Светлана Литвакова - Зона особого влияния
— Нет, — почти выкрикнула я. — Мы здесь случайно!
— Какие странные, — парень протянул руку и потрогал мои волосы. — Вы рабыни?
— Нет! — Лариска с негодованием отвергла это предположение. — Мы свободные люди!
— Значит вы — майеки? — обрадовался он.
— Ничего подобного! — почему-то возразила Лариска и покраснела. Она совсем не хотела быть дочерью рабыни. По-моему, после того как она побывала повелительницей драконов, у нее возникла мания величия.
— Кто глава вашего кальпулли? — доброжелательно спросил он. — Кто избранный вами вождь?
Позже, подруга объяснила мне, что кальпулли, это община, владеющая землями. Город-государство состоит, примерно, из двадцати таких общин.
Главы семей входящих в кальпулли составляют совет старейшин, которые, в свою очередь, выбирают главу кальпулли, обычно сына предыдущего вождя. Глава кальпулли распределяет земли, разрешает возникшие споры, управляет общественными хранилищами. Он имеет своего военного вождя, который обучает мальчиков военному делу. У каждого кальпулли свой храм, расположенный в центре общины. Все кальпулли подчиняются верховному правителю и имеют своего представителя в верховном совете — оратора.
— А как у вас дела? — поинтересовалась Лариска, не зная, что ответить.
— Слава Шипе! — воскликнул юноша. — Все хорошо.
— Этот шипе наверное вам сильно помогает? — влезла я.
— Идиотка! — шепотом простонала Лариска. — Шипе — это бог плодородия!
— Конечно, — кивнул головой юноша. — Боги справедливы! — Он не заметил моей безграмотности в отношении ацтекских богов. — Вы одеты в дорогие ткани, — он пощупал пальцами мою майку. — И у вас дорогие украшения, — он кивнул на мой браслет. — Караваны часто привозят дорогую одежду, но такой я не видел! Кто вы?
И тут Лариска, закатив для правдоподобия глаза, вдруг выдала гнусавым голосом:
— Хвала Кетцалькоатлю! Хвала Уитцилопчтли и Тескатлепоке! Хвала Тлалоку! Мы приближенные верховного правителя Тлакатекутли! Да прибудет с ним благоденствие!
Тлапока вытаращил глаза, а затем упал на колени, уткнувшись лбом в землю.
— Ну и что ты натворила своими завываниями? — поинтересовалась я, пораженная такими познаниями.
— Сама не знаю, — смутилась Лариска. — Как-то случайно получилось!
— И как только язык не сломала?! — возмутилась я. — И что теперь делать? Напугала парня до смерти!
Лариска наклонилась над распростертым парнем и похлопала его по плечу:
— Эй! Хватит кланяться. Вставай!
Тлапока не пошевелился, а только крепче вжал голову в плечи.
— Если ты сейчас же не встанешь, мы тебя накажем! — пригрозила я.
Угроза возымела действие. Парень боязливо поднялся, пряча глаза. Он был смущен и растерян.
— Нам нужна одежда майеков, та что носят ваши женщины! — У Лариски прорезался властный голос.
— Как прикажешь, госпожа! — склонился в поклоне Тлапока. — У меня есть сестра, ее одежда вам подойдет?
— Вполне! — решила я. — Тащи ее сюда.
— Я сейчас вернусь, — он еще раз поклонился и пошел по направлению к хижине.
— Ты ему доверяешь? — спросила я подругу.
— Если он действительно принял нас за знатных дам, то выполнит все беспрекословно! За малейшее неповиновение знати его ждет смерть. Я думаю, что пока нам не о чем беспокоиться, — успокоила она меня.
— Город охраняется? — спросила я.
— Понятия не имею! — Лариска беспечно пожала плечами. — У нас есть браслет, пройдем!
Тлапока вернулся с двумя свертками в руках. Он с поклоном протянул их нам и отошел в сторону, ожидая дальнейших указаний.
В свертках оказались хлопковые кофточки и куски ткани, которые видимо должны были служить юбками. Там были еще какие-то шарфы из тонкой ткани, выкрашенные в яркие полосы.
— Отвернись! — скомандовала Лариска.
Тлапока послушно отошел в сторону и отвернулся.
Мы переоделись. Просторные кофточки из неокрашенного хлопка пришлись нам впору. Куски ткани мы обмотали вокруг бедер, на манер индийского сари, а длинные шарфы тюрбанами нахлобучили на головы, чтобы скрыть бросающийся в глаза цвет волос.
— Можешь подойти, — разрешила Лариска.
— Вы прекрасно выглядите! — сделал комплимент Тлапока. — Какие еще будут приказания?
— Никому не говори, что видел нас! — приказала Лариска. — Ты понял?!
— Конечно! — он бухнулся на колени.
— Мы еще вернемся и поговорим с тобой! — "обрадовала" парня подруга. — Сохрани наши вещи!
Тлапока только ниже наклонил голову.
Пристроившись к какому-то торговому каравану мы беспрепятственно вошли в город. Мосты совсем не охранялись.
— Почему нет охраны? — спросила я у подруги.
— А зачем им охрана? — вдруг сообразила Лариска. — Они же завоеватели. Им некого бояться!
— Конкистадоров еще не дождались, — пробурчала я, — узнали бы где раки зимуют!
Город состоял из узких вымощенных камнем улиц и бесконечных каналов, которые пронизывали его насквозь.
— Тут и водопровод и канализация, — сообщила Лариска. — Еще товары перевозят с места на место.
Действительно, по воде двигались груженые лодки.
— Венеция, блин! Только песен гондольеров не хватает, — не удержалась от замечания я.
Две главные дороги делили город на четыре сектора, каждый из которых имел свою площадь и свой храм.
В центре города находился, окруженный стенами квартал, с храмами главных богов, жилищами жрецов и других служителей.
Храмы, как и другие постройки были возведены на платформах в виде усеченных ступенчатых пирамид. Самым высоким был храм, посвященный богу войны — Уитцилопчтли.
Крутые лестницы пирамид ограничивались каменными балюстрадами, заканчивающимися у подножия изображениями головы пернатого змея.
На вершинах пирамид находились храмовые помещения и жертвенный камень.
Поблизости от этого квартала стоял дворец.
— Это дворец правителя, — сообщила Лариска. — Там должны быть комнаты самого правителя и его жен.
— У ацтеков многоженство? — удивилась я.
— Не у всех, а только у высшей знати.
— Не великовато помещение для гарема?
— Там не только жилые комнаты, — успокоила Лариска. — Ацтеки размещали во дворце военный и государственный совет, казарму, склад с оружием, помещение для гостей, обслуживающего персонала, мастерские, хранилище для дани и прочее, — перечислила она.
— Ничего себе, цивилизация! — присвистнула я.
— Да, чуть не забыла, там еще должен быть бассейн и зверинец!
— Хорошо живут! — восхитилась я.
