Анастасия Сычёва - Час перед рассветом
Все-таки окружающим было видно — что-то произошло, поскольку с того дня ребята сидели в столовой впятером, а мы с Гартом — отдельно. Ни один из них с нами не разговаривал, однако никто в школе не узнал нашу тайну. Бывшие друзья словно объявили нам бойкот, но не бросили на растерзание остальным. Так прошла неделя. Мы с Гартом с удвоенной энергией взялись за учебу, отдавая ей теперь все силы. Кстати, обучение на «фиолетовом» уровне в некотором смысле стало даже легче, так как это уже была подготовка будущих наемных убийц, мы много времени уделяли именно способам убийства самых разных разумных существ. И, как оказалось, не нужно больших усилий, чтобы убить кого-то. Часть занятий теперь вел Грейсон, который гонял нас так, что Гарт один раз даже поразился тому, как я выдерживала ежедневные тренировки с мастером, которые, кстати, продолжались.
Однако занятия не заглушали горечь от ссоры с друзьями. Мне сейчас было даже несколько больнее, чем тогда, когда от меня отказались родные. За это время я, оказывается, успела сильно к ним привязаться, даже больше — у меня вообще впервые за всю жизнь появились друзья, и тут такое… Кстати, я заметила, что с тех пор, как мы вернулись, эльфы не избегали остальных, а все так же проводили с ними время, как во время поездки. Даже Эр растерял все свое высокомерие и не пытался вести себя как раньше.
Теперь по вечерам Гарт провожал меня до моей комнаты. На мой вопрос, зачем он это делает, ответил, что не хочет, чтобы со мной что-то случилось, если кому-то из ребят все же придет в голову со мной расправиться. Как-то раз я не удержалась и спросила:
— Почему ты мне помогаешь? Тебе известно, кто я, и ты должен понимать, что со мной опасно общаться.
Гарт вместо ответа спокойно спросил меня:
— Почему ты не отвернулась от меня, когда узнала, что я — перевертыш?
Я удивилась:
— Ты же не сделал мне ничего плохого, с чего бы?
— Вот именно, — кивнул он и улыбнулся. — И ты не сделала мне ничего, за что я мог бы ненавидеть тебя. Наоборот, благодаря тебе я впервые почувствовал, что больше не изгой.
Какое-то время мы шли молча.
— Мне странно, что Дирк отреагировал так негативно, — вдруг расстроенно призналась я. — Ладно еще остальные, они все маги, но Дирку-то какое дело до войны столетней давности?
Гарт взглянул на меня, как мне показалось, с сочувствием.
— Он родом из Приграничья. Если бы из Трима мы отправились еще севернее, мы бы добрались до его родных мест. А там и Селендрия, и граница Вереантера неподалеку. Думаю, его родной город еще не забыл старых битв.
— Да, ты прав, — окончательно приуныла я.
— Не переживай, — успокаивающе сказал Гарт. — Это только сейчас кажется, что все плохо и ничего хорошего больше не произойдет. Но, знаешь, когда я был маленьким и случалось что-то плохое, моя мать часто говорила, что самый темный час — это час перед рассветом. Так что все наладится, не сомневайся.
Его слова не успокоили меня, но все же стало определенно легче.
Прошло еще несколько дней. Я продолжала заниматься, выкладывалась по полной, и сил хватало только на то, чтобы добраться до комнаты и завалиться спать. Как-то раз мы с Гартом задержались на ужине. Столовая практически опустела, до отбоя оставалось совсем немного времени. Когда мы уже собирались подниматься и уходить, к нашему столу вдруг подошли Оттилия, Кейн, Дирк, Эр и Фрост. Их появление было неожиданным, и краем глаза я заметила, как напрягся Гарт. Оружия ни у кого не было, и он явно приготовился перекинуться, если остальные поведут себя агрессивно. Однако потом я обратила внимание, что ребята не выглядели враждебно.
— В чем дело? — как можно спокойнее спросила я.
Они несколько секунд помялись, а затем Кейн сказал:
— Мы хотели извиниться.
Мы с Гартом быстро переглянулись.
— С чего вдруг? — мрачно осведомился рыжий.
Вперед выступил Эр.
— Мы были неправы, — со вздохом сообщил он. — Нам не стоило судить вас по старым меркам и поддаваться предрассудкам. Мы все просим прощения.
— И почему вы вдруг изменили мнение? — осторожно спросила я, не веря собственным ушам.
— Ну, Гарт спас нас тогда, во время стычки с эльфами, — пояснила Оттилия. — А ты была готова сдаться им, чтобы нас отпустили. И если после этого вас называют злом, значит, в мире сильно смещены понятия о хорошем и плохом.
Остальные покивали, соглашаясь с ее словами. Мы с Гартом еще несколько мгновений недоверчиво смотрели на них, а затем синхронно подвинулись на скамьях. Атмосфера заметно разрядилась, ребята расселись вокруг стола, причем Фросту пришлось придвинуть третью скамейку, поскольку на двух вся наша компания уже не помещалась.
— А я думала, что вы с Эром вернетесь к своим знакомым, когда все закончится, — вслух заметила я.
Эр хмыкнул, а Фрост пояснил:
— С вами намного интереснее. Вы же не просто учитесь вместе. Вы, как это ни удивительно, по-настоящему друг к другу привязаны.
В разговоре повисла пауза, в течение которой я ловила на себе любопытствующие взгляды. Мысленно признав, что от вопросов не отвертеться, я разрешила:
— Ну спрашивайте!
— Ты правда принцесса? — с ходу спросил Дирк.
— Правда.
— Однако мир уверен, что ты погибла, — уточнил Эр.
— Я инсценировала смерть. Поверили и валенсийцы и вампиры.
Оттилия растерянно покачала головой.
— Теперь я понимаю, почему ты так вела себя с Адрианом… Но ты хотя бы понимаешь, как это было опасно? Что бы было, если бы он тебя узнал?
— Он убил бы меня, — без тени сомнения отозвалась я.
— И тебя в этой ситуации ничего не смущает? — иронично поинтересовался Кейн.
— У меня было время свыкнуться с этой мыслью.
Раздались слабые смешки, которые смолкли, когда Фрост спросил:
— Почему твоя семья тебе не помогает?
Я даже немного растерялась.
— Какая семья?
— Ну хотя бы твои венценосные родственники.
Я рассмеялась, однако, подозреваю, смех этот прозвучал совсем невесело.
— У меня нет семьи, Фрост. Меня лишили титула и изгнали, едва Адриан потребовал моей выдачи. Мой отец подписал указ очень быстро, он и не подумал перечить архивампиру. — На лицах Гарта и Оттилии я отчетливо увидела шок, смешанный с сочувствием. — А свою мать я никогда не знала. Она отдала меня сразу после моего рождения.
О том, что она приказала убить меня, я решила пока умолчать.
— Боги, — выдохнула потрясенно Оттилия. — Тогда откуда ты взяла, что ты — Этари?
— Я даже не догадывалась, — любезно сообщила я. — Узнала только после своего ареста. Но мне до сих пор известно очень немного. Только то, что написано в книгах по истории.
