Эдвард Корнейчук - Хьервард
Я отстегнул от пояса кошель с монетами. Протянул ему, молча, как велел обычай. Эльф взял деньги с легким кивком.
— Ты хочешь узнать будущее? — спросил он.
— Нет. Я не хочу узнать свое будущее. — сказал я.
Эльф с любопытством уставился на меня, по-птичьи наклонив голову.
— Я слушаю тебя, рыцарь.
— Я хочу узнать, — продолжил я. — Как спастись от тьмы, которая наполняет меня день за днем…
— Твой вопрос интересен, рыцарь. — сказал эльф задумчиво. — Что ты называешь тьмой?
Я усмехнулся.
— Я говорю про холод и боль, которые поселились во мне и становятся, день ото дня, все мучительнее. Я смотрю на мир, который меня окружает. Он лишен света, лишен любви. Наш мир, эльф, стал Землей Без Радости…Наш мир поглощает тьма…И я не знаю, что мне делать.
— Тьма это просто отсутствие света, рыцарь. Это знают даже маленькие дети. — эльф улыбнулся. — Не гаси свет, который живет в тебе с рождения. Ведь это очень просто — погасить в себе свет. Если ты поступишь так, ты сразу перестанешь чувствовать боль и холод. Это очень страшно, рыцарь, когда ты совсем перестаешь чувствовать боль. И это и есть тьма. Но у тебя есть путь, чтобы рассеять ее. Очень трудно и очень больно превратить данную тебе при рождении крошечную искру в пламя, которое способно озарить мир. В свет, который может озарить мир и рассеять тьму. Береги эту искру, рыцарь. Когда она станет пламенем, ты сможешь согреться…
Еще раз улыбнувшись и кивнув на прощание, эльф скрылся в лесу, мягко ступая по опавшей листве.
Я медленно пошел по направлению к деревне, размышляя над загадочными словами Бессмертного. Интересно, а он действительно бессмертный? Может, мне стоило проверить? Я усмехнулся своим по-детски злым мыслям. Все-таки, слишком много во мне тьмы…
Я проходил мимо небольшого оврага. Миновав его, я услышал позади шелест и какое-то неприятное пощелкивание.
Резко обернувшись, я увидел того, кто издавал эти звуки.
Из оврага торопливо выползало несколько стеноломов. Не знаю, каким ветром занесло их сюда, эти жалкие останки перебитой Орды. Быстро перебирая суставчатыми ногами и пощелкивая крепкими челюстями, они направились ко мне.
И что за идея была — пойти в лес без оружия?
Торопливо оглядевшись, я подхватил с земли длинный сук, производивший впечатление самого крепкого.
Один из жуков, опередив своих уродливых собратьев, рывком подскочил к моим ногам и жадно распахнул свои угрожающие жвала.
Не долго думая, я пнул его сапогом прямо в распахнутую пасть. Откатившись назад и продолжая щелкать разбитыми челюстями, жук снова побежал на меня. Обхватив свою дубину двумя руками, я занес ее за спину для разгона, а затем изо всех сил ударил по морде ближайшего из стеноломов. Он стремительно отлетел к оврагу, перевернувшись через себя, и по дороге сбил с лап одного из отстающих жуков.
Оставшиеся жуки окружали меня, прищелкивая жвалами и готовясь атаке.
Широко расставив ноги, я покачивался из стороны в сторону, ожидая бросков тварей. Ждать, конечно, пришлось недолго.
Жук еще только оторвался от земли, только собрался распахнуть смертоносную пасть, а моя дубина уже со свистом разорвала воздух, и со звоном врезавшись в отливающие синевой надкрылья, отшвырнула жука в овраг.
Вслед за отброшенным жуком кинулось сразу несколько. Я едва успевал увернуться от стремительно атакующих стеноломов, нанося точные и сильные удары. Жуки отлетали в овраг, но тут же упрямо лезли из него, цепляясь лапами за сырую землю.
С хрустом ударив очередного костолома в выпуклый фасетчатый газ, я остался один на один с последним из жуков. Сородичи его возились на дне оврага.
Не отрывая взгляда от перебирающего лапами стенолома, я потянул из-за голенища сапога короткий нож.
Плавно поводя ножом перед собой, я сделал шаг назад.
Решив, что настало самый подходящий момент для атаки, жук бросился вперед. Сильным рывком я вогнал лезвие ножа в глаз жуку.
Распахнув челюсти в бессильной ярости, жук упал на землю.
Он лежал на земле кверху брюхом, перебирая сразу всеми ногами. Остальные жуки продолжали шуршать на самом дне оврага.
Я поднял с земли свою верную дубину, перепачканную коричневой кровью, и подошел к беспомощному жуку.
Замахиваясь, я перебирал в голове причины для ненависти. Сразу все.
И разоренные древни и хутора данников Ордена Звезды.
И озверевших крестьян, учинивших кровавый бунт.
И жирных магистров и отцов-капитуляриев, засевших за стенами Мальдены.
…Бросив ставшую ненужной дубину поверх коричневого месива, оставшегося на месте беззащитного брюха затихшего стенолома, я подошел к краю оврага. Сплюнул на его темное шевелящееся дно. Направился к деревне.
Я вышел на окраину деревни.
Едва закончился моросящий дождь. В воздухе пахло сыростью и палой листвой. Небо было затянуто низкими лохматыми облаками. С легким шелестом осыпался шумный лес за моей спиной, скрывающий в своих ладонях уже не Нечисть (нашими стараниями она давным-давно убралась на дикий мерзлый север), а безжалостных стрелков мятежного войска.
Осень наступала неотвратимо. На лугах и лесных тропах легли зеркальные водостоины, опустели бочаги и болота. Все осыпалось, все умирало… Лишь пурпурные пятна кустов калины продолжали согревать взор.
Я всегда любил осень. Мрачное время, наполненное ожиданием леденящего дыхания снежных вихрей.
Глядя в небо, я совершенно отчетливо вспомнил крутой обрыв над великой рекой Эгер.
Тогда точно также по небу бежали мрачные тучи, и завывал, ликуя, мокрый холодный ветер.
Тогда я возвращался с охоты со своими людьми, и встретил прекрасную девушку, сопровождаемую эскортом из пестрых слуг. Едва увидев ее, я понял, что она станет моей женой…
За косогором начинались обширные поля. Но некому было распахивать землю и сеять озимые. Крестьяне разбежались по лесам.
На толстом суку стоящего возле дороги дерева слегка покачивался от ветра труп старосты, повешенного по моему приказу.
Через деревню, увязая в размокшей грязи, шли войска.
Бряцая доспехами, тяжелой поступью шли безжалостные и привычные ко всему наемники, знаменитые «Красные петухи».
Негромко напевая, шли фанатичные монахи, искренне верящие в «Слово Звезды».
Уныло глядя под ноги, шли ополченцы, набранные в деревнях, еще находящихся под властью Ордена.
Войска шли из Бракара, покинутого мятежниками и занятого войсками Ордена Звезды.
Шли, чтобы карать и мстить за нанесенные нашему Ордену поражения.
Мятежники, бывшие данники Ордена, во главе со старым гвардейским сотником Аргнистом, затерявшись в густых приграничных лесах, готовили нам гибель. Из-за каждого дерева, из-за каждого куста или поросшего седым мхом камня мы ждали стрелы или арбалетного болта.
