Брайан Джейкс - Клятва воина
Обзор книги Брайан Джейкс - Клятва воина
Брайан Джейкс
КЛЯТВА ВОИНА
Тиму Мозесу, коллеге и доброму другу с бесконечной благодарностью
Пролог
Позвольте представиться, я — Меданда, самый молодой летописец за всю историю аббатства Рэдволл. Мой учитель и наставник, почтенная сестра Скрива, передала мне дела и помогает теперь брату Демплу, садовнику аббатства. Это по ее совету я составила историю «Свирепых Сезонов». Ох, не зря получили они свое страшное имя! Все события происходили еще до моего рождения, так что пришлось много потрудиться, чтобы собрать материал для этой хроники. Но теперь труды мои принесли плоды, я могу наслаждаться результатом и благодарна всем, кто помог советом и информацией. Жаль, что невозможно назвать помощников поименно, слишком их много, жителей Рэдволла, зайцев из отряда Долгого Дозора…
Мое повествование относится к ужасному периоду жизни аббатства, когда ему угрожало чудовище, до тех пор невиданное в Лесах Цветущих Мхов. Свирепый варвар, подгоняемый жаждой власти и мщения…
Но больше я вам сейчас ничего не скажу. Прочитаете — сами узнаете.
Меланда, летописец аббатства Рэдволл в Стране Цветущих МховКнига первая
ВОИН, ПРОДАВШИЙ СВОЙ МЕЧ
Шагает Рэкети Рэкети Там!
Бьет барабанный бой!
Шагает Рэкети Рэкети Там!
Шагает он на бой!
От Пограничья путь его
До Рэдволла лежит.
Непобедим его палаш,
Непробиваем щит!
Шагает Рэкети Рэкети Там!
Поверишь или нет?
Он продал меч свой дураку
И дал ему обет.
1
Вопя, как стая диких птиц, шторм гнал перед собою череду водяных гор, увенчанных белоснежными шапками пены. Огромный корабль, не убавляя парусов, стремился к юго-востоку, удаляясь от холодных северных берегов. Скрипели мачты; паруса, казалось, вот-вот лопнут от безумного напора шквалистого ветра. Скорей, скорей! Убийца преследовал вора, свирепый варвар Гуло гнался за своим братом, Аскором.
Сверкнула молния, выхватив из мрака могучую фигуру Гуло. Вонзив в поручень страшные когти, Гуло буравил мрачным взглядом бушующую водную пустыню. Только тот, кто владеет Бродячим Камнем, может править страною льдов и снегов. Камень этот прибыл из стран за солнечным закатом, им обладал великий Драмз. Он и закон установил, по которому унаследовать Бродячий Камень может только сильнейший. А кто сильнее Гуло? Чтобы доказать свое первенство, Гуло убил отца. Но трусливый Аскор похитил Камень и пустился наутек, скрылся от гнева Гуло в Великом Холодном Море.
И вот Гуло снарядил корабль и отправился в погоню во главе сотни головорезов. Говоря по правде, команда ему нужна не для защиты. Никого нет на свете сильнее и отважнее Гуло. Не один противник пал жертвой его свирепости и мощи. Из всех врагов у него остался один-единственный — братец Аскор. И Гуло не успокоится, пока не отправит братишку к Адским Вратам, заполучив символ власти — Бродячий Камень.
Судно несется по бурному морю, как дикий жеребец, вставая на дыбы, взмывая на гребни и проваливаясь между волнами. Оно покинуло снега и льды севера, чтобы, повинуясь воле бесстрашного командира, достичь берегов Страны Цветущих Мхов, жители которой ничего не знают о земле за Холодным Морем. Скоро они познакомятся с силой и свирепостью зверя, которого зовут Гуло.
2
За ночь зима преобразила землю. Снег толстым слоем покрыл Рэдволл. Настоятель аббатства отец Монотон рано проснулся в своем любимом погребе. Он всегда вставал спозаранку, независимо от сезона и погоды. Уже долгие сезоны управлял аббатством старый еж Монотон. И все не переставал удивляться, что именно его выбрали аббатом. Кроткий Монотон всю жизнь ведал погребами. Казалось, ему с рождения были известны все закоулки погребов и таившиеся там напитки и легенды. Но через два сезона после кончины аббатисы Фуртилы Совет Старейшин единогласно избрал ежа новым главой Рэдволла.
За решением Совета последовали долгие уговоры, а также раздумья и сомнения хранителя погребов, пока наконец Монотон не согласился принять на себя обязанности настоятеля, но заявил, что жить согласен по-прежнему только в погребе. Не хотелось ежу переезжать наверх, расставаться со своими любимыми бочками и бочонками, с подвальной кузницей и с любимой раскладушкой. «Он душою под землею, в своих мирных погребах», — говорили в аббатстве. На старую привычку не найдешь отвычки, как гласит старинная рэдволльская поговорка. И каждое утро отец Монотон начинал с обхода погребов, прежде чем приступить к своим аббатским обязанностям.
