Отец Пепла (СИ) - Крымов Илья Олегович

В пустых глазницах всё ещё мерцали отсветы когда череп вдруг оторвался от земли и взлетел, увлекая за собой шейные позвонки, хребет, грудную клетку, и даже брошенную гигантскую кувалду.

Груориг Зэльгафивар, наблюдавший всё это со стены, и стоявший теперь с сорванным шлемом в руках, не отводил взгляда от ужасающих костей, проплывших по небу. Он был красен, в глазах мелькали белые пятна, а бороду можно было выжимать, молодой принц едва не сварился в латах живьём, как и тысячи других гномов, ставших свидетелями божественного гнева.

///

Останки великана опустились на крепость рекса, грудь и череп легли прямо на оплавленную рану, что оставил удар копья, и замерли там, а кувалда опустилась на площадь перед крепостью. Тогда огонь выплеснулся из глазниц и сошёлся на чёрном темени, уплотнился, стал сжиматься в сияющую раскалённую точку, сгусток плазмы, который менял форму, отращивал крылья и хвост. Наконец, воплощённый бог замер на своём трофее, глаза его были плотно закрыты, челюсти сжаты, Туарэй создавал новые путы, укутывая разрушительный жар в глубине. Было сложно, сегодня он поглотил огромное количество душ, получил колоссальный прилив сил, которые распирали изнутри. Новая алая и серебристая чешуя то и дело раскалялась и лопалась, исторгая вовне ослепительные протуберанцы, приходилось восстанавливать её и добавлять новые слои пут. Не расплыться в маленькую испепеляющую звезду помогало копьё, оно пело умиротворяющую песнь, оставаясь неизменным, и приводя своего владельцы в желанную форму, стабилизируя его.

Рядом опустился на чёрных крыльях Фуриус Брахил. Легат встал на одно колено и склонил рогатую голову.

— Позвольте поздравить вас с триумфальной победой, мой император.

— Это было… сытно. Но подожди, легат, есть кое-что гораздо лучше…

Он потянулся сознанием к одному из своих двойников, что сопровождал Гурдвар в Рунную Палату. Потянулся и не нашёл, потому что все двойники развеялись, когда он попал в ловушку разума великана. Пришлось создать нового и тот немедленно переместился.

///

Шираэн принесли стул и позволили сидеть в сторонке, пока ватага рунных мастеров трудилась над своими агрегатами и вокруг огромной конструкции, напоминавшей луковицу. За решёткой в, своего рода, печи, горело нечто непонятное, выдававшее такой мощный поток энергии, что больно было смотреть. Шираэн попыталась использовать Истинное Зрение, потом Внутренний Взор, но магические «фильтры» не помогли, — энергия имела совершенно чуждую природу, не являлась гурханой, была вообще не от мира сего.

Волшебница сгорала от любопытства, она понимала, что оказалась в святая святых рунного Ремесла, там, куда ей, дочери рода человеческого, попадать было никак невозможно. Но воля огненного бога непререкаема, рунные мастера боятся его как смерти самой, и потому могут только ревниво зыркать на неё исподтишка, но не возмущаться.

Полыхнуло алым, в помещении, экранированном свинцовыми пластинами, появился наниматель.

— Пора, — возвестил он, отчего гномы забегали вокруг ещё быстрее, — полную мощность! Чародейка!

Она сама не поняла, какая сила заставила её вскочить, и отчего на коже выступил пот.

— Как только я скажу, ты отошлёшь приказ.

Шираэн кивнула и молча перешла к столу, на котором лежала доска для работы с инакоизмерными струнами. Все настройки были выставлены, клин ждал своего часа. Тем временем «луковица» загудела сильнее прежнего, вибрации от работы этого загадочного механизма передавались всем поверхностям, и магесса всерьёз испугалась, что они собьют настройки.

— Мой бог! — Старшему мастеру приходилось кричать, чтобы перекрывать гул работающей машины, а дрожь земли едва ли не сбивала его с ног. — Мы готовы…

— СЕЙЧАС, ЧАРОДЕЙКА!

Шираэн положила левую ладонь на клин, сделала несколько быстрых и сложных движений, и сразу затем пол под ногами вздрогнул так, что она упала.

