Джейкс Брайан - Морские бродяги (ЛП)
Шекра сглотнула:
- Мои уста запечатаны, капитан!
Ищущий взгляд Раззѝда не оставлял ее ни на мгновение:
- Они будут запечатаны навеки, если сыграешь со мной не в ту игру. Встань!
Лисица, пошатываясь, встала на трясущиеся ноги, и Раззѝд указал на переборку:
- Встань там и подними свою правую лапу. Давай, лиса, сделай это! Я не собираюсь тебя убивать. Просто подними эту лапу и поклянись служить мне верно!
Слегка набравшись уверенности, Шекра заговорила:
- Я клянусь, что всегда буду служить вам верно, господин!
Раззѝд ударил, как молния!
Бух!
Средний зубец трезубца прошил лапу лисицы насквозь и вонзился в стену позади нее. Она завизжала в агонии, и Раззѝд заглушил ее вопль, закрыв ее рот лапой. Дикарски улыбаясь Шекре, он объяснил свой жестокий поступок:
- Я же сказал, что не убью тебя, не так ли? Но это не значило, что ты не будешь наказана за то, что злоумышляла против меня!
Шекра дала выход долго сдерживаемому стону, когда он крутанул трезубец, отдергивая его. Раззѝд презрительно указал ей на дверь:
- Ты все еще жива, не так ли? Кончай хныкать и убирайся из моей каюты! Ты здесь все закровянишь!
С мордой, искаженной в гримасе боли, Провидица, пошатываясь, выбрела на палубу, крепко зажав свою лапу, чтобы остановить кровотечение из раны.
Раззѝд высунул голову наружу и позвал кока:
- Гнилозуб, тащи мне пристойного харча и кувшин лучшего грога! Шевелись, я подыхаю с голоду!
Гнилозуб, толстый засаленный ласка, наблюдал, как Раззѝд делит жареного лесного голубя на две порции и ставит на стол кубки с грогом. Раззѝд подмигнул:
- Присоединяйся ко мне, мой старый товарищ – ты хорошо поработал!
Гнилозуб грызанул мясо, затем отхлебнул грога:
- Спасибочки, кэп. Хотите, чтоб я узнал для вас что-нибудь еще?
Раззѝд чокнулся кубками со своим шпионом:
- Просто держи свои уши и глаза открытыми, когда смешаешься с командой!
Толстяк-ласка хохотнул:
- Хи-хи-хи! Это будет легко. Да, кстати, я отправил своего малого племяша Тванджи с бандой лесорубов. У малого Тванджи отличная пара острых ушей для мелкой трюмной ласки!
Раззѝд кивнул:
- Хорошо! Когда будешь раздавать харчи сегодня, выдай команде добавочную порцию грога, ага!
Здоровенное пузо кока заколыхалось, когда он расхохотался:
- Хе-хе-хе, ничто так не развязывает языки, как добавка грога! Я дам им много! Ну, кэп, за смерть ваших врагов и за победу над тем аббатством!
Раззѝд подмигнул Гнилозубу своим здоровым глазом:
- За это я выпью, кореш!
Смеркалось, когда сестра Фиск с полевкой Милли надзирали за тем, как Диббуны укладываются спать. Это было нелегко, так как возбуждение витало в воздухе среди малышей аббатства. Как только их укладывали в кроватки на колесиках, они выворачивались из них и стремглав неслись к окнам спальни. Сестра строго притопнула лапой:
- Ну-ка, немедленно назад в постели! Сию же секунду, вы меня слышите?
Белочка Булька завопила, когда Милли отодрала ее лапки от подоконника:
- Пусти, Милли, я хочу увидеть большой корабль гадких зверей!
Сестра Фиск попыталась не повышать голос:
- Там не на что смотреть – снаружи темно. А теперь иди в кроватку!
Альфио, землеройка-Диббун, нахально сморщил мордочку и поощрил остальных завести речевку:
- Дэб! Дэб! Дэб!
Милли вздохнула:
- Они снова начали речевку Диббунов Против Укладывания спать, сестра. Что нам делать?
Всегда находчивая Фиск вылила содержимое маленького флакончика в кувшин с теплым сливовым ликером. Она разлила ликер по маленьким кружкам, заманивая им Диббунов в их постели:
- Кто последний ляжет, тот не получит сливового ликера – поспешите!
Последовала массовая свалка насчет того, кто первый заберется под одеяло. Пока Фиск и Милли раздавали напитки, малышня постоянно болтала, и каждый требовал ответа на свой вопрос:
- А плохие гадкие звери уйдут, Милли?
- О да, я надеюсь, что они уйдут, когда отец аббат поговорит с ними. Осторожнее с этим напитком!
- Хурр, хурр, аббат им хвосты поотрубывает Мартиновым мечом – они тогда скоро-скоро уйдут!
Сестра Фиск улыбнулась кротенку:
- Конечно, он так и сделает, а ты будешь следующим, если скоро не уснешь!
Землеройчик Альфио уселся, решительно тряся головой:
- Альфио не мозет спать без песенки!
Милли мягко уложила его обратно:
- Все закрывайте глазки, и тогда я вам спою!
У молодой полевки был теплый успокаивающий голос. она пела колыбельную, а сестра Фиск тихо ходила по комнате, собирая пустые кружки:
Когда деревья все в покое,
Мой час любимый настает,
Когда дня старый свет поблекнет
И солнце на покой уйдет.
Вдали, средь тихой темноты,
Луне шлет песню соловей,
Глаза сомкнули мотыльки,
Чтобы им всем уснуть скорей.
Баю-бай, затихай,
День тяжелым был пускай,
Даже пчелы в ночь такую
Не жужжат у себя в улье.
Все ручьи журчат тихонько,
Тихо шепчут ветерки,
Тише… тише… спи-и-и…
Сестра Фиск похлопала Милли по лапке:
- О, отлично проделано, мисс. Теперь пойдем-ка отсюда осторожненько, мы же не хотим их побеспокоить?
Закрыв за собой дверь спальни, Милли заметила:
- Малыши уснули даже прежде, чем я закончила, сестра, а ведь обычно мне приходится повторять колыбельную дважды!
Фиска предъявила маленький флакончик, хихикая:
- Мои последние несколько капель майоранового масла – чистое и безвредное, лучшее снотворное, какое мне известно. Я не должна бы это говорить, но хотела бы я, чтобы Диббуны проспали все это несчастье, свалившееся на нас. Помяни мои слова, девушка, впереди проблемы для нашего аббатства. Большие проблемы!
29.
В узких пределах тоннеля бесчисленные летучие мыши заполонили все ограниченное пространство. Там было так много темнокрылых созданий, что зайцам, выдрам и трем ежам пришлось пригибаться так низко, что они почти улеглись наземь.
Сержант Миггори прикрыл Пози лапами:
- Вы в порядке, мисси?
Юная ежиха ответила:
- Я в порядке, спасибо, сержант. Тут так много летучих мышей, но меня до сих пор ни одна не коснулась.
Младший капрал Шалфея добавила:
- И меня тоже. Странно, не правда ли?
Скор их подслушал. Он крикнул со своего места поблизости:
- Мы завалены летучими мышами, но все, что можно ощутить – это ветерок от их крыльев, когда они пролетают рядом!
