Валерий Афанасьев - Игра вслепую
— И это все?
— Ну уж нет. — Герцог улыбнулся. — Нельзя было не воспользоваться таким случаем. Это письмо и мое триумфальное возвращение поставили Некуша в неудобное положение. Надо признать, он сам себя загнал в ловушку. Сложить все воедино, правильно расставить акценты — и можно получить очень нелицеприятные выводы. Некоторые вещи недопустимы даже для правителя. Императору пришлось пойти на уступки, герцогству предоставлены особые права в ведении торговых дел с внешними торговыми партнерами.
— Замечательно. Значит, никто не будет препятствовать движению торговых караванов по Ропе?
— Вашему волоку придется как следует поработать, Вик.
— А как с приказом на мой арест?
— Арестовать героя, который вернул империи мою персону? Об этом не может быть и речи.
— И все же. Ваша светлость, не поймите меня неправильно, но мне хотелось бы знать, чего ожидать.
— Не считайте меня неблагодарным, виконт. Разумеется, я говорил с его императорским величеством по поводу безобразий, творимых его гвардейцами. Забудьте, виконт. Думаю, в этот самый момент курьер уже мчится к Лефлеру с приказом срочно явиться во дворец. По крайней мере, Некуш заверил меня, что не было никакого приказа на ваш арест, а лишь распоряжение — проводить вас в столицу, чтобы уточнить некоторые вопросы. В данный момент необходимость в этом отпала, так что больше вас никто не побеспокоит.
Отлично. Правда, остаются еще граф Остер и его племянник, но без поддержки императора они не смогут действовать официально. А это уже совсем не то.
— Спасибо, ваша светлость.
— Пустое. — Фагуа махнул рукой. — Кстати, виконт, император ждет вас завтра, желая лично выразить благодарность за мое спасение.
Я хрипло откашлялся.
— Бодрее, виконт. Я обещал, что устрою вам аудиенцию.
— Да, но я не предполагал, что это будет так скоро.
Герцог хихикнул:
— Да уж, некоторые ждут годами, так что пользуйтесь случаем.
— Всенепременно, — согласился я.
Действительно, почему бы и нет. Сейчас император и герцог — лучшие друзья. Отличный момент для того, чтобы посмотреть на Некуша III вблизи.
На следующий день я отправился во дворец вместе с Фагуа. Герцог прошел к императору, я же остался ждать приглашения в одной из приемных.
Дворец производил впечатление. Даже на меня, повидавшего немало музеев. В придачу ко всему дворец был живым. Музей при всем его великолепии и красоте — лишь памятник, в нем нет жизни. Здесь же гвардейцы на посту (не из полка Лефлера), слуги в богато разодетых ливреях. Дворец дышал, сотни сердец находящихся в нем людей бились, как одно. Он отличался от музея, как медведь отличается от чучела медведя. Первый — грозный, грациозный зверь, второй — лишь его оболочка.
Я с интересом рассматривал окружающую обстановку, подмечая малейшие мелочи и нисколько не тяготясь ожиданием. В приемной находились еще несколько знатных особ, но, поскольку я этих людей не знал, затеять с ними разговор посчитал неуместным.
— Вас просят пройти, — наконец провозгласил слуга, до того напыщенный, будто он и есть сам император.
Император, кстати, был попроще. Быть может, потому что ему нет необходимости создавать впечатление — оно и так уже создано в достаточной мере всем его окружением. Хотя возможно, этот контраст был частью тонкого расчета.
Некуш сделал мне знак, приглашая приблизиться, и сам поднялся навстречу. Герцог стоял чуть в стороне у окна, всем своим видом давая понять, что это не его разговор.
— Так вот ты какой, виконт! Наслышан-наслышан.
Некуш обошел меня вокруг, внимательно рассматривая.
— Рад видеть ваше императорское величество.
Некуш благосклонно кивнул, как бы подтверждая это высказывание. Для него оно было нормой, вряд ли он ожидал чего-то другого. Был ли я рад? Не скрою, мне было любопытно.
— Герцог рассказывал, что вы проявили себя с лучшей стороны, участвуя в его освобождении.
— Его светлость слишком добр. Уверен, все обошлось бы и без меня. Надеюсь, что мне лишь удалось чуть ускорить то, что и так было неминуемо.
Не стоит слишком акцентировать внимание на моем участии в этом деле. Так ли рад император возвращению двоюродного брата, как хочет показать? Ведущие фигуры пытаются убрать с доски в первую очередь.
— Тем не менее я не хотел бы быть неблагодарным. Что вы скажете о титуле барона и землях на наших южных рубежах?
Я чуть не поперхнулся. Вот чего никак не ожидал, так это подобного предложения. Юг империи — вотчина графа Остера. Там он силен, как нигде. Странное предложение. То ли император решил создать противовес графу, то ли отправить меня в пасть ко льву. Южные границы империи никак не были для меня привлекательны.
— Преисполнен благодарности, но нельзя ли лучше получить земли на восточной границе.
Император изумленно вскинул брови.
— На восточной? Земледелие в южных районах приносит вдвое большие урожаи. Все утверждают, что восточное направление неперспективно.
— И совершенно напрасно. Земледелие — не единственный плюс. Восточный тракт некогда был очень значим.
— Был?
— Я уверен, и будет. Торговый оборот с княжествами за последние годы вырос чуть ли не втрое.
— Неужели? — удивился Некуш.
— Позвольте вас заверить, так оно и есть.
— Что ж, я подумаю, — заверил император.
— Позволит ли ваше императорское величество преподнести ему подарки?
— Подарки? — Некуш заинтересовался. — Почему бы и нет.
Подарки я приготовил еще вчера, сразу, как только узнал о предстоящей аудиенции. Я наведался в наше торговое представительство и собрал все наиболее интересное.
Представительство в столице было скромным, гораздо скромнее, чем в Занту. Никакой технической части тут не имелось, лишь торговая. И специализировалась она в основном по эксклюзиву. Изделия массового производства тоже были в наличии, но покупали их в столице неохотно (явно чувствовалось противодействие местных мастеровых). Зато штучный товар расходился неплохо. Впрочем, на какой-нибудь безделушке порой удавалось заработать больше, чем продав сотню-другую изделий попроще: столица — богатый город. Не скажу, что торговля эксклюзивом была мне сильно по душе (от простого лемеха гораздо больше пользы, чем от изящных украшений), но это тоже своего рода развитие. Хотя бы в плане продвижения искусства.
Я выбрал всего три вещицы: золотой, украшенный жемчугом медальон, круглое зеркало в серебряной раме с ручкой в виде дерева, обвитого ящерицей, и шкатулку, по внешнему виду не слишком отличающуюся от множества таких же. Но шкатулка была с секретом. Гномы нашли еще одно применение пружине — стоило освободить защелку, как шкатулка сама медленно открывалась. При этом поочередно звенело несколько колокольчиков. Такая вот простенькая прабабушка музыкальной шкатулки. Она-то и произвела на императора наибольшее впечатление.
