Брайан Джейкс - Маттимео
- Вот где мы находимся сейчас. Дай-ка посмотрю, что говорится в стихах:
Увидит колокол и рядом - барсука.
Лицом к Владыке встань, что указует путь,
После полудня в летний день там будь.
Свою могилу смерть перед тобой раскроет.
Кто сам сойдет туда?.. Никто, кроме героя.
Джабез присел около скалы-колокола.
- Идти недалече, всяко до полудня успеем. Отдохнем здесь. Где этот Владыка, который укажет нам путь?
Они оглядели местность. Вокруг были в основном покрытые травой холмы. Кое-где виднелись заросли кустарника и рощи деревьев. Сейчас, поздним летним утром, в них не было ничего таинственного, что наводило бы на мысли о смерти или роке. Все выглядело мирно и безобидно.
Орландо покачал головой:
- Кто бы он ни был, этот Владыка, он не соизволил пока появиться, чтобы указать нам что бы то ни было. Надо позвать его, может быть, он вздремнул?
Барсук сложил лапы рупором и заревел. Долина ответила ему эхом.
- Эй, там! Ты слышишь меня, Владыка? Это Орландо Секира с Западной Равнины. Появись, укажи нам путь!
Эхо замерло в летнем воздухе.
- Нет, нет, ты все делаешь неправильно, полосатый лоб, - иронически заметил Бэзил. - Ну-ка, дай попытаться парню, немного знакомому с правилами хорошего тона.
Бэзил встал в некотором отдалении от скал. Запрокинув голову, он завопил срывающимся тенором:
- Эй, привет! Слушай, Владыка, старый дружище! Это я, Бэзил Олень из Страны Цветущих Мхов, уж не знаю. Послушай, что же ты не выползаешь и не показываешь нам путь - мне и моим друзьям? Это что - шутки твои, что ли?
В ответ раздался лишь смешок Орландо.
Матиас дал Бэзилу кусок кекса землероек, и тот удалился, жуя и бормоча себе под нос:
- Гадкая, несносная тварь! Напрасно я думал, что у этого гнилья хватит вежливости ответить.
Джесс тоже бормотала про себя:
- "После полудня в летний день". В какое время после полудня: в середине дня, ближе к вечеру, поздно вечером? Как это понимать? По мне - совсем дурацкий стишок. Что ты думаешь, Матиас?
- Думаю, что это означает ранний вечер, Джесс. Смотри, слова разделены. Здесь не сказано: "пополудни", здесь сказано: "после полудня". И еще. Владыка, указующий путь, не обязательно должен быть живым существом.
Джесс казалась обескураженной.
- С чего ты взял?
- Очень просто. Барсук и колокол - две скалы. Мы узнали их по очертаниям. Почему бы Владыке, указующему путь, не быть скалой?
- Или даже деревом? - прибавил как бы ненароком подошедший Щекач.
- Почему ты так говоришь?
- Потому что я только что лазал на этого барсука и осмотрел оттуда все окрестности. Единственный ориентир среди этого однообразия - огромное дерево. Оно расположено на одной линии с тропинкой между двумя нашими скалами, но снизу его не видно.
Белка Джесс, как стрела, выпущенная из лука, взлетела на скалистый склон к вершине барсука.
- Это там, Матиас, - крикнула она сверху. - Я его вижу. Самая огромная ель в мире. Вот это да! Колоссально!
Яркое полуденное солнце нещадно палило вершину барсука. Матиас, Джесс и Щекач стояли, глядя на дерево вдали. Воин ухватился за веревку, спущенную вниз Джесс.
- Скорей слезаем отсюда - и в путь. Нужно добраться к дереву до захода солнца. Я теперь точно знаю, что нужно делать и чего нам еще искать.
43
Маттимео медленно открыл глаза. Он ощущал тошноту и ломоту во всем теле, но более всего - страх. Подняв закованные в кандалы лапы, он протер глаза. Последнее, что он помнил, - то, что его держали и кто-то, скрытый под капюшоном, наложил повязку ему на морду. Неодолимая сладкая тошнота от повязки все еще не проходила. Он потерял счет времени. Хотя было темно, мышонок чувствовал, что находится в каком-то помещении, и снаружи сейчас могло быть все, что угодно, - либо день, либо ночь.
Пленники вокруг него тяжело стонали и корчились - кончалось действие снотворного. В следующее мгновение знакомая тяжелая лапа Аумы легла на его плечо.
- Маттимео, ты? Что случилось? Где мы? - взволнованно спросила барсучиха.
- Я не знаю. Здесь слишком темно. Похоже, это каменное помещение - вроде винного подвала Амброзия в Рэдволле.
- Как мне все это не нравится. И так холодно. Наши все здесь?
Остальные очнулись и подползли на голос Аумы. Их близость немного ободрила мышонка, но беспокойство не проходило - он никак не мог стряхнуть охватившее его ужасное оцепенение.
Одна из землероек всхлипывала в темноте. Снаружи раздался скрежет ключа, предупреждавший о том, что кто-то собирается войти.
Вспыхнул огонь факела, заставив их закрыть ослепленные глаза. Тени заплясали на каменных стенах, когда державший факел вошел в темницу. Это была крыса в длинном пурпурном одеянии. Глаза крысы тускло поблескивали в свете факела, голос был монотонным, но грозным и повелительным:
- Я - Надаз, Голос Хозяина. Не двигаться и не сметь говорить со мной, или вы раскаетесь в этом. Надаз - повелитель дыхания, исходящего из ваших уст, властелин вашей жизни и смерти. Тут нет ни пищи, ни света, ни воды. Вы будете находиться здесь до тех пор, пока я не решу, что вы можете снова глядеть, пить и есть. Малькарисс сказал!
Дверь захлопнулась, повернулся ключ, и стало опять темно.
- Кто такой Малькарисс? - спросила Синтия. Ее голос прозвучал глухо и испуганно.
Тэсс сжала в темноте ее лапу.
- Думаю, скоро мы это узнаем.
Слэгар шел за Надазом. Они проходили через туннели и залы, маленький Витч, до смерти напуганный, тащился следом. Некоторые из помещений и коридоров, которые они миновали, очевидно, были построены искусными мастерами много лет назад. Другие были грубо прорублены в твердой породе. Из стен торчали валуны, обрубленные корни деревьев, комки слежавшейся земли, выхватываемые из мрака светом факелов, горевших повсюду в этом странном месте.
Длинный извилистый проход вывел их на широкий скалистый уступ, и Витч в благоговейном ужасе огляделся. Над ними был свод огромной каменной пещеры. Хрустальные и слюдяные вкрапления в каменных стенах сверкали в свете факелов, укрепленных в гигантской, в форме колеса, люстре, а на краю уступа высилась колоссальная статуя, высеченная из белого известняка. Это была стоящая фигура чудовищного хоря с зубами из горного хрусталя и блестящими глазами из черного турмалина. Позади нее уступ обрывался в пропасть. Огибая стены этого огромного провала, в глубины сходила витая мощеная лестница - она шла от левого края уступа и терялась в зеленоватом туманном свечении внизу.
Надаз знаком показал Слэгару и Витчу остановиться на выдолбленной в камне площадке на некотором отдалении от статуи. Одетая в пурпур крыса медленно двинулась вперед со склоненной головой, пока не оказалась у самого изваяния.
