Журнал Если - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №3 2008 г.
Причина первая: прямолинейный сюжет. Безусловно, в этом плане от веселого мультика никто, находясь в здравом уме, не ждет каких-либо откровений. Однако в предыдущих частях номинальная интрига была, здесь же ее практически нет, как нет и неожиданных сюжетных ходов. Соловей-Разбойник украл казну Князя Киевского да чудо-коня богатырского и сбежал в Царь-Град. Илья Муромец сотоварищи бросается за злодеем в погоню. Все козыри выложены разом, на каждого героя вешается ярлык и не снимается до титров – ну как тут не вспомнить неожиданное «преображение» Змея Горыныча из предыдущего фильма…
Причина вторая: почти полное сведение оригинальных шуток к политическим «приколам». Перебор со всевозможными гэгами был одним из главных недостатков прежних частей. В заключительном мультфильме их стало меньше, но как быть с возникшей пустотой, сценаристы не придумали. В лучшем случае, сцена заканчивается крепким богатырским ударом. Кроме того, шутки повторяются или даются совсем невпопад. Эти недочеты присутствовали и в прежних анимационных работах, но не так явно.
Жирной точки не получилось. Не то сценаристы выдохлись к третьей части, не то хотели закончить ее поскорее, чтобы заняться чем-то новым. Удался лишь финал, где количество шуток и их содержание наконец-то заставили публику посмеяться от души.
Степан Кайманов
ЧЕЛОВЕК С ЗЕМЛИ ЧЕЛОВЕК С ЗЕМЛИ
(JEROME BIXBY’S THE MAN FROM EARTH)
Производство компании Falling Sky Entertainment, 2007.
Режиссер Ричард Шенкман.
В ролях: Дэвид Ли Смит, Джон Биллингсли, Эллен Кроуфорд, Алексис Торп и др.
1 ч. 27 мин.
Писатель и сценарист Джером Биксби, работавший над культовыми «Звездным путем» и «Сумеречной зоной», отечественному любителю фантастики знаком прежде всего по фильму «Фантастическое путешествие», впоследствии новеллизированному Айзеком Азимовым, и немногочисленным публикациям в периодике и сборниках зарубежной НФ (один из рассказов, «Мы живем хорошо!», перевел сам А.Н.Стругацкий). Над «Человеком с Земли» Биксби работал до самой смерти (он скончался в апреле 1998-го). В 2007 году картина со смехотворным по современным меркам бюджетом в двести тысяч долларов увидела свет.
Сюжет ее вряд ли может претендовать на оригинальность, по сути, перед нами очередная вариация легенды об Агасфере. На импровизированной прощальной вечеринке профессор колледжа решает поведать коллегам правду: на самом деле он пещерный человек, скитающийся по Земле уже четырнадцать тысяч лет. За это время он успел побыть богом в Малайзии, свинопасом, дружившим с Ван Гогом, учился у Будды и стал тем, кого мы знаем, как Иисуса. Разумеется, профессору не верят, и ему приходится объявить свой рассказ шуткой, но его история находит неожиданное подтверждение.
Фильм, действие которого практически не выходит за пределы одной комнаты, и в котором нет компьютерной графики и суперзвезд, оказался замечен широкой публикой и занимает сейчас 20-е место в списке лучших научно-фантастических лент по версии сайта IMDB.com, опережая «Терминатора» и «Звездные войны: месть ситхов».
Возможно, это признак того, что зритель, осознав возможность современных технологий с максимальной реалистичностью изобразить сколь угодно фантастическое окружение и населить его самыми невероятными существами, перестает обращать внимание на спецэффекты и начинает больше ценить качественную драматургию, крепкую режиссуру и профессиональную актерскую игру?
Сергей Цветков
СЦЕНАРИЙ:
«Полдня не будет, все свободны»
Вл. ГАКОВ
Импульсом, подтолкнувшим известного критика к выступлению, стал сценарий давно ожидаемой экранизации «Трудно быть богом». Текст под названием «Что сказал табачник с Табачной улицы» опубликован, а значит, может быть отрецензирован, осмыслен и «продискутирован». Подчеркнем: сценарий, а не фильм, которого пока еще никто не видел.
Прочитанный текст вызвал ворох мыслей, которые ассоциативно потянули за собой другие, неожиданные и даже не понятно, откуда возникшие. Со временем их выстроился целый легион, а когда все устаканилось и разложилось по полочкам, выяснилось, что мозг свербит один-единственный вопрос, чеканно сформулированный самими братьями Стругацкими. Вопрос, ответ на который исчерпывающе дал сценарий Германа и Кармалиты (хотя, уверен, соавторы об этом даже не подозревают).
Вопрос был: нужны ли мы нам? Нужны ли мы – тогдашние, воспитанные на Стругацких, – нам сегодняшним? А если переформулировать: нужен ли нынешнему миру их мир Полдня?
Впервые этот вопрос я поставил перед собой, посмотрев еще первую экранизацию «Трудно быть богом», появившуюся в канун девяностых. Тот фильм за многое ругали (и во многом поделом ему, хотя полностью провальным я бы его не назвал). Но уже тогда одно резануло сразу и больно: я не узнал на экране Румату.
Действительно, а кем он был? В смысле – откуда, из какого мира, с какой такой Земли он свалился в несчастный Арканар? (Последний, кстати, был вполне узнаваем, так что поклонников Стругацких могли раздражать разве что отдельные детали.) Ясно, не из мира Полдня. Румата в том фильме смотрелся пришельцем ниоткуда. Супермен как супермен, от грязных дикарей его если что и отличало, то память о контрастном душе и унитазе со сливом.
Помнится, в повести Стругацких главный герой много спорил со своими коллегами на тему взаимоотношений науки и морали. Вмешательства и невмешательства, объективных законов истории и субъективного человеческого выбора… И самое главное, мир Полдня мог если не судить мир Арканара, то во всяком случае судить о нем, осознавая свою историческую преемственность и мучаясь вопросами нравственными, а не техническими. Потому что сам он, этот мир Полдня, далеко ушел от мира Арканара прежде всего в нравственном отношении. Румата как его представитель был выше той человеческой низости, что его окружала, не потому, что лучше дрался, чаще мылся и имел за спиной цивилизацию, мощь которой арканарцы и представить не могли. А потому, что его цивилизация выучила исторические уроки своих собственных Арканаров – и научилась жить совсем по иным социальным и нравственным законам.
В шестидесятые годы мы знали, каким должен быть мир, способный если и не судить мир Арканара, то хотя бы понять его. Испытывая нравственные мучения от невозможности помочь ему – в исторически короткий срок и без моральных потерь. Так здоровый человек мучается от бессилия у постели безнадежно больного.
