Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники
Драган, пожав плечами, отогнал от себя эту бесполезную мысль. Близость опасности не могла омрачить то ощущение счастья, которое он сейчас испытывал. И его люди, насколько он видел, чувствовали то же самое.
Они были исхудавшими, их кожа покраснела, а взгляд стал волчьим. За то время, в течение которого им приходилось воевать в горах с орками, спать на холоде и питаться мясом животных, которых они добывали на охоте, их одежда превратилась в лохмотья, однако их сила воли и тела окрепли. Они научились двигаться бесшумно, сражаться с яростью хищников, обращаться, когда необходимо, в бегство, убивать своих врагов без какой-либо жалости, лишать их всего, что могло быть им полезным… В Пограничной области не действовал рыцарский кодекс чести и не имело значения ни одно человеческое чувство, кроме инстинкта выживания. Если для того чтобы добраться до Ха-Бага, им придется сражаться, то они были к этому готовы.
Баннерет не заметил, как заснул. Несколько часов спустя он проснулся от того, что кто-то громко чихнул. Луна зашла за тучи, и ночь стала даже темней, чем ему хотелось бы. Он, недовольно бурча себе под нос, поднялся, ударил ногой наугад в бесформенную массу своих спящих людей и поднял с земли свой меч.
— Пора, — тихо сказал он.
— Нет, не сейчас, — послышался откуда-то сверху негромкий голос.
Фрейр стоял на одном из огромных валунов. Его плащ, подбитый медвежьим мехом, слегка развевался на ветру.
— Орки, — сказал он, медленно поднимая руку и показывая на равнину.
Драган поначалу ничего не увидел, но потом ему удалось разглядеть в ночной темноте поблескивающие где-то далеко на равнине разрозненные огоньки. Они отнюдь не вызвали у него ощущение нависшей опасности.
— А ты уверен, что это орки?
Фрейр в ответ показал жестами руки на различные места на равнине.
— Патрули, да?
— Патрули.
— Мимо них можно проскользнуть, потому что они обязаны обмениваться друг с другом световыми сигналами и это их слепит.
— Орки видят в темноте.
— Но наверняка хуже, чем днем. Кроме того, у нас нет другого выбора. Если мы останемся здесь, они рано или поздно нас найдут.
Юный варвар повернулся лицом к Драгану, молча поразглядывал его, а затем покачал головой и спустился с валуна.
— Ну что же, пойдем, — прошептал Драган своим людям. — Держите оружие наготове. Оставьте здесь все, что может производить шум. Фрейр, ты пойдешь впереди…
Они отправились в путь в почти абсолютной темноте, которая заставляла их идти, выставив вперед руки, и очень осторожно делать шаги, потому что даже если бы один камешек вдруг покатился вниз по каменистому склону, это могло бы их выдать. Их глаза в конце концов привыкли к темноте. Склон вскоре стал более пологим, земля — более рыхлой, а запах хвойных деревьев сменился запахом мокрой травы и перегноя. Никаких огоньков они больше не видели. Драган зашагал — и задышал — уже более спокойно, не опасаясь больше, что может оступиться на каком-нибудь шатком камне и упасть. Он видел перед собой широкие плечи юного варвара, слегка покачивающегося из стороны в сторону при ходьбе. И тут вдруг Фрейр куда-то исчез. Всмотревшись, Драган понял, что юный варвар просто бросился на землю — молниеносно, молча и абсолютно бесшумно. Баннерет тут же последовал его примеру и, повернув затем голову, шепотом приказал своим людям сделать то же самое. Они пролежали на земле довольно долго, и когда люди Драгана — как, впрочем и он сам — начали ворочаться, беззвучно ругаясь себе под нос, поскольку покрывающая землю жидкая грязь стала впитываться в их одежду, они вдруг услышали, как треснула сухая веточка, а затем до них донеслись приглушенные голоса.
Фрейр повернулся и прикоснулся к руке Драгана, а затем поднял руку и два раза показал ему два пальца. Это означало, что к ним приближалось четверо… Драган кивнул в знак того, что он понял. Затем он увидел, что юный варвар вытащил из ножен свой кинжал и стал держать его наготове. Когда Драган тоже стал вытаскивать кинжал, всячески стараясь не допустить того, чтобы раздался скрип от трения клинка о ножны, он вдруг заметил впереди приближающийся тусклый мерцающий огонек. Это был не факел, а какой-то фонарь, способный осветить путь лишь на несколько шагов вперед.
Лежа в грязи, Драган задрожал всем телом — как от холода, так и от волнения. Теперь ему уже были видны черные силуэты орков, вынырнувшие из ночной темноты. Как и предупреждал его Фрейр, их было четверо: двое из них шли впереди, а двое — сзади. Тот, кто нес фонарь, держал его в вытянутой руке — как будто он что-то искал в траве. Драгану на какое-то время показалось, что монстры пройдут чуть в стороне от него и его спутников и не заметят их, но затем тот, кто держал фонарь — железный решетчатый цилиндр, внутри которого горела короткая сальная свеча — вдруг резко повернул его в сторону, и в исходившем от него свете на мгновение блеснул клинок среди грязной травы, на которой лежали люди. Орк осознал, что он сейчас увидел, с опозданием на пару мгновений. Когда он снова попытался осветить это место, он увидел уже не стальной клинок, а массивного варвара, бросившегося к нему с перекошенным от ярости лицом. В следующее мгновение кинжал Фрейра уже пронзил ему горло — раньше, чем он успел что-либо крикнуть.
Остальные орки успели вытащить из ножен свое оружие, еще до того как люди вскочили на ноги и бросились в схватку, но вот защититься от них они не смогли. Один из орков, однако, когда его руку пронзила стрела, издал пронзительный крик, прозвучавший на всю округу, и лишь потом его прикончил мощным ударом один из пехотинцев Драгана. Затем все пятеро людей замерли и стали прислушиваться и вглядываться в темноту с замирающим от волнения сердцем. Выждав некоторое время, Фрейр поднял фонарь с земли и, вытянув руку вверх, помахал им. Драган уже раскрыл было рот, чтобы приказать ему потушить фонарь, но, поняв что к чему, не стал этого делать. Мерцающее пламя свечи служило, по-видимому, вовсе не для того, чтобы освещать путь каким-нибудь другим оркам (тем более что они, если верить Фрейру, могли видеть в темноте), а для того, чтобы показывать местонахождение данного патруля другим патрулям. Драгану волей-неволей пришлось признать, что инстинкты юного варвара срабатывают гораздо быстрее, чем его, Драгана, способность рассуждать. Если другие патрули насторожились из-за крика, который издал перед смертью только что убитый орк, этот свет мог их успокоить или, по крайней мере, заставить их медлить в нерешительности.
— Пойдемте! — сказал юный варвар приглушенным голосом.