Еж расшевелил угли и раздул огонь в кузнечном горне, загрузил его сломанными клепками от бочек, морским и древесным углем. Обошел погреб, осмотрел и обстучал бочки. Потом подошел к спящему Берлапу, сменившему его на посту хранителя погребов. Монотон улыбнулся и прикрыл одеялом пятки молодого ежика. Добрую смену вырастил себе Монотон. Сообразительный, работящий и сильный Берлап отлично справлялся с работой.
Старые кости подсказали аббату, что снаружи выпал снег. Сняв с колышка теплый домотканый плащ, настоятель отправился наверх.
Брат Грисом уж давно хлопотал на кухне. Он оторвался от трудов и помахал припорошенной мукою лапой раннему гостю:
— С добрым утречком, батюшка настоятель. А снаружи-то снежок!
— Здравствуй, Грис, — ответил Монотон, подошел к котлу и, помешав в нем поварешкой, наполнил две миски овсянкой. — Я, ежели позволишь, ночной вахте кашки отнесу.
Грисом, толстая мышь-соня, щедро сдобрил одну из порций медом. Над второй миской он энергично затряс сделанной из тыквочки перечницей.
— Жгучего корня Командору побольше, — бормотал он при этом не то аббату, не то самому себе. — А сейчас небольшой сюрприз для веслохвоста. — Он добавил щепотку из другой коробочки. — Мускатный орех. Посмотрим, сообразит ли он, чего я ему тут намешал.
И аббат направился к выходу из кухни с подносом, нагруженным двумя мисками, теплым ореховым хлебом и кружками с горячим мать-и-мачеховым чаем.
Снаружи все еще валил снег. В темноте настоятель свернул за угол. Под ногами, обутыми в прочные сандалии, поскрипывал снег. Отец Монотон усмехнулся, вспомнив, как в далеком детстве он со сверстниками выбегал на свежий снежок, чтобы отпечатать на белой поверхности свои следы.
На парапете восточной стены закутанный в плащ Командор выдр грел лапы у переносной жаровни. Он заметил фигуру настоятеля в луче света, льющегося из окна. Сдув с усов снежинки, Командор крикнул:
— Эй, стой, кто идет, свой, чужой или съестной?
Тут же раздался и отклик:
— Друг и завтрак! Разрешите подняться?
— Сюда, сюда, на помощь голодающим! — подбодрил Командор настоятеля и заспешил ему навстречу. — Осторожно, ступеньки скользкие!
Выдра принял у ежа поднос, и оба принялись уписывать кашу, стоя на крепостной стене, запорошенной снегом, и глядя в сторону леса, над которым уже светлел восточный горизонт.
— Дедуля Солнышко тоже встает. Что бы мы без него делали? — Командор ткнул ложкой в восточном направлении. — Хм, чую в каше что-то еще, кроме жгучего корня. Странный привкус, не могу понять…
— Брат Грисом так и думал, что ты не поймешь. Пусть, говорит, поломает голову. Вообще-то это орешек мускатный.
— Неплохо, неплохо, — одобрил Командор, энергично загребая кашу ложкой. — Молодец старина Грис!
Солнце, завешенное бородою огромного облака, быстро поднималось над лишенным листвы зимним лесом.
— Чудеса матушки природы, — вздохнул Командор. — Любуйся да удивляйся!
— Наш Рэдволл тоже живет и меняется с каждым сезоном, — кивнул аббат в сторону аббатства, прикрывая кашу от падающего снега. — Глянь, как свет играет на стенах.
Они помолчали, любуясь древним аббатством. Песчаник стен, поначалу пыльно-красный, с сезонами выцвел и приобрел нежный розоватый оттенок. Проемы и арки играли светом и тенью, окна вспыхивали в лучах восходящего солнца, подсвечивая укутанные снегом подоконники. К югу от главного здания, за фруктовыми деревьями и кустарниками сада, покоился под ледяным покровом пруд. Мощные стены окружают аббатство, защищая покой обитателей.
— Да, друг, чудо великое, — улыбнулся Командор, положив лапу на плечи приятеля. — А ты у нас великий отец настоятель, владыка этого чуда.
Отец Монотон поставил миску на поднос, и оба неспешно зашагали по проходу стены, направляясь на юг и к главным воротам.
— Знаешь, мне бы все же лучше хранителем погребов оставаться, — вздохнул старик еж.
