Андрей Басирин - Убить Ланселота
– Очень интересно. Простите, что перебиваю, ваше преосвященство. – Финдир пощелкал пальцами, подыскивая слово. – Я слышал, что в храме живет философствующий камень, Квинтэссенций. И что он вездесущ…
Жрец на мгновение замер, выкатив на короля круглые непонимающие глаза. Затем расхохотался:
– Квинтэссенций – зверь великий? Финдир, вы очень интересный собеседник. Когда вступите в Дюжину, уверен, станете украшением нашего клуба. Нет, думайте еще.
Золотой Чек помрачнел:
– Тогда я не понимаю.
– Зря я вас так расхвалил… Но истину принять всегда тяжело. Смотрите же!
Его преосвященство шевельнул плечами. Полушубок лопнул, и гигантское буйволиное тело полезло из рваных швов. Тускло блеснула змеиная чешуя на боках. Кожаный полог угрожающе затрещал, шатер накренился.
– Эй, эй! Что за шутки, ваше преосвященство! – вскочил на ноги Финдир.
Снаружи послышались крики. Зашелестела сталь, выходя из ножен.
– Успокойте стражу, – приказал Катаблефас – А то они наделают дел.
– Сейчас. Подождите.
Финдир на четвереньках выполз из-под рваной кожи. Варвары окружили шатер с копьями в руках. Как бы ни повернулись события, они были готовы защищать повелителя.
Несколько минут ушло на то, чтобы успокоить их. Затем Финдир вернулся к прерванному разговору.
– Хорошо, вы меня убедили. Значит, Катаблефас и его преосвященство – одно лицо… Позвольте нескромный вопрос: отчего вы так низко держите голову?
– Она тяжелая.
– А почему не открываете глаза?
– У меня смертельный взгляд. Ничто живое не выдерживает его.
– Понятно… Могу порекомендовать хорошего оптика. Вам как союзнику полагается скидка.
– С удовольствием. Но сперва решим наши дела.
Чудище храма оказалось не настолько велико, чтобы разрушить шатер. Но пологу не поздоровилось, и холод разгулялся над шкурами. Финдир присел у очага, разводя огонь. Теперь, когда собеседник открыл свои козыри, варвар чувствовал себя гораздо уверенней.
– Может, винца, ваше преосвященство?
– Не откажусь.
– А религия? Я слышал, она запрещает вам пить.
– Да, запрещает. Но чудищам можно все.
Финдир поставил на огонь котелок с вином. Добавил корицу, гвоздику, лимон, сыпанул перца.
Зверь великий потер глаза лапой.
– Давайте рассмотрим ваш план вторжения, – прогудел он. – Вы мыслите в верном направлении. Ланселот перебьет чудищ. Ваши бухгалтеры захватят дворцы и города. Террокс окажется во власти Аларика. Но это лишь на первый взгляд.
– То есть вы думаете, что возможен второй и третий. – Финдир помешал в котелке. Винный дух разнесся по шатру.
– Естественно. Вы задумывались, что произойдет, когда вы захватите первую страну?
– Я установлю в ней порядок.
– Верно. Но это будет варварский порядок. Чтобы поддерживать его, вам придется везде оставлять войска. Ваша империя будет жить под угрозой бунта.
– Ваше преосвященство, вы же знаете, до какого сволочизма доходят люди! Нам помогут местные, бывшие чиновники и мразь, которая хочет выслужиться перед новой властью.
– Верю. Но как вы думаете, что предпримут оставшиеся властители, когда вы захватите несколько стран?
– Так далеко я не заглядывал, ваше преосвященство. Вино готово, угощайтесь, пожалуйста.
– Благодарствую. – Катаблефас принял котелок, отпил. – У вас есть лишь один Ланселот. А что вы сделаете, когда в Аларик с разных сторон хлынут чудища? Да не одни, а с войсками. Птица Рух, говорят, способна вырвать из земли башню. Варклап ударом лапы разбивает скалу.
Катаблефас придвинулся. Его слепая кабанья морда в мелко поблескивающей чешуе едва не влезла в огонь.
– Финдир, кровищи будет… Погибнут тысячи, десятки тысяч. Победите вы или проиграете, разницы никакой. Нам нужен новый Аларик. Равноправный, со своим зверем великим. С мудрым правителем, способным на союз и торговлю.
– Верю. Но варвары – не доннельфамцы. Я не могу пойти на попятную перед своим народом.
– Этого не потребуется. Мы обставим все как славную победу Аларика. Вы выйдете из войны победителями без единого сражения.
Жрец-чудище задумался.
– Не стану спрашивать, какому зверю первому грозила смерть, – сказал он. – Мы предложим вам немного подкорректировать ваши планы. Пусть Хоакин войдет в ту арку, что отмечена знаком черного крыла.
– Тринадцатую. Мы все не могли понять, куда ведет этот портал.
– В логово перводракона. Оно заполнено едкой серой, вдохнув которую человек чихает без остановки.
– Он догадается. Ланселот ведь не дурак.
– Сделайте так, чтобы не догадался. Завесьте знаки венками, лентами… Знаменами, наконец. Не мне вас учить, Финдир. Когда Террокс избавится от Ланселота, вы получите зверя великого и место в Дюжине.
– Вы требуете от меня чересчур многого. Я нуждаюсь в гарантиях.
– Гарантии будут, Золотой Чек. Я останусь в лагере в облике человека. Вы сами видели: превращение отнимает некоторое время. У ваших бухгалтеров всегда будет возможность расправиться со мной.
Финдир пристально вгляделся в морду чудовища. Переговоры с Катаблефасом оказались неожиданно трудны. Дипломаты не любят ситуаций, когда по мимике собеседника нельзя понять его мыслей.
– Я принимаю это предложение, ваше преосвященство.
– Рад за всех нас. Дело за малым: привести Ланселота и отправить в гости к перводракону. И выдайте мне какую-нибудь одежду. Я замерзаю.
Его преосвященство успел принять человеческий облик и теперь ежился, зарываясь в шкуры.
– Мой гардероб к вашим услугам. Я прикажу разбить для вас шатер, ни в чем не уступающий моему собственному. Чувствуйте себя, как в храме, ваше преосвященство.
Золотой Чек отдал распоряжения, и старого жреца увели. Король же остался у очага. Ему предстоял тяжелый день.
С вершины сосны сорвалась снежная шапка. Шлепнулась в сугроб, расплескавшись, словно пена для бритья. Две нахохленные пернатые пророчицы на ветке встрепенулись:
– Верный знак, кар-лега.
– Думаете, пор-ра?
– Пор-ра.
– Еще не все предзнаменования собр-раны. Тррревожусь.
– А мы заррранее. У меня пр-редчувствие.
– Тогда вместе. Ну?
– После вас, кар-рлега.
Урболкский постоялый двор сиял. Арки портала исчезли под гирляндами сосновых веток, перевитых алыми и золотистыми плетьми мха. Рыжие ягоды рябины, шляпки промороженных грибов-подбуранников, звездочки цветов-златочниц.
Гербы стран – хозяек порталов оказались надежно скрыты под украшениями. Но нужный портал ни с чем не перепутаешь. Перед ним белеет лента, которую предстоит перерезать Ланселоту. Удивительный обычай: оставить открытыми все дороги, кроме той, по которой предстоит идти.
