Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
В пятницу утром за нами заехали братья гер Тримм и повезли нас с графиней во дворец подписывать мою купчую. Я настолько нервничала из-за встречи с королем и наследником, что пропустила практически все слова, обращенные ко мне, когда заинтригованные аристократы пытались завести беседу.
Когда до всех дошло, что меня тут нет, невесту оставили в покое и общались между собой, не вовлекая меня в разговор.
Из кареты меня, можно сказать, выковыривали консервным ножом. Потому что я отчаянно хотела остаться внутри и цеплялась за все подряд: двери, окна, шиньон графини, подушки, обивку, за то, что осталось от шиньона графини…
— Саша, — наклонился ко мне Леон, понявший мое состояние. — Его высочества сейчас при дворе нет. Его величество отправил наследного принца с поручением, которое займет все время наследника до вечера.
Я приободрилась и вышла в люди. С остальными я легко справлюсь!
— Не могла ты еще поспать! — ворчала Лоретта, поправляя остатки прически. — Лет сто. Тогда с тобой возился бы уже кто-то другой!
Я проигнорировала беззлобный выпад. Никогда тетя не упустила бы возможности поучаствовать в такой авантюре и урвать свой кусочек власти и славы!
Легкой походкой, в платье гранатового оттенка, отделанном по лифу и линии бока широкой золотисто-черной тесьмой, я шла к кабинету его величества, уверенно ступая по ковровым дорожкам.
— Александра гер Тримм! — объявил о моем приходе придворный, низко склоняясь перед внучкой третьего герцога гер Тримма, волшебницей и, по трагическому совпадению, легендарной Спящей в горах.
Я на секунду замешкалась, расставаясь со своей прошлой жизнью…
Прощай, Золушка, — ты отлично чистила камины! Прощай и ты, кастелянша, — твоя недолгая, но яркая карьера навсегда останется в моей памяти! И ты, наивная бедная родственница, поверившая в сказку о крестной фее, прощай и отойди в сторону — пришел мой черед играть главную роль.
С гордо поднятой головой и расправленными плечами я вошла в кабинет. Кроме Эгвара в помещении присутствовали двое придворных, проворно вскочивших и поклонившихся при нашем появлении.
Мы с графиней присели в реверансе, мои спутники склонили головы.
— Присаживайтесь, — велел король. — Нам предстоит долгий разговор.
Все расселись.
Его величество окинул присутствующих зорким взглядом, улыбнулся мне и начал:
— Я внимательно изучил брачный договор и внес туда ряд поправок.
Леон заволновался, но промолчал.
Благоразумный. С королем спорит только тот, кто хочет стать короче на голову.
— Я категорически настаиваю на отложенной на время обучения свадьбе, — заявил монарх.
Я облегченно вздохнула. Герцог огорченно хмыкнул. Маркиз радостно улыбнулся скуксившейся графине.
— Необученная Спящая опасна для всех! — изрек Эгвар. — Поэтому мадемуазель Александра будет учиться столько, сколько нужно для постижения своих сил и возможностей.
Все промолчали.
— В свою очередь, — продолжил король, — я беру мадемуазель гер Мориз гер Тримм под свое высочайшее покровительство и отдаю ей земли, некогда принадлежащие семье гер Тримм…
Канцлер с братом подпрыгнули в креслах. Видимо, жирный кусок мне перепал.
— …Графство гер Коэль. В полное и безраздельное пользование, — выдал монарх. — Собственность мадемуазель не может перейти в руки ее мужа, но может быть унаследована ее детьми.
Судя по выражению лиц братьев, лучше бы их лимонами накормили.
— Также мадемуазель гер Мориз гер Тримм становится владелицей дома в столице, на улице Мозьер, — не останавливался его величество.
Тетушка ахнула и поникла. Скорей всего, на эту собственность она зарилась сама.
— До конца обучения мадемуазель гер Тримм, графиня гер Коэль будет находиться под покровительством короны, и любое нелицеприятное действие, произведенное в ее сторону, будет рассматриваться как покушение на члена королевской семьи! — припечатал его величество и откинулся в кресле, довольно постукивая пальцами по подлокотникам. — У кого-то есть возражения?
Возражать дураков не нашлось, и герцог с маркизом начали перечитывать брачное соглашение. Мне тоже дали экземпляр, после того как я попыталась отнять у канцлера его листочки.
После прочтения мы с маркизом поставили подписи на трех экземплярах, один из которых достался мне, второй — жениху, третий будет храниться у короля. Герцог и графиня расписались как свидетели.
Его величество черканул самолично хозяйской рукой монаршую волю и сообщил:
— Дело сделано! Всех поздравляю, и все свободны. Мадемуазель гер Тримм попрошу остаться.
Мои спутники и секретари вымелись из кабинета, оставляя нас с королем наедине.
Эгвар тяжело вздохнул, потер лоб и сказал:
— Саша, я сожалею, что так произошло с моим сыном. Он поступил неподобающе — и как наследник престола, и как мужчина. Я хочу принести свои извинения от его и своего имени.
Мне стало очень неудобно. Что говорят в таких ситуациях?
— Спасибо, ваше величество, — тихо сказала я. — Я принимаю ваши извинения.
А вот про Грэга я ничего не говорила!
— Но не прощаешь? — проницательно задал вопрос монарх.
Я потупила глаза.
Слишком свежа рана. Слишком больно. Слишком рано. Слишком…
— Понимаю… — Его величество встал, сделав мне знак сидеть. Прошелся от стола к окну. Вернулся, встал позади меня и положил расслабленные руки мне на плечи. — Не имею права тебе приказывать, Саша, — сказал он. — Но прежде чем вынести окончательный приговор, пойми мотивы поступков виновного. Шрамы моего сына…
Меня аж подорвало от возмущения. Вскочив ошпаренной кошкой, я выпалила:
— Вы что, все с ума посходили?!! Какие шрамы? Ну какие шрамы?! Пара ниточек на лице? Так только к лучшему, меньше бабы охотиться будут! Они и так ему житья не дают, шалавы придворные, хоть скипидаром его мажь!
Эгвар долго изучал мое возмущенное, раскрасневшееся от гнева лицо. Потом поцеловал меня в лоб со словами:
— Спасибо, дочка.
Напряжение спало, я обмякла. Король галантно усадил меня в кресло и лукаво сообщил:
— Кстати. Когда ты, Саша, висела на воротах, я подумал о тебе как о крайне легкомысленной особе.
Я покраснела и промямлила что-то вроде извинения:
— Простите, что разочаровала… В тот момент я спасала свою жизнь, а в подобной ситуации сложно казаться обаятельной.
— Ты меня скорее поразила, — усмехнулся монарх. — Такая воля к жизни!
— Вы удивитесь еще больше, ваше величество, — пообещала я. — У меня много скрытых талантов. О них даже я не всегда знаю.
