Ольга Силаева - Драконье лето
Медленно, очень медленно Квентин развернул тонкий лист. Шевельнул побелевшими губами. Посмотрел на Эйлин и кивнул.
Волшебница закрыла глаза. Кажется, в ужасе.
Тем же холодным незнакомым голосом Квентин прочитал вслух:
«Квентин!
Не открывай эту книгу. Я знаю, как тебе хочется это сделать. Знаю куда лучше, чем ты думаешь, потому что я — это ты.
Этот путь не пройти одному. Но тебе придется проходить его в одиночку. Сухие красные глаза, усталость, тоска, невозможность свернуть. Ты возненавидишь эту книгу. Но…»
Его голос оборвался.
Страшно заломило виски.
— Это письмо станет реликвией, — проговорил кто-то.
— Воспоминания могут закружить голову, — сказал Квентин, поднимая взгляд. — Я помню, Эйлин.
Я мучительно хотела потерять сознание. Старалась — и не могла.
Если я подозревала неладное… если я в один миг решила, что догадываюсь…
Он знал.
ГЛАВА 5
Квентин
Я догадался в тот миг, когда плита не открылась, получив мою кровь. Когда вспомнил страницы в книге о тайных посланиях — страницу за страницей, заполненные моим почерком.
Корлин… Легендарный волшебник, чародей, дракон… я.
Сколько людей в мире могут похвастаться, что знают дату своей смерти?
Впрочем, прошлое ведь не меняется? Если я сейчас шагну с крыши, окажется, что письмо написал кто-то другой. Кто-нибудь из молодых талантливых волшебников отправится в прошлое и нарисует подделку…
— Квентин…
Эйлин коснулась моего плеча. Я огляделся: на крыше никого не осталось, кроме нас и Марека. И Лин, уткнувшейся в землю пустым взглядом. Лин… Ее-то за что?
— Я разогнала всех, — тихо продолжала Эйлин. — Вы не ели весь день; сюда принесут еду и чистую одежду. И ваши старые записи… вам они понадобятся.
— Да, конечно, — я негромко засмеялся. — Знаете, я вспомнил первых узников, обреченных на вечное изгнание. Им, наверное, тоже приносили горячий ужин, устраивали встречу с родными… мы милосердны. Только вот кто будет обрекать на одиночество самого себя?
— Вы будете жить, Квентин. А Дален и Анри, скорее всего, погибнут через несколько часов.
Эйлин очень серьезно смотрела на меня.
Письмо жгло мне руки, и я медленно, очень аккуратно вложил его обратно в пухлый том. Сколько здесь страниц… сколько лет работы… небо, за что? Почему?
Но здесь не только это, понял я. Все книги мира… любое заклинание… любые приключения… Что еще может быть наградой герою, как не бесконечное путешествие?
— Простите, — я встряхнулся. — Мы летим. Дайте мне полчаса… нет, двадцать минут. Вы полетите со мной? Мареку, наверное, не стоит. Лин тоже пусть останется здесь.
— Нет, — ответила Лин.
— Лин, я вернусь. — Я заставил себя посмотреть на нее. — Я не улетаю навсегда.
— Ты нарисовал записку у меня на спине, помнишь? Кажется, ты мне немножко должен.
Она улыбнулась. Мне стало страшно от этой улыбки.
— Линка, не надо, — прошептал я. — Не бей меня. Меня трясет не намного слабее, чем тебя.
— Не буду, — она протянула руку. Коснулась запястья — и вырвала у меня флакон с собственной кровью. Бросок — и прозрачная склянка исчезла внизу, в темноте.
Марек присвистнул.
— Об иву — и в реку, — проговорил он. — Если кто-нибудь будет говорить тебе, что ты неспособная, не верь. Кстати, сколько тебе лет?
— Марек… — устало попросил я. — Хоть вы не начинайте.
— Я серьезно, — он поднял руку. — Нам нужна дата.
— Разве Саймон для вас это не выяснил?
Марек развел руками.
— Единственный вопрос, который я опоздал задать.
Я глубоко вздохнул. Все казалось призрачным, ненастоящим. Темное туманное небо с редкими звездами, влажная зелень далеко внизу, широкое зеркало реки… Может быть, мне все привиделось?
Шершавая черепица покалывала ступни. Саднила рука: кажется, Лин поцарапала ее ногтями. Я опустил взгляд. Книга по-прежнему лежала рядом. Нет. Вот оно, будущее.
— Вы уже решили, что будете делать? — тускло спросила Лин. — Утро скоро.
— Сначала нужно долететь. А потом… ну… может быть, броситься между враждующими армиями? — Я развел руками. — Пока ничего в голову не приходит, извини.
— Он прав, — вдруг поддержал меня Марек. — Решим на месте. Книгу бы стоило оставить здесь…
— Я начну ее переписывать, — спокойно сказала Эйлин. — Мне не запрещено. Сколько успею…
Крышка люка откинулась, и на крышу вылез парнишка в мантии мага. Кажется, и точно, мой старый знакомый.
— На кухне все остыло, — извиняющимся тоном произнес он, выкладывая перед нами прожженную в нескольких местах клетчатую скатерть. На ней тут же появились сыр, виноград, овощной пирог, головки чеснока…
— А чеснок-то зачем? — чуть улыбнулась Лин. — Чтобы жизнь медом не казалась?
— Не знаю… Брал, что под руку попалось. Мед, кстати, я тоже принес.
Я почти жалобно посмотрел на пузатую флягу. Пепел, вот когда самое время напиться…
— Ты бы еще бочонок с вином притащил, — хмыкнул Марек, усаживаясь рядом. — Полетели бы зигзагами через море…
— Извините, — паренек потупился.
— Ты справился. — Эйлин взяла у него сверток с одеждой и тетрадку. ~ Можешь сказать товарищам, что сам Корлин тебя похвалил. Теперь уходи. Дежурство на крыше возобновите через четверть часа, когда мы улетим.
Паренек кивнул и попятился к выходу, не отрывая взгляда от меня. Я почувствовал, как по спине стекает капелька пота. Если все на меня будут так смотреть…
Я посмотрел на Лин. Она грустно улыбалась чему-то, глядя вдаль. Линка… Она была моим счастьем и слабостью. Мне хотелось обнять ее. Поцеловать туда, где сходятся тонкие брови, сгрести в охапку и утащить… да хоть в огненный век. А Корлином пусть будет кто-нибудь другой.
Дален сказал: «Я даже не знаю, была ли у него семья…»
Но я видел ее рядом со мной. Видел золотые волосы на песке… значит, мы можем быть вместе?
Нет. Это другое будущее, только и всего. Оно случится, если я останусь… наверное. Но я уже знаю, что я выбрал, правда? Ведь это я написал себе письмо.
— Лин, мне нужна твоя кровь, — сказал я вслух. — Всего две капли. Ты знаешь, что это произойдет, потому что это уже произошло. Не тяни, пожалуйста.
— И что ты будешь с ней делать? Разведешь реактивами через пятьдесят лет?
— Ты сама все понимаешь. Зачем спрашивать?
— Я должна быть рядом!
Я улыбнулся. Лин отшатнулась.
— У тебя в предках были драконы?
— Хватит! Выяснять, кто, куда и кого, будете потом, — отрезал Марек. — Доели?
