Янис Кууне - Каменный Кулак и Хрольф-Потрошитель
Обзор книги Янис Кууне - Каменный Кулак и Хрольф-Потрошитель
Еще юношей он заслужил прозвище Каменный Кулак, которое даже грозные викинги произносили с благоговением.
Он исходил Варяжское море на драккаре Хрольфа-Потрошителя, завоевал целый город и одним ударом усмирил безжалостного человека-гору, наводившего ужас на прибрежные народы.
Познав, как жестоки и опасны варяги, он поклялся не пустить их в славянские земли – и исполнил свое предназначение: увел флот морских разбойников на Запад, в земли далеких франков, подняв сокрушительную волну норманнских набегов, сотрясавших Европу более 400 лет…
Янис Кууне
Каменный Кулак и Хрольф-Потрошитель
Посвящается светлой памяти Сергея Светлова, вице-президента Федерации Русского Боевого Искусства, корифея РОСС (Российская Отечественная Система Самозащиты) и моего друга детства
Допрежь всего
Это вторая книга о похождениях Волкана Кнутнева. И допреж всего для тех, кто не читал первую, поведаем вкратце о том, что в ней излагалось.
Волкан, а по-домашнему Волькша или, как звала его мать, Варглоб, родился в семье венедского[1] самоземеца Годины и латготки[2] красавицы Ятвы, кои благоденствовали в любви и достатке в маленьком городце Лбдонь, что стоял при впадении речки Лбдожки в Волхов.
При рождении Лада-Волхова нашла на теле Волькши Перуновы меты, которые указывали на то, что в Явь[3] пришел Синеус Трувор – Великий Воин. Однако по просьбе Ятвы, ворожея скрыла это от всех, даже от самого мальчика.
Сын Годины, во всем похожий на отца, никогда не выделялся ни ростом, ни силой, а лишь умом и недюжинными способностями к языкам. Однако в 11 лет он обнаружил, что горсть родной земли наделяет его кулак такой мощью, что он одним ударом может свалить противника, превосходящего его в разы.
С малолетства приятелем и наперсником Волкана был рыжий здоровяк Ольгерд, сын Хорса, или просто Олькша. Природа поскупилась ему на разум, зато с избытком наделила ростом, силой, драчливостью и любовью к сквернословию. Немудрено, что к пятнадцати годам Олькша стал головной болью всей округи и получил прозвище «Рыжий Лют[4]».
Для того чтобы найти его «дарованиям» наилучшее применение, отец Ольгерда после ряда захватывающих приключений и непростых событий, которые не будут здесь описаны, решил послать его в дружинники на двор Ильменьского князя Гостомысла. Однако попасть на княжескую службу можно было, только приняв участие в кулачных боях «стенка на стенку», которыми ознаменовывали Ярилов день[5]. Хорс упросил Годину взять Олькшу и Волькшу на Ильменьское торжище, где во время большой ярмарки на Масляной неделе отец Волькши толмачил.
Однако скверный характер верзилы опять сыграл с ним злую шутку: на торжище он умудрился поссориться с варягами, и те собирались жестоко проучить Рыжего Люта во время кулачных боев. Опасаясь жестокой расправы, Ольгерд упросил Волкана, силу удара которого он не раз испытывал на себе, помочь ему в бою.
И произошло небывалое: в кулачках на Волховском льду победу одержали простолюдины, которые испокон века проигрывали бой белолюду: княжеским дружинникам, варягам и заморским гостям. Пораженный этим Гостомысл распорядился найти и зазвать парней в дружину. Так Ольгерд и Волкан оказались на дворе правителя Ильменьских словен.
Но и здесь задира Ольгерд и сметливый Волкан нажили себе врагов. Дворовые люди Гостомысла и огромный норманн, наставник боевых искусств при княжеской дружине, позавидовав почестям, которыми князь окружил парей, в отсутствие владыки состряпали против парней заговор с подлогом. Дабы не стать жертвами неправедного самосуда, приятелям пришлось бежать с княжеского двора. Разъяренная толпа дворовых людей преследовала их по берегу Волхова, и судьба парней была бы не завидна, если бы не внезапная помощь со стороны.
Их неожиданным спасителем стал варяжский шеппарь[6], который во время Ярилова дня испытал на себе силу Волькшиного удара. Он принял беглецов на борт своего драккара[7] и тем самым спас их от немилосердной расправы. Поскольку их бегство, могло стать для князя неопровержимым доказательством из вины, Волкану и Ольгерду не осталось ничего другого, кроме как вступить в манскап[8] Хрольфа и уплыть до поры в далекие земли свейев[9].
На этом закончилась первая книга про Волкана Кнутнева – Каменного Кулака. Конечно, здесь пересказана лишь ничтожная часть похождений, описанных в ней. Но дабы вы понимали то, что ждет вас на следующей странице, не уведомить вас вкратце о том, как начиналась эта повесть, было нельзя.
Итак, перед вами продолжение приключений Волькши и Олькши.
Часть 1
Восточное море
Шеппарь Хрольф
Всего два дня назад Волькше мнилось, что он знает Ладожское озеро. Сколько раз он с отцом и братьями плавал сюда на рыбалку. Случалось, накануне отплытия парень от радостного волнения всю ночь не смыкал глаз: только бы не пропустить тот миг на зорьке, когда отец начнет потихоньку расталкивать старших Торха и Кунта. А вдруг как не удосужится Година его растормошить, порешив, что то еще мал для такого дела?! Не взять отрока летом на Ладогу, – большего наказания невозможно было представить.
И потеха Ладожской рыбалки заключалась не в том, что озерная рыба была крупнее или поклевистее волховской. Отнюдь. Даже в их неказистой речке Ладожке мережа[10] за пол дня забивалась плотвой и окунями так, что от тяжести улова могла порваться веревка. Просто было в плавании на Ладогу нечто, наполнявшее Волькшино сердце восторгом. Пусть понарошку, но оно походило на приключение, на поход в Дальние Страны.
Обыкновенно на Ладогу плавали на несколько дней, порой на целую седмицу, а иной год и на полторы. Это уж как рыба пойдет. На время путины Годиновичи строили на одном из островков Волховской губы большой шалаш из веток и тростника. Крошечный клочок каменистой земли со всех сторон окруженный водой и продуваемый всеми ветрами навес становился на эти дни их домом, коптильней, сушильней и вообще всем. Именно здесь, возле костра из прибившегося к берегу сплавняка[11] отец по вечерам рассказывал сыновьям были и небылицы, возбранные для женских ушей. Отсюда в поисках косяков рыбы они ни свет ни зоря уплывали по пенным волнам озера так далеко, что берег почти терялся из вида…
Почти терялся…
Година никогда не уводил лодку дальше этого «почти». Чем норовистее ярились над озером Стрибожичи,[12] чем белее кучерявились барашки волн, тем ближе к берегу держался их струг. Словом, все опасности и тяготы Ладожского «плавания» Волькше скорее мнились, чем взаправду происходили в Яви.
И вот теперь Волькша напрягал свои зрачки до рези, до «глазных мальков», но не мог разглядеть в шершавой озерной дали даже тонюсенькую полоску земли. Драккар, уносивший их с Олькшей прочь от родных берегов, точно летел в утреннем небе, которое плескалось и над головой, и вдоль бортов.
