Павел Виноградов - Хозяин Древа сего
Атака катафрактов Принца выглядела жутко — словно сотни стальных конных статуй пустились тяжелым маршем, который невозможно было остановить. Врубились в рои демонов и людей, пронизывая их, как горячий нож проходит сквозь масло. Будь это обычная битва, ее исход тут и решился бы. Но не все было так просто. Удары магического оружия легко пробивали доспехи и сбрасывали всадников на землю. Успех первого натиска перешел в жестокую вязкую рубку, в которой ни одна из сторон не могла достигнуть решающего преимущества. Во всеобщей неразберихе лицом к лицу с невысоким красношапочным Продленным оказался Барон.
— Яшка, это ты что ли, сукин сын?! — завопил он в величайшем изумлении, — Ну, ты и фармазон! После красных?! В Шамбалу?! Держись теперь, Симха-Янкель!
Барон пришпорил коня и налетел было на опознанного им противника, но тот мгновенно натянул большой лук и послал в атакующего воющую стрелу. Движения его были столь стремительны, что не встань в этот момент баронский конь на дыбы, стрела обязательно попала бы в цель. Однако вонзилась в грудь коня, который захрипел и повалился. Барон успел выскочить из седла и поднялся, матерно ругаясь.
— Иди сюда, морда!.. — орал он, — Сейчас разберемся, у кого кишки толще!
— Штурмбанфюрер, — крикнул Симха-Янкель своему напарнику, — держите фронт, а я покончу с этим поцем!
— Так значит, — оборотился он к Барону, — это из-за тебя погиб Учитель? Убью контру! Раздавлю, как клопа в спальне толстой тети Блюмы!
Он отбросил лук, выхватил шашку, и бросился на Барона, который встретил его во всеоружии. Скрестившиеся клинки грозно зазвенели.
В это же время Принц сшибся со Штурмбанфюрером. Его длинная легкая пика, пронзившая уже немало воинов Шамбалы, нацелилась в грудь немца, но тот завалился в седле на бок, и она прошла мимо. Штурмбанфюрер зажал ее подмышкой и попытался сломать, но Принц выпустил древко и выхватил свой массивный палаш. Противник парировал удар. Палаши скрестились у самых эфесов. Водянистые тевтонские глаза вперились в невозмутимое лицо древнего тюрка. «Унтерменш!», — злобно прошипел немец.
Бой с Дыем в это время заканчивался, и не в пользу инсургентов. Артхур сидел на земле в полубеспамятстве, а Зургай никак не мог освободиться от мертвого захвата нескольких рук Владыки Шамбалы, который тряс его и бил о камни. Однако когда он совсем уже перестал хрипеть, Артхур все же поднялся и с протяжным ревом обрушил свой меч на бедро Дыя. Тот дернулся, отпустил Зургая, тяжело упавшего наземь, и повернулся к оклемавшемуся врагу.
Одновременно с этим Барон, сделав ложный выпад, тем же движением наискось вспорол торс своего противника. Тот отшатнулся, фонтанируя кровью.
— Ибо не хрен! — проревел Барон, нанося новый удар, крестообразно пересекший след первого.
Симха-Янкель захрипел и свалился, теряя кишки из разверстой раны.
А Принц, резко отцепив свой клинок от оружия Штурмбанфюрера, крутанул палашом так, что тот образовал в воздухе полукруг, краем коснувшийся шеи противника. Голова шамбалита отлетела далеко в сторону, он завалился набок, зацепившееся ногой за стремя тело неторопливо повлекла лошадь. Принц пронзительным криком понудил катафрактов дожимать деморализованного противника. Мощный удар тяжелых конников сбросил остатки войск Шамбалы в пропасть. Спешившись, воины добивали раненых ударами кинжалов. Соплеменники Ланса отрезали головы и ловко скальпировали их.
Оба победителя повернулись к Дыю, готовые напасть. Но тут что-то новое проявилось в воздухе. Владыка Шамбалы резко остановился, словно у него где-то нежданно заболело, и стал вслушиваться в вой ветра. Как будто тот проинформировал его о чем-то очень важном и неприятном, поскольку див злобно зарычал, и, не обращая больше внимания на противников, бросился к Черной скале.
— Убивайте этих придурков! — воззвал он к своему воинству, прежде чем нырнуть в открывшиеся перед ним врата, — Я скоро вернусь!
Он скрылся с глаз в кровавом море, скала закрылась за ним, одновременно со всеми прочими входами в Шамбалу. Оставшиеся недоуменно переглянулись.
— Куда это он? — спросил Артхур, опуская меч.
— Кто его, мангуса, знает, — тяжело дыша, произнес Зургай, поднимаясь. Выглядел он неважно — рука свисала бессильно, рукав шубы намок от крови, его прорвала вылезшая кость. Вся его солидная осанистая фигура сникла от усталости и боли.
— Это малая часть его войска, — сказал Барон оглядывая сражающиеся кучки живых воинов и горы отработанной плоти.
Инсургенты явно брали верх, везде тесня противника. В воздухе почти не осталось эйнхериев — большая часть из них валялась на земле. Демоны и Тени еле сдерживали напор повстанцев.
— Однако где же друзья, которые нас сюда привели? — спохватился вдруг Барон. Похоже, давно сбежали…
— То, чем заняты ныне Владыка Дня и абай Варнава, совершается с моего ведома и одобрения, — прохрипел Зургай.
Барон явно хотел задать вопрос, но тут врата Шамбалы разверзлись вновь.
* * *Здесь тоже начиналась весна. Снег еще лежал в распадках меж сопок, среди кедрача, но уже был изрядно побит теплом, от чего стал тусклым и мокрым, как уличный кот под дождем. В прохладной тишине разносился лишь упорный стук дятла, выбивающего скудное дневное пропитание из-под замороженной еще коры.
Аслан и Варнава осторожно пробирались среди подтаявших сугробов, ища место, где когда-то стояла палатка ссыльного из геологической партии. Не то же самое, конечно, то находилось в Стволе, куда обоим вход был заказан. Но эта местность была идентична стволовой, значит, и по ней проходила тропа йети, на которую когда-то неосторожно пересек Аслан.
— Где-то здесь образины ходили, — говорил он на ходу. — Думаю, Дый про это знать не знает — просто нашли проход и бегают волей подышать. А потом назад уходят — вне Шамбалы ведь долго жить не могут.
— А почему ты эту тропу не прошел, когда за Дыем следил? — поинтересовался Варнава.
Он уже выровнял дыхание, возбужденное боем, был спокоен и насторожен.
— Через Трактат легче, а сюда недосуг было заглянуть. Но всегда имел это место в виду… О, вот же она.
В низеньком ельнике, согнутом ветрами, действительно, просматривалось пустое пространство. Едва намеченная тропа поднималась в гору и терялась в снегах.
— Дальше ровное место есть, где палатка моя стояла. Здесь они и лазят, — заверил Аслан, довольно потирая руки.
Цепляясь за хилые, но крепко сидящие в почве елки, они одолели крутой склон и оказались с другой стороны сопки, где она была гораздо более пологой.
— Ну, вот здесь, — сказал Аслан, пытаясь отряхнуть мокрые ладони от грязи, хвои и вязкой смолы.
