Диана Шипилова - Что будет, то будет
Северус заморгал, неспособный сразу отвлечься от сновидения, и его взгляд постепенно сфокусировался на темном силуэте на фоне нестерпимо яркого окна. Он прищурился.
— Снейп, я к тебе обращаюсь, сколько можно тебя будить! — раздраженно сказал силуэт голосом Обри. — Ты тут до обеда спать собираешься? Пошли на нумерологию!
— Сейчас, — буркнул Северус, протирая глаза. Он собрал листки незаконченного конспекта, кое‑как запихал их в сумку и поднялся с жесткого стула. Мышцы затекли от неудобной позы, в ногах немного покалывало. Северус заметил, что кроме них, в кабинете больше никого не было. Видимо, остальные уже ушли, а профессор Бинс даже не заметил, что он заснул. Впрочем, кому до этого было хоть какое‑нибудь дело? Северус и сам не раз видел, как его однокурсники, чаще всего Дерн, использовали историю магии для того, чтобы получше выспаться, потому что остальные преподаватели вряд ли позволили бы такое на своих уроках…
Обри еще раз поторопил его:
— Сколько можно копаться! А если опоздаем?!
— Ну и шел бы себе, — огрызнулся Северус, закупоривая чернильницу и помещая ее вслед за конспектами в сумку. — Хотя если и опоздал бы, это не конец света. Ну, назначит Вектор тебе отрабо… — он осекся.
— Вряд ли. Скорее, баллы снимет, — вздохнул Обри.
Дорога до кабинета нумерологии прошла в угрюмом молчании с обеих сторон.
***
Вектор открыла классный журнал, лежащий на столе, записала в нем тему урока и подняла глаза на класс.
— Итак, все рассчитали таблицы для своего имени и даты рождения, о которых я говорила вам в пятницу?
— Да! — тут же откликнулась Эванс, переглянувшись с Ариадной Эйр. На нумерологии они с Эйр всегда сидели рядом, да и вообще, похоже, неплохо ладили между собой.
Вектор встала со стула и подошла к доске.
— Теперь необходимо дать вашим результатам верное истолкование. В отличие от прошлой темы, здесь важно не то, какие цифры у вас присутствуют, а то, какие отсутствуют. Если у вас отсутствует единица, — она принялась что‑то писать на доске, поясняя свои слова примерами, — то ваша нерешительность и неуверенность в себе создают вам определенные проблемы…
Северус увидел, что сидящий перед ним Обри впился взглядом в свою таблицу, и усмехнулся. Вдруг у него возникло странное ощущение пустоты — в ушах еле слышно зазвенело. Северус на секунду прикрыл веки, а потом опустил глаза на свои записи. Строчки, написанные его мелким, убористым почерком, начали медленно расплываться, словно он смотрел на них под водой. Он встряхнул головой, откинув волосы назад, и попытался вновь переключить внимание на Вектор.
— …Если у вас отсутствует двойка, — доносился ее голос откуда‑то издалека, пробиваясь сквозь шум в ушах у Северуса, — то вы беспокойны и нетерпеливы, а также склонны к мысли, что все вертится вокруг вас… Вы даже рискуете заболеть манией преследования…
Рука профессора летала над доской, на которой появлялись все новые иллюстрации и таблицы. Слабое постукивание мела становилось все более отчетливым, сила звука нарастала, и вот уже Северус морщился от шепота однокурсников и голоса Вектор, бьющего по его барабанным перепонкам с неожиданной силой. Что‑то похожее он чувствовал, когда находился под действием зелья, улучшающего слух, но откуда у него теперь такая невыносимая обостренность чувств? Северус перестал вообще вслушиваться в слова Вектор. Он обхватил руками голову и зажмурился. Вот бы сейчас просто взять и исчезнуть. А еще лучше — вернуться в те времена, когда они с Лэнсом пили чай у него в кабинете и разговаривали… о чем они только не разговаривали! Эта осень была, пожалуй, самой счастливой в жизни Северуса…
Но этому уже не быть никогда.
Профессор Лэнс умрет. Или… или разлюбит его. И как раз сейчас, сидя на уроке нумерологии, Северус с ужасом понял, что его больше устроил бы первый вариант. А иначе… он просто возненавидел бы Лэнса.
Северус впал в какое‑то странное оцепенение и не в силах был воспринимать ничего из окружающего мира. Он вцепился руками в сиденье стула так, что пальцы заныли от напряжения. В голове не осталось ни одной мысли. Только минуты через две он немного пришел в себя и подумал, что, похоже, начинает сходить с ума.
Северус оглянулся на остальных. Все продолжали записывать объяснения Вектор. Он смахнул с лица выступившие капельки пота, заправил выбившиеся пряди волос за уши и тоже взял перо. Вечером надо будет посмотреть у кого‑нибудь, что именно он пропустил. А до вечера еще так нескоро… Он вспомнил, что ему предстоят еще древние руны, а после обеда — Слагхорн, и поморщился. Северус просто не представлял себе, как сможет в таком состоянии выдержать до конца учебного дня. Может, сходить к мадам Помфри? Нет, она ему ничем не сможет помочь…
— Что с вами, мистер Снейп? — От голоса профессора Вектор он дернулся, как от удара током. — Вам нехорошо?
— Уже все в порядке, — ответил Северус.
— Это обязательно встретится вам на С. О. В., — предупредила она, обвела взглядом притихший класс и продолжила урок.
Интересно, преподавателей в самом деле не волнует, что происходит со студентами — лишь бы они сдали экзамены? Северус раздраженно нахмурился, встретив немного обеспокоенный взгляд Эванс, отвернулся от нее и, низко склонившись над партой и заслонив свои конспекты рукой, принялся делать вид, что записывает слова Вектор. На самом же деле он и не вслушивался. Эта тема ничего особенно сложного собой не представляла.
***
— А теперь запомните: с этим зельем нужно быть очень осторожным! — серьезно сказал Слагхорн. — Малейшая передозировка может привести к летальному исходу!
Урок зельеварения подходил к концу. Они под руководством Слагхорна только что сварили зелье Вербенациум, обладающее мощнейшим целебным эффектом, и теперь декан Слизерина счел своим долгом предупредить студентов о возможной опасности.
— Запишите, что вес препарата должен относиться к весу тела как один к пятидесяти тысячам! — продолжал наставления Слагхорн. — А в случае… Мерлина ради, Северус, на что ты там смотришь? Повнимательнее, пожалуйста, это важно! Так вот, в случае ослабленного иммунитета дозу необходимо сократить еще вдвое…
Северус перестал слушать преподавателя, расширенные зрачки его уставились в пустоту. Только что ему в голову пришла мысль… и как он раньше до нее не додумался? Это же так просто! Столовая ложка Вербенациума — и его невыносимая, невозможная, кошмарная жизнь подойдет к концу!
Или нет, не будет он принимать отраву! Что он, ядов не видел, что ли? Лучше пойти на площадку Астрономической башни, окинуть последний раз взглядом окрестности Хогвартса, взобраться на парапет и шагнуть навстречу ослепительной пустоте. И будет полет — первый и последний в его жизни, ведь он никогда не летал даже во сне. И ему не будут нужны глупые приспособления вроде метлы: он полетит свободно как птица, как ветер, как мысль!
