Виталий Дубовский - Воины Нави
— Все, — прошептал Стоян, спрыгивая с коня и опрометью бросаясь к ведьмам, — теперь все сходится.
Растолкав в стороны собравшихся зевак, ведьмак склонился над умирающей Глядеей. Прерывисто и часто дыша, девушка взглянула в его глаза, прошептав из последних сил:
— Как же так… Ты же… обещал. Детей обещал…
Ведьмак улыбнулся ей, уверенно взявшись ладонью за деревянную рукоять ножа:
— Ну коли, ведьмак кому обещает, значит, так тому и быть. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, будет тебе иная жизнь.
Рука его резко выдернула нож из девичьей груди. От боли Глядея выгнулась дугой, испуская последний вздох. Беспута разрыдалась, падая перед подругой на колени:
— О, Боги! За что же вы ее караете? Моя то вина! Моя!
— Молчи, дуреха! — пробурчал ведьмак, бросившись к коню и отвязывая мех с водой. — Безграничная любовь и гнев направляли руку этой бабки. Этот клинок должен был испить крови. Радуйся, что не твоей.
Склонившись над Глядеей, ведьмак поднес мех к ее губам, вливая по каплям живую воду. Жадно затянув мех с бесценным подарком Волота, он припал ухом к ее груди, прошептав:
— Я обещал ей иную жизнь. Так должно было случиться. Лишь после смерти душа ее освободится от данной на алтаре клятвы.
Ведьмы затихли, вглядываясь в умиротворенные черты лица Глядеи. Время будто остановилось, задумавшись над безжизненным телом девушки. Стоян провел перед глазами рукой, погружаясь в мир духов, и улыбнулся. Светящийся фантом души медленно возвращался назад, призванный жизненной силой воды. Через мгновенье девушка вздохнула, роняя с дрогнувших ресниц слезу боли, и застонала.
— Как… больно.
Стоян, громко рассмеявшись, разорвал на ее груди рубаху. Рана медленно затягивалась, превращаясь в нежный розовый рубец. Глядея открыла глаза, вглядываясь сквозь пелену в черное небо без звезд.
— Где я?
Стоян усмехнулся, склоняясь над ее лицом.
— С возвращением, Глядея. Сегодня ты вновь родилась на свет. Спи, тебе нужно отдохнуть.
Ведьмак коснулся ладонью ее чела, отправляя девушку в глубокий сон. Поднявшись на ноги, он обвел взглядом любопытные лица полянских воинов, наблюдавших за происходящим. Нетерпеливо потянувшись к ним нитями, ведьмак зашептал заклятье, отдаваясь на волю Судьбы:
К тебе взываю, о, Великая Макошь,
Чьи руны сотканы из лунных нитей.
Дай мне свой знак, кто ей пригож,
Кто даст любовь ей и обитель?
Пусть верная помощница твоя,
Богиня Доля, путь ему укажет.
Двух близнецов родит Глядея,
Во благо рода с ним возляжет.
И втайне колос тот взрастет,
Из года в год зерно роняя.
Лишь посвященный их найдет,
На теле ведьмин знак опознавая.
Ключ. Замок. Навек.
Черная пелена небес, сотканная колдовством Вандала, колыхнулась, распадаясь рваными клочьями. Одна за другой стали пробиваться звезды, весело сверкая в ночном небе. Люди один за другим подняли взоры к небосводу, радостно улыбаясь сияющим ночным светилам. Последняя туча неторопливо распалась, наконец-то освобождая сияющий серп молодого Месяца. Стоян улыбнулся, прошептав в бороду:
— Хороший знак для нового начинания. Покажись же мне, избранник!
Словно отвечая на его шепот, яркий лунный свет пал на лицо молодого полянского воина. Его густые белокурые волосы засияли седым серебром. Парень с улыбкой вглядывался в ночной небосвод.
— Слава Богам! Наконец-то с утра выйдет солнышко.
Ведьмак неторопливо подошел к избраннику, уверенно коснувшись ладонью его плеча.
— Как звать тебя, парень?
— Пятый, — удивленно обернувшись, ответил полянин и улыбнулся, — у нас в роду много детей, на всех имен не напасешься. Коль имя мое спросил, сам назовись!
— Стояном меня кличут. Может, слыхал про такого?
Парень вмиг нахмурился, кивнув в ответ:
— Как же не слыхать.
Стоян рассмеялся, дружески похлопав парня по плечу.
— Да ты не хмурься. Мы ведь за правое дело супротив Асгарда пошли. Вот перебьем князей да царей, кои над людом простым изгаляются, тогда и заживем по-новому. Ваш-то, Бешеный, поди, тоже не подарок был?
Пятый, неуверенно пожав плечами, последовал за ведьмаком, уводившим его в сторону от посторонних ушей.
— Дело у меня к тебе важное имеется, — Стоян перешел на шепот, озираясь по сторонам, — видал, как сегодня безумная бабка девицу ножом зарезала?
Пятый грустно кивнул, обернувшись к лежащей невдалеке ведьме:
— Видать совсем уж хворь ее голову одолела. Вот Боги ее вмиг и покарали. Негоже невинных убивать.
— Вот-вот. Только девка та жива, рана тяжкая, но жить будет. Еще и детишек кучу нарожает. А девка, скажу тебе, не простая, из богатого рода. Возьмешь в жены, выходишь, монет не пожалею!
Ведьмак многозначительно звякнул кошелем, висящим на поясе. Парень нерешительно почесал затылок, вновь озираясь на Глядею.
— Так, это… А коль не люба она мне? Что ж я так, будто кота в мешке, покупаю.
Ведьмак нахмурился, потянув наглого паренька за ворот.
— А ты не торгуйся, умник! Ты в роду пятый? Тебе батька не то, что на девку, на козу вена не соскребет! А я тебе серебра дам, телегу да два коня в придачу. Ну что, по рукам? Нет у меня времени торговаться с тобой, выступать нам скоро. А таких, как ты, я дюжину сыщу для нее. Ну?
Нерешительно пожимая протянутую ладонь, парень скривился от боли, будто рука попала в железные клещи.
— Только гляди, Пятый, — ведьмак прищурился, вглядываясь в его глаза, — обидишь девку али бросишь — я тебя из-под земли достану. И тогда о пощаде не проси, убью.
Испуганный Пятый кивнул, потирая ноющую ладонь.
— Да ладно тебе грозиться, договорились же.
Ведьмак, удовлетворенно усмехнувшись, кликнул Ярослава, отдавая распоряжения, и вернулся к Ледее, весело ей подмигивая. Удивленная его поведением девушка вспылила:
— Чему ты радуешься, Стоян? Глядею чуть не убили, а ты ее на телегу да с глаз долой? Как же ты…
— Нет более в миру такой ведьмы, Глядеи. Есть простая девка, коей впору детьми обзавестись.
Стоян обнял ее за талию, прошептав на ухо:
— От нее новый ведьмин род пойдет. Ни один волхв ее след не возьмет. Нет у нее более Силы, а значит, и ведьмы такой нет. Никому не ведомо, кто в этой войне верх одержит. Да и будет ли в ней победитель.
Стоян задумчиво взглянул вслед удаляющейся телеге, увозящей в неизвестность раненую Глядею. Демон знал, что видит ее в последний раз, и сегодня, исполнив данное ей обещание, он вновь обманул. Он лишь исполнял желание Мораны, которой служит верой и правдой. Никто не вправе покинуть колдовской род без Ее на то соизволения.
