Уильям Моррис - Воды дивных островов
А тропа эта выходит со временем на широкую дорогу, коя пролегла через возделанные земли и славный город Эпплхэм, и оттуда уводит к пашням, и вольному Граду Мостов; край тот порядком застроен и весьма изобилен. Но, коли хочешь, ни по одному из помянутых путей мы не поедем, но направимся через холмы, что лежат к северо-востоку от Упхэма; хотя дорог там нет, однако проехать нетрудно. Тамошний край хорошо мне знаком, равно как и его источники; и долинки и ручьи его 1, все уводят в направлении северо-востока, и тут и там встречаются деревни и села, где сможем мы отдохнуть и подкрепиться. Через холмы ехать нам придется дня четыре, а потом земля резко пойдет вверх, и с возвышения увидим мы внизу перед собою дивный край пашен, с лесами и реками, изрядно застроенный; а в середине его высится огромный город, с башнями и крепостными стенами; есть там и великолепный белый замок, и собор, и домов красивых немало. В том городе сможешь ты поселиться и зарабатывать себе на жизнь, ежели знакомо тебе какое-нибудь ремесло. А ежели нет, так отыщем мы себе какую-никакую работу за справедливую плату, и прокормим и тебя, и себя. А помянутый город тот зовется Градом Пяти Ремесел, и вольности его распространяются и на окрестные земли; и зачастую и сам город, и окрестные пастбища называют попросту Пять Ремесел. Что скажешь на это, госпожа моя?"
Отвечала Заряночка:"Скажу, что отправимся мы туда, и что благодарю я тебя и твоих сыновей за дружеское ко мне участие, и да поступит со мною Господь так, как вознагражу я вас за службу. Но ответь мне, достойный Джерард, как так случилось, что готов ты покинуть родню и друзей, и следовать за побродяжкой по путям и дорогам?" Отвечал Джерард:"Госпожа, думается мне, что красота лица твоего и тела любого заставят последовать за тобою, в ком осталась хоть капля мужества; даже если придется ему для этого покинуть дом свой и все свое достояние. Но что до нас, не осталось у нас ни крова, ни скарба, ибо разбойники Красной Крепости угнали весь мой скот, и сожгли мой дом, и приключилось это месяц назад". "Да, - сказала Заряночка, - а как так случилось, что не осаждаешь ты Красную Крепость, дабы отомстить за себя?" "Госпожа, - отвечал Джерард, - когда вербовали войско, меня сочли черезчур старым, засим шериф меня не взял, и, более того, позволил и сыновьям моим остаться при мне, дабы зарабатывали они мне на жизнь; да благословит его за то Господь и святой Леонард! Но что до родни моей, должен я сказать тебе, что родом я не из здешних краев, а из славного города Аттерхей, и когда послал за мною олдермен, дабы отвести к тебе, я уже почти собрался было туда вернуться. А, по чести говоря, удобнее всего ехать в Аттерхей через Град Пяти Ремесел, хотя путь этот скорее безопасен, нежели краток; ибо оттуда до города Аттерхей шесть десятков миль или около того, и дорога тем длиннее, что огибает она опасный лес, обитель неизбывного страха и дьявольских наваждений, под названием Эвилшо. У самой кромки того леса и стоит Аттерхей, веселый и изобильный торговый город, дом моей родни. Засим Град Пяти Ремесел и нам до крайности удобен; ибо, когда ты с нами распрощаешься, что, надеюсь я, произойдет нескоро, тогда мы окажемся почти что дома, и попросту туда и отправимся".
Заряночка снова поблагодарила старика от всего сердца; и, пока ехали они своим путем, в душе девушки словно бы пробудилось смутное воспоминание о днях детства, проведенных в доме ведьмы, и захотелось ей оказаться в городе Аттерхей и на окраинах Эвилшо.
Глава 2. О Заряночке и ее спутниках, и дороге через холмы.
Так ехали они, не задерживаясь, и вели промеж себя утешительные беседы; и дивилась Заряночка, что в состоянии высоко держать голову, ибо горькие мысли о прошлом и тоска утихли совсем недавно, но уж так случилось, что только изредка повергали они девушку в отчаяние, и умолкала она; а по большей части внимала Заряночка рассказам старика и юношей о днях в Гринфорде, и напастях неспокойного времени, и грабежах и разбое, и об обычаях торговцев и мастеровых.
Час спустя после полудня всадники расположились на отдых в лощинке среди холмов, рядом с омутом, на берегу коего росли три куста боярышника; и как только спешились скитальцы, старик преклонил перед Заряночкой колена, и взял ее за руку, и поклялся служить ей верой и правдой, и во всем и всегда исполнять ее волю; а затем поднялся и повелел своим сыновьям поступить так же. Оба юноши по очереди опустились перед спутницей на колени, смущаясь и конфузясь, несмотря на то, что оба были крепкими и отважными молодцами; и с трудом заставили себя взять девушку за руку; но когда сомкнулись их пальцы, выпустить руку оказалось куда как труднее.
Еше миль двадцать пять проехали они за тот день, и ночью крышей над головою послужило им только звездное небо, но Заряночку это нимало не огорчило; они договорились по очереди поддерживать огонь, и трое мужчин долго сидели у костра, и Заряночка поведала им кое-что о своей жизни; и пока рассказывала она про Обитель у Леса и про Великое Озеро, Джерард начал догадываться, где происходило дело, однако же с уверенностью ничего утверждать не мог, потому что, как говорилось в повести выше, редко кто из мира людей отваживался вступить в Эвилшо, или знал о берегах Великого Озера со стороны леса.
Таким же образом ехали странники весь следующий день, и к вечеру добрались до селения в зеленой долине среди холмов, и там заночевали у пастухов, что немало дивились красоте Заряночке, так, что даже сперва не осмеливались к ней приблизиться, до тех пор, пока Джерард и его сыновья не переговорили с ними по-дружески; тогда, воистину, оказали они пришлецам радушный прием, по непритязательному обычаю горцев. По-прежнему трудно им было отвести глаза от Заряночки, а стало еще труднее, когда услышали они нежный голос девушки; она же спела пастухам несколько песен, кои выучила в Замке Обета. Болью отозвались эти песни в сердце Заряночки; но решила она, что должна хоть чем-то воздать сим добрым людям за гостеприимство и радушие. Затем пастухи запели свои песни, песни нагорий, подыгрывая себе на свирели и арфе, и весьма подивилась Заряночка тому, что, в то время как пела она о любви и рыцарских подвигах, глаза ее оставались сухи, при звуках незамысловатой музыки пастухов по щекам ее потекли непрошенные слезы. По-домашнему уютной и милой показалась ей зеленая, поросшая ивами долина, и ночью, прежде, чем заснуть, долго лежала она в тишине, в окружении мирных людей; и не смогла Заряночка сдержать рыданий, от жалости к сладостному горю собственной любви, и от жалости к огромному запредельному миру, обычаи многочисленных обитателей которого только начинали открываться перед нею.
