Александр Гарин - Восстание архидемона
- Оставим этот разговор, - перебила Флемет, разглядывая юношу с все тем же интересом. - Спрошу еще кое-что. Скажи, храмовник, если бы тебе удалось убить меня, пощадил бы ты ее? - она указала на девочку, которая, сидя у очага, не сводила с них внимательных недетских глаз. - Или не стал бы возиться, ведя через все дикие земли к вашим церковным судьям, и голова ее торчала бы на пике рядом с моей?
Бьорн с трудом оторвал ладони от лица и, дрожа, поднял взгляд на ребенка.
- Н-не ст-тал бы убивать... - через силу выдавил он, стараясь не стучать зубами. Лицо его, некогда отрешенное и спокойное, дергалось и цвело красными и багровыми пятнами, которые тут же стухали, уступая место мертвенной бледности. Доселе не испытываемые им чувства, выжигали нутро храмовника, как едкий настой, что используют чеканщики для гравировки своих изделий. Сознание его мутилось, и только слабеющая мысль о том, что его сумасшествие доставит удовольствие ненавистной ведьме, заставляла юношу хвататься за остатки разума, с трудом удерживая себя на границе безумия.
- Не стал бы, - повторил он. - Любое дитя... младше двенадцати, должно быть доставлено в Круг для обучения... дабы уберечь от демонов из трижды проклятой Тени...
- Почему же убиваете вы взрослых отступников? - снова перебила Флемет. - В чем их вина перед вашим Создателем?
- Только тех, кто противится, - стараясь справиться со своим дергающимся лицом, ответил несчастный. - К чему эти... все эти вопросы, ведьма? Я... не могу поверить, ч который до сего часа не знал, что такое страсть. Однако эта нелепица теперь исправлена. Отныне тебе доступны все страсти и желания, какие только могут быть - самые сильные, самые порочные. Попробуй превозмочь то, за что раньше ты так легко судил на смерть других, храмовник.
Сэр Бьорн поднял на нее блестящие глаза.
- Да, ты понял правильно, мой рыцарь, - ведьма неподдельно вздохнула, но взгляд ее оставался насмешливым. - Жаль отпускать такое красивое животное. Ты бы продержался долго, очень долго. Но теперь я хочу, чтобы ты жил. Живи как можно дольше, храмовник. Если я велю тебе остаться хотя бы на одну ночь, отсюда ты уже не уйдешь. А потому - убирайся сейчас.
Хосек поймал на себе взгляд темноволосой девочки, и поспешно отвел глаза.
- Я надеюсь, ты сумеешь не издохнуть по дороге и все-таки доберешься к своей Церкви, - наблюдая за его попытками подняться на ноги, с усмешкой проговорила Флемет. - Хочу, чтобы ты на своей шкуре испытал, что такое ее терпимость к человеческим страстям. Твоим страстям, храмовник. Я отпускаю тебя только потому, что знаю - скоро ты сойдешь с ума, а до тех пор жизнь твоя будет страшнее тех снов, что постоянно видят Серые Стражи.
Рыцарь Церкви поднялся на ноги. С трудом заставив себя отпустить стену, сделал неуверенный шаг к двери, еще...
- И забери с собой этот мусор, - кивнув на затихшего на полу сэра Отто, напоследок приказала ведьма. - Выбросишь где-нибудь по дороге...
Часть 1 - 48.
Алистер и Дайлен ударили одновременно. Меч и магия поразили Флемет, из которой на миг вырвалась грязная коричневая тень - и опала у их ног. В тот же миг реальность хижины, вспыхнув, погасла.
- Это был демон голода, - ни к кому не обращаясь, пояснил Ниалл, наблюдая за поднимающимся на ноги Хосеком. После прекращения сна капитан храмовников вернул себе свой прежний вид, сделавшись на двадцать лет старше, и в разы неприятнее. - Самый слабый из демонов Тени. Хвала Создателю, мы с ним справились так легко.
Подняв брови, сэр Бьорн оглядел окружавшую его реальности Тени. Принадлежавший демону голода остров ничем не выделялся среди других таких же едва видимых в зеленом тумане островов.
- Я много слышал о Тени, - наблюдая, как Ниалл вытаскивает из горы коричневой жижи мерцавшее сердце демона, проговорил он. - Однако никогда не думал, что увижу ее собственными глазами.
- Некоторые тевинтерские ученые считают, что барьера между нашим миром и Тенью не существует, - внезапно поделился знаниями Амелл, потирая локоть. - Все зависит от способности смотреть и видеть. Сильные маги видят мир так, как он устроен - в гармоничном сочетании обиталища смертных и духов, - он оставил руку в покое и пожал плечами. - Трудно в такое поверить.
- Если мы постоянно живем в Тени, но не видим ее, что же такое Завеса? - не понял Алистер. Он встревоженно поглядывал на Айана. Тот вытирал бежавшую из распухшего носа кровь, которая все не желала останавливаться. - Разве она не отделяет нас от Тени?
Дайлен пожал плечами. Дожидаясь, пока Ниалл очистит пульсирующее сердце, капитан храмовников повертел головой и, высмотрев что-то в отдалении, указал туда рукой.
- Считается, что там, дальше, в Тени, на одном из островов находится тот самый Золотой город, где тевинтерские магистры сумели побывать во плоти, - сказал он задумчиво. - Город самого Создателя, который маги осквернили своим присутствием.
- И откуда потом они притащили скверну, - обтирая сердце о собственую мантию, пробормотал Ниалл.
- Что же можно было сделать такого, чтобы осквернить город самого Создателя? - Алистер еще раз посмотрел на прижимавшего к глазу холодную стальную перчатку Командора и покачал головой. - Что эти безбожники там натворили?
- А мне иногда кажется - ничего они там не творили, - Дайлен отобрал у Ниалла сердце и появившейся изнеоткуда водой вмиг смыл с него наносную корку из нечистот, которых отчего-то в демоне голода было больше, чем в прочих. - Посмотрите вокруг - сколько здесь островов. На каждом - какая-то мерзость. Что если маги ошиблись? Что если они попали вовсе не в город Создателя? А тоже на остров, просто большой? Известно, что тевинтерские магистры поклонялись Думату, низвергнутому Создателем. Думат и прочие мятежные боги по велению Создателя были заперты под землей. И выйти каждый из них может только во время Мора, под личиной архидемона. Так может, скверна нужна была древним богам для освобождения из плена? И Думат, связавшись с последователями, обманул их, посулив единение с Создателем в его Городе? Тевинтерские маги просто попали в ловушку, из которой они принесли скверну в наш мир, что освободило первого из богов - самого Думата. После того, как он был повержен, скверна не пропала, и когда ее сделалось столько, сколько необходимо, пробудился второй бог. Сейчас буйствует Уртемиэль, пятый бог. Всего их семь. Когда будет убит последний, Моры прекратятся.
