Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги
— Сержант, заходим?
— Да, ты что? Забыл что это за трактир? Нам туда нельзя…
— А чо делать-то будем?
Сержант, через распахнутую настежь дверь, смотрел на разбросанные по всей кухне внутренности какой-то женщины, лежащей у самого порога, и судорожно пытался сообразить, что же им в такой не простой ситуации делать. С одной стороны устав о ведении патрульной службы предписывал немедленно все осмотреть и вызвать с центрального поста дозноватчика. А с другой стороны был категорический, но устный приказ лейтенанта, и просто инстинкт самосохранения, которые строго запрещали патрульным под любым предлогом входить в это почтенное заведение. И тут внимание сержанта привлек кровавый след. Кто-то четырехпалый, с длинными когтями прошелся по свежепролитой крови и оставил на полу кухни очень интересный след.
— Так чего, сержант, заходим?
— Нет. Ты останешься тут. Никого не впускать и не выпускать. Гриди, ты к главному входу, проверь дверь, что-то мне подсказывает, что она закрыта. Но все равно стоишь там и никого не впускаешь и не выпускаешь.
— А вы?
— А я побегу в магическую стражу. Это их дело и неча нам сюда соваться. Как они придут, передадим им это дело, и пусть они тут сами управляются.
Лица стражников повеселели, никому из них не хотелось оставаться на службе лишнее время, да и разбираться с таким сложным, кровавым и возможно опасным делом, им тоже не хотелось.
Когда через полчаса сержант вместе с магическим патрулем вернулся к месту происшествия — трактиру «Пьяный гваррич» патрульные мужественно выполняли свой долг — стояли на вверенных им постах, и никто не захотел ни войти в трактир, ни выйти из него. Коллеги из магов кинули лишь взгляд на след и труп, и милостиво отпустили патрульных.
Вся почти родственная компания сидела витражной столовой большой, только что достроенной усадьбы ассы Одиринга. Сам Одрик бегал где-то по городу решал накопившиеся дела. А Торкана сквозь дождь всматривалась в каждого проезжающего по дороге, вот показались знакомые очертания верхового варга. Одрик бросил поводья и вбежал по лестнице.
— Лотти, нам надо поговорить, — и обращаясь ко всем присутствующим, — Наедине. Пожалуйста, оставьте нас.
Торкана подбежала к нему, хотела что-то сказать, но его взгляду поняла, что сейчас лучше промолчать.
— Рор, я жду. Нам с сестрой надо кое-что обсудить.
— Я ей вроде как не чужой.
— Ты заставляешь меня ждать. Выйди… Я сказал!
Сигвару было дано указание принести тот самый рундучок. Одрик крутанул стул и сел верхом, сложив руки на спинке.
— Одрик, что случилось? Я тебя такого еще не видела.
— Лотти, ничего страшного, все живы, надеюсь, что и здоровы. Но…. — Одрик, плеснул себе рома. — Какая же гадость, с ертским не сравнить, не берите его больше. Лучше гномьей огневки.
— Ты бы поел чего-нибудь, — Лотти попыталась успокоить брата самым распространенным способом.
— Обязательно, и не чего-нибудь. Но после, сейчас все поперек горла… Лотти, наш с тобой счет испустил дух. Мне даже нечем заплатить за хранение сундука бабушки Эфрины, и я не могу его забрать из хранилища. Я не говорю про текущие расходы.
— Как?! Я же всего… Я только… Одрик, ты же не думаешь что это я?
— Лотти, сестренка, на тебя бы я подумал в последнюю очередь.
— Но, что же нам теперь делать?
— Тебе — отправить Рора заниматься делом. Хватит ему жить за твой, а точнее за мой счет. И вообще, он жену должен содержать, а не наоборот.
— А как же ты?
— Я что-нибудь придумаю. Только сначала проверю некоторые свои подозрения.
К ним вошел Сигвар, поставил свою ношу, молча удалился, прикрыв за собой дверь. За дверью никого не было, никто бы не решился подслушивать хозяев, даже если очень хотел.
— Ну вот, посмотри сама. Ты же доставала доверенность, и они ходили с ней первый раз в банк, и асса Хеллана держала ее в руках. И на твоей подписи явно искажение, да и на моей тоже…. Это не та доверенность, это срисованная с нее бумажка.
— Но на ней же моя защита!
— А разве твоя маменька не смогла бы повторить твою защиту? — из глаз Лотти покатились крупные сверкающие слезы.
— Сестренка, не надо, не плачь. Ты не виновата, мне самому надо было ставить защиту на собственные документы, — Одрик встал и обнял беззвучно рыдающую Лотти за плечи. — И впредь нам надо быть осмотрительней. Кому-то мы помешали….
— Разве не маме?
— Взгляни на это. Может быть, узнаешь почерк? — брат протянул сестре почтовый листок. Там предлагалось купить у Одрика сундук бабушки Эфрины, не раскрывая его. И сумма была весьма привлекательной, тем более сейчас, и даже в данный момент у посыльного был аванс, который позволял закрыть все срочные платежи. Но одно обязательное условие: Одрик не должен был знать имени покупателя.
— Мне это передал какой-то посыльный на выходе из банка. Интересно, правда?
— И что ты ответишь?
— Уже ответил… НЕТ и НЕТ.
— Зачем два раза?
— Потому что после первого НЕТ, сумма возросла вдвое.
— Действительно интересно.
— Еще как! Вот что такое лежит в сундуке, и кому оно понадобилось — представляешь! У нас больше никого из родственников не осталось? Или знакомых бабушкиных?..
— Одрик, не спеши. Возможно, асса Эфрина тебе подсказку оставила. А если есть у нас сведающие родственники, то мама там уже давно поработала.
— Да, ты права. Видишь, как получается, что, прежде всего мы должны ожидать неприятностей от нашего же Рода. Но может быть стоит отделиться от них и основать свой Род, как ты думаешь?
— Одрик, так ты все же решился… она приняла твое предложение? Уже можно за вас радоваться?
— Потерпи немножко. Что я могу предложить такой девушке, как Торкана, когда у меня ни гроша в кармане и кругом одни долги? Это просто неприлично с моей стороны. Но все будет хорошо, я разберусь. Я просто должен…. И, если что, тебе я сообщу первой.
Торкана проснулась среди ночи от того, что его рядом не было. Ее охватил страх, этот ее привычный спутник. Она видела по лицу Одрика, что-то случилось. Ждала его, пока не стемнело, и уснула.
Торкана резко вскочила, готовая бежать разыскивать его хоть на край света.
— Кани, ты чего? Спи…. — Одрик сидел в позе медитации у камина с прогоревшими еще не остывшими углями.
— Я проснулась, а тебя нет. Почему ты мне ничего не рассказываешь, я же вижу, что что-то случилось? Я помочь тебе хочу.
— Когда настанет время, конечно, поможешь, но сейчас спи. А мне надо подумать.
«Подумать — это хорошо, давно пора», — вмешался в мыслительный процесс Учитель, — «Я тут с коллегой Диком договорился, он ее убаюкает, а мы с тобой поразмыслим. «
