Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса
Я задумалась. Бабушка также молчала, специально не прерывая моих размышлений.
– А твоя любовь была несчастной? – осмелилась спросить я.
– Ты спрашиваешь о своем деде? Любовь бессмертного существа к смертному человеку всегда в какой то степени безответна. Будучи совсем молодым, твой дед плыл вместе со своей женой-королевой на военном корабле, попавшем в сильный шторм. Разбушевавшееся море подхватило утлую посудину, утягивая на дно всех, кто находился на ее борту. Все люди оказались обречены попасть в мое царство. Королевский род Нарроны происходит из древней сильфской ветви. Твой дед король Джаспер отличался необыкновенной красотой. Увидев его, я пленилась обаянием благородного юноши и не смогла выполнить свой долг. Я провела короля обратно через Портал смерти и вернула к жизни. Поскольку Джаспер видел меня в облике юной, прелестной девушки, то он тоже не остался равнодушным к моим чарам. Мы провели вместе несколько лет, самых счастливых для нас обоих. Но королева Смерть не может по собственному желанию изменять ход вечности. За все нужно платить. И расплата оказалась тяжелой. По воле демиургов, проклявших за этот брак весь царский род Нарроны, наш единственный сын – принц Мор – утратил физическую красоту, свойственную прекрасным сильфам. И он сам, и его дети отныне вынуждены носить печать уродства. Я не могла подарить бессмертие своему возлюбленному, поэтому после кончины короля Джаспера наш сын, волей Камня власти, был признан наследником престола. Остальное тебе известно.
– Но, бабушка, – воскликнула я, – ведь после разрушения внешней оболочки все души возвращаются в твое царство.
– Нет, – покачала головой Смерть. – Все души возвращаются в Обитель затерянных душ, где ожидают часа своего нового рождения. Сейчас Обитель во власти Ринецеи, и я не знаю, что стало с духом Джаспера, какая участь постигла нашего сына Мора. Он не проходил через Портал смерти, его нет ни среди живых, ни среди мертвых. Так же, как и возлюбленного моей сестры Аолы – короля Грея.
– Род Генриха идет от богини Аолы? – уточнила я.
– Вы с Генрихом дальние родственники. – Бабушка пытливо смотрела на меня. – Вы с ним связаны слишком многими нитями.
– И на что это может повлиять?
– Не знаю… – Смерть пожала плечами. – Я даже не могу точно сказать, какое это имеет отношение к тому «замыканию Кольца», которого так боится Ринецея, но убеждена, что все произойдет не без вашего участия.
– Тетушка Чума тоже говорила о Кольце.
– А, – устало отмахнулась бабушка, – без Ока времени я не в силах что-либо предсказать, а Ринецея видит в нем лишь неясные, туманные образы.
– Почему же ты сама не можешь вступить в открытую борьбу с демоницей и не вернешь себе власть в Обители?
Смерть фыркнула, потом, опустив глаза, тщательно разгладила на коленях кокетливый кружевной фартук. Мне стало стыдно за свои необдуманные слова. Подумать только, я предлагаю пожилой, обремененной различными хлопотами женщине вступить в какие-то опасные военные действия. Видимо, в этот момент мое лицо приобрело настолько сконфуженное выражение, что бабушка угадала мысли, бродившие у меня в голове, и громко рассмеялась. Неожиданно грациозным движением Смерть вскочила с кресла, оборотилась вокруг своей оси и… преобразилась.
Мои глаза вылезли из орбит от удивления. Теперь передо мной стояла прекрасная молодая женщина в черной, опушенной горностаем мантии, с королевской короной на голове. Никакими словами невозможно описать холодной прелести ее тонкого, бледного лица, окаймленного изящной прической иссиня-черных кудрей. Осанка красавицы была исполнена царственного величия.
– Бабушка! – только и смогла я потрясенно пробормотать.
– То-то же! – насмешливо произнесла королева, принимая прежний облик.
– Уф, – облегченно выдохнула я. – Все же сейчас, когда ты в таком облике, наша родственная связь воспринимается естественнее.
– Теперь ты понимаешь, что я не воюю с Ринецеей лично отнюдь не из-за недостатка сил. Смерть не должна открыто принимать сторону добра или зла, явно нарушая законы равновесия. Смерть всегда вынуждена соблюдать нейтралитет, являясь логическим завершением противостояния любых сил.
– Последняя инстанция, – тихонько пробормотала я, но бабушка услышала мои слова и криво усмехнулась.
– Примерно так оно и есть, потому что перед лицом смерти все равны. Но Ринецея сильно нарушила равновесия, пренебрегая законами, установленными демиургами. Поэтому нам с Аолой приходится действовать через вас, своих потомков.
– Замкнуть Кольцо – переломить судьбу – восстановить равновесие добра и зла? – подвела я итог.
– Да, – подтвердила Смерть. – Ты готова это сделать?
Я устало прикрыла глаза:
– Можно подумать, у меня есть возможность отказаться…
Я провела в постели еще два дня. За это время черно-белая комната успела надоесть мне до тошноты. К тому же, мне так и не удалось проследить, откуда в моей спальне регулярно появляется пища, весьма изысканная на вкус, и куда столь же таинственным образом исчезает грязная посуда. Смерть, изначально проявившая столько внимания и участия, больше не приходила. Когда все жемчужинки на балдахине были пересчитаны по десять раз, из роскошного покрывала выдрано немало ниток когтями развлекающего меня кота, я взбунтовалась. Пошатываясь от слабости, я выбралась из ненавистной кровати и, завернувшись в утратившую свой прежний, шикарный вид парчу, осмелилась переступить порог спальни. Ладно хоть, мне вернули золотую маску. Кот, оставшийся за надсмотрщика, жалобно мяукал, следуя за мной по пятам.
– Да тише ты, – шикнула я, осторожно поворачивая дверную ручку и стараясь не производить лишнего шума. – Еще чуть-чуть, и я стану похожей на тебя, буду жрать и спать сутками. А потом так растолстею, что не смогу влезть на спину Беса без посторонней помощи.
Черный кот сердито дернул хвостом, видимо, обидевшись на мое непочтительное отношение к его упитанной фигуре. Но, тем не менее, не отставал от меня, довольно громко цокая огромными когтищами по мраморным плиткам, устилавшим пол. К моему облегчению, дверь оказалась не запертой и легко поддалась нажиму. Мы с котом одновременно, и совершенно одинаковым движением, высунулись из-за отворенной створки. Неровен час, бабушка застукает.
«Вот еще, – недовольно подумала я, – выглядываю тут, как кошка из подворотни. В конце концов, я вроде бы у себя дома и ничего плохого не замышляю. Просто прогуляюсь немного и осмотрюсь». После минутного колебания я плотнее запахнула сползающее покрывало и в сопровождении кота неторопливо побрела по извилистому коридору, пытливо оглядываясь по сторонам.
