сам подавальщик первых блюд хихикал тоненько, подвывая, похрюкивая и разбрызгивая слюну, как и полагается слабоумному. Орк гоготал отрывисто, будто из автоматической пушки строчил. Я смеялся сдержанно и очень благородно.
– Теперь моя очередь, – сказал Зак. – Тоже про тувлюхов. Идет орк по джунглям, смотрит – тувлюх сидит на дереве и сук под собой пилит. Весь в поту, так старается. Эй, мужик, окликает его орк, ты же упадешь. Тувлюх оглянулся на него, ничего не ответил, дальше пилит. Ну, орк ушел, а тувлюх пилил-пилил да как рухнет! Встал, шишку на лбу потер и говорит: э, шаман, однако!
Ихуси снова с готовностью захихикал, а я только усмехнулся. Упоминание о шамане пришлось уж больно некстати. Только начал забывать о Хуру-Гезонсе, а тут Зак со своим глупым анекдотом.
Орк заметил перемену моего настроения и предложил:
– Теперь твоя очередь, мужик!
– Я ничего не помню, – начал я отнекиваться, но Зак наседал:
– Давай-давай. Сам же говорил про моральный климат. Теперь вот и улучшай его, а то живо демоны повылазят.
– Ну ладно. Только это не анекдот, а реальный факт. Если человек шесть лет и девять месяцев будет без остановки выпускать кишечные газы в какую-нибудь емкость, а потом их подожжет, то взрыв будет, как от атомной бомбы.
– Эх, жалко, я свои не собирал, – хохотнул Зак. – Сейчас бы уже для газозаправочной станции в Атланте накопил. Машины заправлял бы, деньжищ заработал… – Он шумно потянул носом воздух и ткнул Ихуси в бок пальцем: – Зато ты, мужик, времени не терял, да? Наверное, хочешь дворец Волосебугу подорвать?
Подавальщик испуганно замотал головенкой:
– Нет, что ты, здесь всегда так пахло. Это же канализация.
– Ври больше! – продолжал подзуживать его развеселившийся орк. – Только нас не проведешь. Мы все про тебя знаем. Ты ведь дурачком только прикидываешься. А на самом деле мувропский шпион и диверсант, как и мы. Правильно я говорю, Федор?
Я хмыкнул и дернул плечом. Жест можно было понимать и как отрицательный, и как утвердительный. Я начал сомневаться, что подначки Маггута удачны. Нагнать страху на слабоумного гоблина легко. А что делать, если он от ужаса дорогу забудет или в обморок хлопнется? Возись с ним потом.
То, что произошло в следующий момент, оказалось куда хуже самых скверных предположений. Ихуси вдруг остановился, пронзительно вскрикнул, подскочил, будто подброшенный пружиной, и с разворота залепил сильнейший удар ногой Заку в грудь. Тот охнул и улетел в темноту. Загрохотала по камням слетевшая каска. А шустрый без меры подавальщик первых блюд уже подскочил ко мне и хлестнул пальцами по глазам. Мгновенно ослепнув, я почувствовал, как у меня отбирают фонарик и жезл. Я наугад сунул кулаком туда, где предполагал наличие Ихуси. Кулак провалился в пустоту. Тут же совсем с другого направления послышался скрежет взводимого жезла. Я с ревом бросился на звук, но получил удар по ребрам и утратил всякое желание ловить проклятого гоблина. Ноги подкосились, и я сел на пол. Под задницей что-то подалось, упругое, как губка. И такое же мокрое.
Тем временем жезл вторично заскрежетал взводом. Опять зря. Откуда было Ихуси знать, что кристалл холостой? До чего же здорово, что командование ОАТ вручило нам незаряженное оружие!
Поняв, что расстрелять господина Федора и его приятеля не удастся, гоблин выругался на незнакомом гортанном языке и шваркнул бесполезным жезлом о стену. Зашлепали по нечистотам быстро удаляющиеся шаги.
– А ну стоять, зараза мувропская! Урою, сволочь! – заорал над моим ухом Зак, однако преследовать беглеца не стал. Вместо этого он подхватил меня под мышки и начал поднимать на ноги. – Давай, мужик, вставай. Хватит рассиживаться. Почки застудишь.
