Goblin Cat KC - Клятвопреступник
Драко не ответил. Он включил горячую воду в каждой кабинке на полную мощность и, приложив титанические усилия, чтобы заставить рот повиноваться, выдавил запечатывающее заклинание — seoleh[18]. Вода перестала убегать в водостоки. Поморщившись, Гарри сделал ее чуть холоднее, чтобы они не обварились. Комната быстро наполнилась паром.
— Если ты пытаешься сделать бассейн, ничего не выйдет, — сказал он. — Вода выливается в щель под дверью.
Правда? Драко никогда не делал всего сам, полагаясь на помощь Пэнси или Винсента. Помотав головой, чтобы хоть немного прочистить мозги, он почувствовал, как сдвигаются кости вокруг глаз. У него осталось совсем мало времени. Запечатав дверь, он доковылял до последней кабинки, ввалился внутрь и задернул занавеску. Палочка выпала у него из рук. Вместо ногтей появились когти — очень вовремя. Юноша осел на пол. Едва он успел снять брюки, как его ноги соединились, превратившись в хвост. Наконец превращение завершилось: гладкая кожа Драко стала чешуйчатой, между пальцами появились небольшие перепонки, зубы заострились, а нижняя половина тела вытянулась, чтобы было легче держать равновесие, хотя опираться на появившийся хвост он не мог. Несмотря на горячую воду и пар, Драко обхватил себя руками и задрожал.
— Малфой? — раздался голос Гарри. — Ты в порядке? — он попытался отодвинуть занавеску, но Драко, не раздумывая, придержал ее, нечаянно коснувшись руки гриффиндорца.
Гарри, словно обжегшись, мгновенно отпрянул, пораженный тем, какой холодной и скользкой оказалась кожа Драко. Опустившись перед занавеской на колени, он снова осторожно взялся за ее краешек.
— Малфой?
Хотя в кабинку проникало мало света, Драко все равно отполз в самый дальний и темный угол, нервно шлепая хвостом по воде. Медовый амулет так и висел у него на шее. Юноша стиснул его в ладонях, свернулся клубочком и закрыл глаза. Почти сразу раздался звук отодвигаемой занавески и ошеломленный возглас Гарри.
— Драко?
По голосу гриффиндорца не было похоже, что он в ужасе. Кажется, он даже отважился подойти ближе. Когда он положил руку Драко на плечо, тот не шевельнулся. Тогда Гарри нагнулся и отодвинул волосы, закрывавшие его лицо, удивленный, что у слизеринца вообще остались волосы, в то время как все его тело покрылось белоснежной чешуей.
— Что происходит? — спросил Гарри. — Ты можешь говорить?
Всем сердцем желая уменьшиться и забиться в какую‑нибудь щелочку, Драко крепче сжал амулет и теснее вжался в стену.
— Смешение видов даром не проходит, — прошептал он. Его голос походил на шипение, и согласные были резче, чем обычно, потому что голосовые связки отодвинулись дальше в горло. — Боже, не смотри на меня!
— Но… — Гарри не мог удержаться. — Почему? Ты вовсе не страшный.
Почему‑то это замечание ужасно разозлило Драко. Зашипев, он ударил хвостом по воде, обрызгав их обоих, и обернулся к гриффиндорцу, обнажив клыки.
— Заткнис–с-сь! Убирайс–с-ся отсюда! Прос–сто убирайся! — он царапнул когтями по стене, а когда Гарри не шевельнулся, бросился на него. Но, еще не приноровившись к изменившемуся телу, поскользнулся и неловко повалился на Гарри, зажав одну руку между их телами. Взмахнув другой, он попытался оцарапать гриффиндорца, но тот перехватил его за запястье и осторожно придержал, явно больше беспокоясь о том, чтобы не поранить Драко, чем о его когтях.
Ужасное понимание, что его жалеют, а не боятся, словно что‑то надломило в Драко. Обмякнув, он попытался вырваться, но без особого усердия, скорее для вида. Гарри перехватил его крепче, и слизеринец затих. Когда из глаз Драко покатились слезы, Гарри осторожно погладил его по голове, сделав ситуацию еще невыносимее.
— Уходи, — прошептал Драко. — Пожалуйста.
— Нет, — прошептал Гарри в ответ. — Я не оставлю тебя одного.
Драко попытался придумать что‑нибудь грубое и язвительное, что могло бы прогнать Гарри, но в голову не приходило ничего подходящего. Молчание затянулось. Рука Гарри, гладившая его по голове, была теплой. Наконец, Драко тоже согрелся. Единственным звуком был приглушенный шум воды, которая уже покрывала пол. Драко уже приходилось переживать такое: один раз — в собственной ванной, другой — здесь, во время зимних каникул. Тогда Винсент и Грегори охраняли дверь, пока он сидел в темноте один–одинешенек.
Драко закрыл глаза. Ему не хотелось, чтобы Гарри уходил.
— Прос–с-сти, — мягко сказал он. — Останься.
Ничего не ответив, тот начал отодвигаться. Слизеринец нахмурился и вцепился в его мантию, порвав ее и рубашку, но он волновался напрасно — Гарри просто сел, прислонившись спиной к стене, а потом посадил Драко к себе на колени и крепко обхватил его руками. Драко немного поерзал, устраиваясь поудобней, и положил голову на плечо Гарри, не сумев сдержать довольного шипения. К его удовлетворению, гриффиндорца это не обеспокоило.
Драко знал — скоро вернутся слизеринцы и Пэнси направится прямо сюда, чтобы отругать его за то, что он оставил ее за всем присматривать, посчитав, что они в безопасности. Вслед за ней придет Северус и начнет отчитывать его за то, что он накричал на Дамблдора и чуть не прикончил Филча. Может, даже появится сам Дамблдор и сообщит, что передает Драко в руки министерства. Но сейчас Драко не было до этого никакого дела. Сжимая в ладони амулет, он улыбнулся и задремал.
Глава 15
Так они и сидели, по пояс в воде, и, вопреки ожиданиям Драко, никто их не беспокоил. Когда стало ясно, что в ближайшее время никто не придет, слизеринец обвил хвост вокруг ноги Гарри и улегся на гриффиндорца, устроив одну руку у него на груди, а другой лениво болтая в воде, стараясь не задеть Гарри когтями. Осмелев, в ответ тот принялся гладить его по голове и по лицу, будто очарованный гладкостью новой кожи Драко. Взяв руку слизеринца, он поднес ее к лицу, стараясь разглядеть в тусклом свете изменившиеся ногти. Приоткрыв глаза, Драко наблюдал за ним. Его короткие когти не представляли из себя ничего особенного, но, похоже, заинтересовали Гарри больше, чем что‑либо, что они изучали на уроках.
— Я не лабораторный образец, — мягко произнес Драко.
Теперь, когда превращение завершилось, ему не нужно было прикладывать усилия, чтобы нормально говорить. Только «с» были немного длиннее и голос резче, но в остальном он разговаривал почти как обычно.
— Прости, — отозвался Гарри, не отпуская его руку. — Ты очень интересный. Ты понимаешь парселтанг?
Драко покачал головой.
— Я виверна, а не змея.
— Я думал, виверны это и есть змеи. Значит, ты дракон?
— Нет, — снова возразил Драко. Открыв глаза, он увидел, как на лице Гарри появилось непонимание. — В виверне соединяются свойства дракона и змеи, но она ни то ни другое.
