Наталья Бульба - Открыта вакансия телохранителя
– Она наверху, с Закиралем.
– Не все прошло гладко?
– Просто я едва не опоздала.
– И?
– Она сказала, что не позволит ему уйти.
И я чувствую, как едва заметно расслабляется его ладонь, и моя надежда вспыхивает с новой силой. Потому что это может значить только одно: отец знает то, что пока неизвестно мне.
– Ты должна ей верить. – И видя, что теперь я готова пустить слезу уже по другому поводу, вновь возвращает меня к старым проблемам: – Ты не хочешь мне поведать, как в твою умную голову проникла идея в одиночку отправиться на базу даймонов?
– Может, не здесь? – Я делаю очередную попытку его разжалобить, добавив в голос оттенок смущения.
– И здесь, и сейчас. А пока ты будешь рассказывать об этом во всех подробностях, я подумаю, не определить ли кого-нибудь из здесь присутствующих в пустующие в моих подземельях покои. За то, что не смогли уберечь от глупостей одну-единственную женщину.
И его речь звучит настолько убедительно, что на лицах большинства проступает бледность. Но я даже взглядом не буду их успокаивать, наводя на мысль, что повелитель демонов таким образом шутить изволит.
Вот только, когда я присаживаюсь на краешек кушетки и готовлюсь начать свое повествование, у меня больше нет желания продолжать эту игру: отец хоть и держится, как ему положено по статусу, но его глаза уже несколько раз подергивались мутью, выдавая крайнюю степень волнения.
– У меня был выбор попытаться вытащить его сюда или пройти по нити к нему и устроить небольшое представление. И я решила выбрать второй.
– Это особенность тех уз, которые вас связали?
– Нет, это заклинание, которое Закираль внедрил в мою ауру, чтобы в случае чего прийти мне на помощь.
Взгляд отца в сторону Тамираса достаточно красноречив, чтобы я кинулась прикрывать теперь уже его.
– Его нельзя было обнаружить. Источник силы был вне самого заклинания, а благодаря связи Единственной оно воспринималось как часть меня.
– Дальше.
– А дальше все просто. Я выстроила по этой нити переход, вышла в его камере, прибила дамочку в черном костюме, что использовала моего жениха в качестве анатомического пособия, не удержала в узде свои силы и почти в пыль разнесла цепи, которыми он был прикован. Потом активировала артефакт, который мне пожертвовал Тамирас, и двумя переходами вернулась сюда. Как раз, когда выскочила за защиту базы, игрушка и сработала. Так что у меня была возможность увидеть, как работает боевая матрица Порядка, столкнувшись с Хаосом. Надо признать, поразительно убедительное зрелище. Сразу начинаешь понимать, за что даймоны драконов не любят.
– И это все?
– Папа, самое страшное во всем этом было прикоснуться к Закиралю. Потому что я никогда не думала, что такое можно сделать, используя всего лишь один кинжал.
– Это была черная жрица.
И кто это у нас так несвоевременно голос подал?
– Кто?!
И почему это на меня смотрят такими взглядами, словно я в одиночку базу даймонов уничтожила. Хотя… надо признать, именно это я и сделала. Пусть и не совсем в одиночку и не до конца уничтожила – не будь заклинания Закираля, этот план можно было бы назвать сумасшествием.
– Это была черная жрица, – повторяет Агирас, и я понимаю, что все веселье еще впереди. – Госпоже удалось сделать практически невозможное. Даже коммандер не смог бы выстоять против нее.
Скулы отца стали тверже, а когти сложились в боевой захват. И остается лишь гадать: чья же шейка чудилась ему при этом.
И я делаю единственное, что могу сделать: говорю то, о чем не хотела бы даже вспоминать. Потому что картина этого еще долго будет стоять перед моими глазами: ярость, что огненной волной накрывает мой разум, вытаскивая из недр моей души нечто, чему я названия не знаю, но что пугает меня уже своим существованием. И сила, которая плотными крыльями вырастает за моей спиной, даруя ощущение если и не всемогущества, то чего-то настолько несоразмерно большого, что соблазн воспользоваться этим сбивает все блоки и установки, что составляют мою личность. И тот миг, когда я черпаю из бездны этих возможностей…
– А я и не выстояла. Я ее просто размазала по стенке.
И в той тишине, что устанавливается вокруг меня, лишь лица отца и Карима остаются совершенно спокойными, в очередной раз наталкивая меня на мысль о том, как они похожи в том, что знают даже то, о чем другие и не догадываются.
Дверь в гостиную открывается как раз тогда, когда неуютность ситуации почти толкает меня на то, чтобы устроить небольшую истерику. Вошедший целитель окидывает взглядом присутствующих, склоняется в поклоне перед отцом и, закончив приветствие, обращается ко мне:
– Леди Таши, вас просят подняться наверх.
Мое сердце падает в пропасть, дыхание замирает от мелькнувшего в душе ужаса. Но эльф, правильно оценив то, что со мной происходит, легко улыбается и добавляет:
– Он пришел в себя и хочет видеть вас.
Глава 19
Наташа
Этот последний шаг дался мне с таким трудом, как не давался еще ни один. Я замерла на пороге своей комнаты, сейчас ярко освещенной магическими светильниками, от чего она неожиданно стала напоминать больничные покои, и замерла, не в силах даже сделать вдох.
Он, окутанный плотным голубым сиянием, что не давало даже разглядеть черноту его кожи, там, где я помнила ее уцелевшей, не лежал – парил над моей кроватью, с которой был сорван балдахин. И лишь глаза… Бездонные черные глаза, правда, без так полюбившегося мне изумрудно-серебряного контура, но живые глаза Закираля пристально смотрели на меня.
– Ты… – Я все-таки решаюсь и пытаюсь шагнуть вперед, сквозь то безумие, которое я ради него сотворила, через все то, что он для меня сделал.
Но меня останавливает мама, которая стоит с другой стороны широкого ложа и, глядя на меня, качает головой:
– Нет.
И на мгновение склоняется к его лицу, а когда поднимается, его взгляда для меня больше нет – ресницы, лишенные искр, сливаются с темнотой, что пятном выделяется на фоне мерцающего тумана.
– Его беспокойство о тебе мешало ему регенерировать, пришлось привести в чувство и продемонстрировать тебя. – Мама уже стоит рядом и пытается отодвинуть меня обратно к двери: мол, желание пациента исполнено, теперь можешь и проваливать.
Интересно, если себя перевести в этот же разряд пациентов, мне позволят пристроиться где-нибудь рядом?
– Мама, можно я останусь здесь, в уголочке? – Эх… жаль, с ней такой номер не пройдет. Хоть глазки закатывай, хоть капризничай, хоть преданно смотри в глаза… Сказала: «Нет», – значит, так и будет.
Но, похоже, не в этот раз. Она, обхватив меня за плечи, отводит в сторону и тихо, чтобы не отвлекать пару целителей, которые практически непрерывно сканируют состояние Закираля, снисходит до того, чтобы мне хотя бы что-нибудь объяснить:
