KnigaRead.com/

В. Бирюк - Пейзанизм

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн В. Бирюк, "Пейзанизм" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

   Как же там у Герберта в "Дюне"? "Сущностью владеет тот, кто в состоянии её уничтожить".

   Здесь у нас не экскременты чудовищных песчаных червей на захудалой планетке, а русские мужики на Святой Руси. Но принцип -- тот же.

   Я выбрался из-за стола. Как-то нехорошо мне. И спину скрючило. Шашка в руке висит. Сухану велел кончить жрать, голядине -- наоборот, по сторонам не раззявиваться - больше не дам. Подошёл к Хохряку, посмотрел на его битую, мрачную физиономию. Кремень мужик. Сделал еще шаг, чуть споткнулся. И всадил шашку в среднего Хохряковича. Хороший укол получился. Снизу вверх, прямо в сердце. Парень ахнул и назад завалился, а я к Макухе развернулся. Клинок ему в лицо направил. Пол-клинка в крови. Свежая, капает. Смотри внимательно, гадина обкафтаненная, властью облечённая. Смотри-смотри. Чья здесь власть. Кто здесь может уничтожать сущности.

  -- Сидеть! Николай! Отдай вирнику пять гривен. Как за убитого холопа положено. По "Правде".

   Макуха дёрнулся. Макуха вставать начал, за меч хвататься, воздуха в грудь набрал. Да так и замер. Полу-вставши. И тишина. Как там на поляне было, когда мишка главному волхву голову оторвал. Только стук костяной -- у самого младшего из Хохряковичей зубы стучат. Правильно стучат. От страха. Скоро у всех стучать будут.

   Так и дошёл до своего места за столом, Ивашке шашку сунул: "вытри". И стал рассказывать:

  -- Правду ты сказал, Макуха. Был у нас со старшим Хохряковичем разговор. Обещал он отцову захоронку показать. Но не успел -- взяли нас голяди. Потом у них там медведь убивать волхвов начал. Все разбежались. Я Хохряковича старшего мёртвым видел -- медведь заломал. Так что "пауковой" захоронки у меня нет, где она -- не знаю. И долга на мне нет -- Хохряковичу я ничего не должен. А серебро у меня -- голядское. Что волхвы припрятали. Думаю, у них и еще захоронки есть. Где -- не знаю. Теперь - думай. Хохряка с сыном куплю по пяти гривен. Они мне для другого дела надобны. Остальных из семейства -- по две ногаты за голову. Майно их... тоже куплю. Николай вон -- он цену скажет.

  -- Какое такое "другое дело"?! У них там в захоронке пять пудов серебра должно быть! Себе взять хочешь?! А вира княжеская?!

   Во. И про князя вспомнил. И захоронку взвесил. Уже до пяти пудов дошли. Хохрякович говорил -- два-три. Да и то, думаю, приврал. Глаза велики не только у страха. У жабы -- тоже.

  -- Княжеская вира -- твоя забота. Хохряк -- перед тобой. Можешь из него серебро князю вынуть -- делай. Не можешь -- продай. А то как собака на сене -- и сам не гам, и другому не дам.

  -- Я собака?!! Да я...!!! Взять их!!! В кузню! Прижгу -- все скажут.

  -- Стойте! (Опа! Так это ж Хохряк рот открыл). Не надо железом прижигать. Я все сам покажу.

  -- Во-от! (А это Макуха челюсть подобрал. Отпала, когда Хохряк заговорил) Давно бы так.

  -- Не. Не мог я при сынах слабость свою показать. Я их твёрдости учил. За всякую слабину спрашивал сурово. А теперь сам... Стыдно мне. А раз два старших уже... Только уговор -- и младшего. Пока он живой -- не могу. Соромно.

  -- И скотницу свою покажешь? Тогда так: Хохряковича меньшого взять, там на задах колода есть, голову отрубить и сюда принести.

   У меня несколько плыло в глазах. Вот оно моё счастье: у всех нормальных попаданцев горячка от чего-нибудь героического. От ранений в сражении, меняющих ход истории, от какого-нибудь героического подвига. Да хоть от яда, подсыпанного извечным врагом прогресса и государственности... Хоть чьей-нибудь. А у меня тут уже градусов сорок. Просто от прогулки по болоту. "Он помер, покусанный мухами и комарами". Эпитафия, факеншит.

   "Сойдясь у гробового входа,
  -- О, Смерть, - воскликнула Природа.
  -- Когда ж удастся мне опять
  -- Такого олуха создать"

   Таких олухов как я - не создают. Их мечут. Как икру. Что-то эти стихи мне напомнили. Что-то очень... неуместное, не гармонирующее. Но, почему-то, актуальное. Звуки то приближались, то совсем пропадали. Зрение вдруг сфокусировалось и стали чётко видны огромные глаза младшего Хохряковича. Кажется, он что-то кричал: "батя, батяня". Батяня его смотрел с каменным лицом. Сдать заначку -- стыдно. А сына на плаху -- нет. Дикость какая-то. Предки... уелбантуренные. Двое здоровенных вирниковых стражника опрокинули парнишку на спину и волокли к выходу. Он упирался в пол ногами и от этого вся троица двигалась все быстрее. Что-то такое...

  -- Стоять!

   Яков у входа сделал шаг и загородил дверной проем. Чарджи, подпиравший стенку и лениво наблюдавший за процессом питания "скалозуба", чуть сдвинулся -- сабля при вытаскивании за стенку не заденет. Ноготок вздохнул и переложил свою секиру со стола на колени. Николай, сидевший на корточках возле мешка, крутанул головой по сторонам, ссыпал серебро в мешок и стал завязывать горловину. Наконец, и Ивашка, отложив в сторону мой клинок, сдвинул пояс так, чтобы рукоять сабли удобнее легла под правую руку.

  -- Сынок, ты что? Ты чего? Это ж княжьи. (Это Аким встревожился и озвучился. А Макуха молчит. Тянет железку свою из ножен. Дождался. Сейчас можно будет всех... всю эту... усадьбу. За все обиды... А главное -- будет чёткое обоснование: "За сопротивление при исполнении").

  -- Вспомнил я. Слушайте:

   "Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись,
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды,
Не верю я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне и костёр не страшен,
Пусть же со мною умрёт
Моя святая тайна,
   Мой вересковый мед."

   Тишина.

  -- Ваня, ты живой? Ты как? (Это Аким беспокоится)

  -- Ты, бля, ты нам тут молитвы бесовские Велесовы читать вздумал?! По-набрался колдовства у волхвов богомерзких! Так я тебя быстро к епископу на двор... (Это Макуха начинает заводится)

  -- Ой, мамочки, так он же белый весь. Счас свалится (Это кто-то из баб)

   Ах! - Это Макуха. Вжик. Это -- Хохряк. Шаг в сторону и его связанные спереди руки выхватывают меч вирника из ножен. Вирник только что убрал ладонь, и сразу Хохряк выдернул меч. Макуха отшатывается от вылетающего снизу, от его пояса, стального полотна клинка, прогибается и, потеряв равновесие, валится за лавку. Но Хохряку вирник не нужен. И Аким, что сидит рядом и остановившимся взглядом смотрит на взлетающий к потолку клинок -- не нужен. Хохряк делает мах мечом над головой по кругу и два широких шага ко мне. Меч рушится из-под потолка. Рушится на меня, на мою голову. Хохряк -- смерд, рубит мечом как топором. Дрова. Двумя руками, наклоняя туловище, расставив ноги и чуть приседая в коленках. Сейчас железяка просечёт мне кожу, потом косточки. Потом полетят мои мозги. По стенкам в разбрызг.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*