Энн Бишоп - Королева Тьмы
— Когда было обнаружено тело? — с обманчивой мягкостью спросил он.
Люцивар резко поднял голову, посмотрел на брата и выругался.
Сэйтан выдержал пристальный взгляд сына.
— Если Джорвалу сообщили об этом немедленно, то времени хватило бы только на то, чтобы написать торопливое, сбивчивое послание в несколько строк и отправить его сюда с курьером.
— А послание написано в спешке?
— Я бы так не сказал.
А это означало, что Джорвал знал о смерти Мегстрома до того, как было обнаружено тело. И именно Первый Трибун организовал прибытие Джанелль в Малый Террилль.
Вместе с Люциваром покинув кабинет Повелителя, Деймон положил руку на плечо брата. Длинные черные ногти сжались ровно настолько, чтобы привлечь его внимание.
— Ведь ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы защитить ее и позаботиться о ней, верно?
— Я сумею ее защитить, Ублюдок, можешь быть в этом уверен, — произнес Люцивар и одарил Деймона надменной, ленивой ухмылкой. — Но заботиться о ней, боюсь, придется тебе. У тебя меньше часа на то, чтобы собрать вещи, старина. Упаковывая чемоданы, не забывай о том, что нам еще предстоит провести пару дней в Амдархе.
Деймон потрясенно уставился на Люцивара, а затем сделал шаг назад и засунул руки в карманы брюк.
— Она не чувствует себя спокойно в моей компании, Заноза. — Даже Люцивару он ни за что не признается, что Джанелль практически сбежала из собственной спальни после того, как он провел с ней ночь. — Мое присутствие там только доставит ей беспокойство.
— Ты — ее Консорт, — резким тоном напомнил Люцивар. — Отстаивай свои права.
— Но…
— Перед этой встречей она не будет уделять много внимания ни тебе, ни мне, к тому же я буду с вами, когда мы отправимся в Амдарх. Пока Джанелль будет постоянно ругаться, то и дело наступая мне на ноги, ей будет не до того, чтобы нервничать из-за твоего присутствия. — Люцивар отмел еще один слабый протест. — Я хочу, чтобы ты был в этом форте, Деймон.
До него наконец дошло: Люцивар просил его отправиться с ними не потому, что он был Консортом, а потому, что он был Садистом.
Деймон медленно кивнул:
— Я буду готов отправиться с вами.
3. КэйлеерПрочтя в глазах Джанелль сдержанное горе, Люцивар не стал спрашивать, сообщили ли ей о смерти лорда Мегстрома. Он хотел было уточнить, не решила ли она все-таки перенести встречу, однако передумал. Во взгляде сапфировых глаз затаилось еще какое-то чувство, говорившее о том, что Джанелль отправится в путь по своим собственным причинам.
Он посмотрел на большой плоский чемодан, стоявший рядом с дорожной сумкой. У Джанелль было несколько подобных кожаных портфелей разных размеров для перевозки деревянных рам, на которых она плела свои спутанные паутины.
— Ты считаешь, что может потребоваться целительная сеть такого размера? — прищурился он.
— Рама вовсе не для целительной паутины; она для тени.
Люцивар снова смерил чемодан настороженным взглядом. Тенью называли изысканную, сложную иллюзию, обманывающую глаз и заставляющую поверить, что человек действительно находится рядом. Джанелль обладала способностью создавать настолько реалистичные подобия, что единственная разница между ними и настоящим телом заключалась в том, что тень обладала способностью прикасаться и даже брать предметы, однако до нее самой дотронуться было нельзя. Подобного рода иллюзии девушка регулярно создавала восемь лет назад, когда только начала искать Деймона в Террилле, чтобы вывести его из Искаженного Королевства. Он слишком хорошо помнил, какую цену пришлось за это заплатить ее настоящему телу.
— Ты точно чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы транслировать через свое тело энергию, необходимую для поддержания иллюзии и наделения тени возможностью исцелить повреждения, которые могут оказаться весьма значительными?
— Исцеления, как такового, не потребуется, — спокойно ответила Джанелль.
По письмам и увещеваниям лорда Джорвала у Сэйтана и Люцивара сложилось обратное мнение, но оба знали, что спорить сейчас себе дороже. Годы службы при дворе Джанелль научили эйрианца своевременно отступать.
Она заставила чемодан и дорожную сумку исчезнуть, а затем взяла длинный черный плащ с капюшоном.
— Ну что, поехали?
4. КэйлеерКартан Са-Дьябло беспокойно метался по гостиной своих апартаментов.
Сука запаздывала. Если бы он был дома, она бы не осмелилась заставлять ждать сына Доротеи. Огни Ада, ему уже хотелось вернуться в Хейлль!
Проникнувшись чувством оскорбленного негодования, он едва не прослушал тихий стук в дверь. Картан заставил себя собраться. Ему нужна эта сука, которая, по заверениям Джорвала, была лучшей Целительницей в Кэйлеере. Если он проявит грубость, ничто и никто не сможет помешать ей выйти в эту самую дверь и больше никогда не вернуться.
Он подошел к окнам и выглянул на улицу. Не следует доставлять ей удовольствие, демонстрируя, с каким нетерпением он ждал ее прихода. Нет никаких причин давать ведьме даже столь малое преимущество над собой.
— Войдите, — произнес он, когда в дверь снова постучали.
Картан не слышал, как она открылась и закрылась, однако, обернувшись, увидел женщину, закутанную в черный плащ с капюшоном.
Сначала он решил, что это та ведьма, которую Доротея называла Темной Жрицей, но в ментальном запахе той было что-то гадкое, склизкое. Эта же…
Картан нахмурился. Он вообще не чувствовал ментального запаха.
— Ты — Целительница? — с сомнением спросил он.
— Да.
Он невольно вздрогнул при звуке голоса, которым говорила сама полночь. Пытаясь не обращать внимания на нарастающее беспокойство, он начал было расстегивать рубашку.
— Полагаю, ты захочешь осмотреть меня?
— В этом нет необходимости. Я знаю, что с тобой.
Его пальцы застыли на первой пуговице.
— Ты сталкивалась с подобными симптомами раньше?
— Нет.
— Но ты знаешь, что это?
— Да.
Раздраженный отрывистыми ответами, Картан отбросил попытки вести себя вежливо.
— Тогда что это, во имя Ада?
— Она называется Брайарвуд, — ответил глубокий, темный, полуночный голос.
Кровь отхлынула от головы, устремившись в сердце. У Картана закружилась голова.
— Брайарвуд — это сладкий яд, — продолжал голос. Бледные руки откинули капюшон плаща. — От него нет лекарства.
Картан уставился не нее, пораженный до глубины души. Он видел ее в прошлый раз, тринадцать лет назад, и тогда она была лишь безвольной куклой, марионеткой, накачанной наркотиками, игрушкой, запертой в одной из комнатушек Брайарвуда, ждущей своей очереди. Но он так и не забыл эти сапфировые глаза — и ужас, нахлынувший на него при попытке прикоснуться к ее сознанию.