///

Артефакты, созданные Шираэн Гурдвар по заказу Улдина Необъятного, были довольно просты, вся их задача ограничивалась приёмом одного единственного, вписанного заранее в их опознавательные контуры сигнала через одну единственную из мириад инакоизмерную струну, после чего артефакты давали всего лишь две команды: смешивание; запал. Вот и всё. Однако же они были созданы мастером и филигранно откалиброваны таким образом, чтобы срабатывать кластерами с выверенной задержкой. Поэтому, когда Шираэн Гурдвар послала сигнал, её маленькие творения, размещённые на тысячи ста семи колоннах, державших подземный город, сработали безукоризненно.

Шдаваргарн затрясло так, словно он находился в жерле пробудившегося вулкана, но не так сильно, чтобы город раскололся. Земля вокруг внешних стен пошла трещинами, весь город судорожно вздрогнул раз, другой, третий, а потом медленно стал подниматься.

— Тысячелетиями, легат, — сказал Туарэй, следя, как медленно уменьшались окружавшие горы, — гномы стремились доказать всему Валемару, что их пресловутое Ремесло ничем не уступает, а даже превосходит Искусство магов. У них это не получалось, несмотря на все преимущества и сильные стороны первого. Но сегодня, легат, впервые со времён Второй Войны Магов в небо поднялся целый город. И сделали это гномы, сделали Ремеслом! И он мой! Единственный летающий город в мире, легат, принадлежит мне!

Бог улыбался, его глаза горели янтарными звёздами.

— Это величайшее достижение, мой император…

— Горный Государь задумал невероятное, когда понял, что мир приближается к концу. Но такое решение могло прийти в голову только гному, — поднять величайшие города Кхазунгора в небо, превратить их в летающие крепости с огромными армиями, большими запасами ресурсов, укрыться наверху, когда мир покроют ядовитые язвы и попытаться пережить… дурак. Весь Валемар будет принадлежать Господам, не только глубины, но и суша, и воздух, от них нельзя будет огородиться или спрятаться, только сбежать. Но это больше не важно! Шдаваргарн первым поднялся в небо, и он — мой!

— Это величайшее достижение, — повторил легат.

Туарэй вдохнул полной грудью, он наслаждался чувством медленного тяжеловесного подъёма, ощущал себя на вершине мира, несмотря на все эти высокие горы вокруг.

— Мой император, могу ли я задать вопрос?

— Говори, — благодушно позволил Туарэй.

— Что дальше?

Бог усмехнулся:

— Ну, разумеется, самый важный вопрос для деятельных и кипучих. Легион ждёт указаний?

— Жаждет, мой император.

— Хм. Я только что приказал рунным мастерам вести город на восток. Наша цель — Абсалодриум Восходный. У меня есть дело к тамошним магам.

— Нас ждёт война?

— Нас всегда ждёт война, легат, но не в этот раз. Время до прибытия объявляется для легионеров свободным.

— Я позабочусь, дабы они провели это время с пользой, мой император.

Туарэй нахмурился.

— Ты не понял божественного указания, легат, — сказал он, — свободное время не для тренировок и учений, а друг для друга.

— Мой император?

— Откуда возьмутся новые легионеры, легат? Мне объявить набор среди гномов, или, ты считаешь, что люди из первого попавшегося поселения будут достойны испить драконьей крови?

— Нет! — излишне резко ответил Фуриус Брахил, которого подвело обычное хладнокровие.

— И я так не думаю. Чтобы в будущем у нас появились десть когорт, нашим нынешним легионерам нужно свободное время для создания новых легионеров. Пусть отдыхают, общаются, обживают… казармы. Время ещё есть.

— Я понял вас, мой император.

Город продолжал набрать высоту, ветра становились всё злее, а бог вдруг рассмеялся.

— Мой император?

Туарэй ответил не сразу, сначала смех его утих, потом долго играла широкая улыбка.

— Вспомнил тут. Давным-давно, когда я был ещё смертным мужем, мне выпало сразиться в заклятым врагом. Он оказался намного, намного могущественнее и одолел меня. А потом убил. Но незадолго до того враг сказал мне: «мотылёк дракону не соперник». И вот… нет, постой, память подводит меня. Это сказал другой… другое существо. Хм, как странно, я действительно всё хуже помню, кем был раньше…