Иней Олненн - Книга 2. Быль о Холодном Огне
И тут Риэл увидела Дарка. Он лежал на боку в грязи, возле ямы, кровь текла из-под него, собираясь в лужу.
— Да, — кивнул Черный Король, — он еще жив. Я продаю тебе обе жизни. Но цена одна. Твой дар.
Но как она могла выбрать?.. Чувствуя, как слезы обжигают щеки, Риэл нагнулась, подняла обеими руками тяжелый Гуннхвар.
— Я не такая сильная, как ты думаешь, — прошептала, — я не смогу отдать дар. Но убить тебя — смогу.
Медленно подняв меч, она приставила окровавленное лезвие к горлу своего врага. Черный Король не дрогнул. Он сказал:
— Дар только у тебя. Убив меня, ты навсегда лишишь Долину Огня. Помни о великой битве. Сейчас ты решаешь ее исход. Я рискую всем, что имею, но и ты тоже. Не ошибись.
— Ты знаешь, как больно утратить дар, ты знаешь, потому что сам через это прошел. Но я лучше умру от боли, чем от стыда. Ты не боишься смерти, но я тоже не боюсь.
Одно усилие, одно неуловимое движение — и из-под Гуннхвара брызнул алый фонтан.
Меч упал на землю, а Риэл — на колени. Жестокая боль впилась острыми когтями в сердце. Ее покидал дар, ее покидал Кирч, ее покидала жизнь. Она решила исход битвы, но потеряла все.
— Риэлин.
Кирч долго смотрел в ее глаза, сухие и блестящие, потом прошептал:
— Мы расстаемся.
— Ты не можешь уйти и оставить меня, — дрожащей рукой она вытерла с его щеки струйку крови, вытекающую из уголка рта, закрыла кулак и прижала к сердцу. — Ты же мой страж!.. Кто станет защищать меня?.. Кто?..
Огненно-золотой закат полыхал над топью. Скорбным голосом загубленных душ шуршала осока. Кругом царили отчаяние и смерть.
Застывшая, безмолвная, похолодевшая, Риэл сидела возле Кирча. В его чистых синих, как и у Рилга, глазах отражались багровые языки закатного огня, он уходил в него, как уходит в небо дым костра. Уходил, чтобы когда-нибудь — кто знает?.. — снова вернуться — для другой судьбы и других людей.
Закат горел неистово и мощно, возвещая о том, что мир стал старше еще на один день.
Риэл подняла лицо к небу и долго-долго глядела в него. Высоко черной тенью парил одинокий орел.
— Я хочу домой, — тихо сказала она ему. — Покажи мне туда дорогу.
Я услышал. Услышал ее отчаяние, ее одиночество. Но я знал: судьба этой женщины пока не исполнилась и путь ее славен. Она еще будет счастлива. Мое же одиночество — вечно, скорбь — неизбывна, боль — нескончаема. Таков жребий бессмертных, и на все — воля богов.
Я верю. А потому — смиряюсь.
