Ольга Силаева - Кровь королей
- Вы не очень-то опечалены его смертью, - заметил Хрис.
- Отец предупреждал, что это может случиться в любой день. Мы не были близки, и я знаю, что он, строго говоря, сам виноват. Да, я расстроен, но это мое дело. Прошу вас.
Торанс изящным жестом указал на входную дверь.
Лорд Эйлар замешкался в дверях, прижимая платок ко рту. Доре показалось, что на ткани осталось пятно, но они уже зашли в гостиную.
Несколько плетеных стульев стояли вокруг накрытого стола. Таяло масло, темнел в корзинке ржаной хлеб. Пахло окрошкой. На рассохшемся от времени буфете, коптя, горели в чугунных подсвечниках фигурные свечи.
- Я немного готовлю, - почти смущенно сказал Торанс, заметив Дорин взгляд. - Не побрезгуете?
- Наши гости голодны, но не это главное, - сказал Эйлар. - Ты уже знаешь, что произошло в городе?
- Коронация будет на закате, - кивнул Торанс. - Глашатаи будут орать только днем, но слухи уже ходят.
- И никто не возражают, что королем снова будет Рилл? - спросила Дора.
Торанс заморгал, театрально приоткрыв рот.
- Рилл? Какой Рилл? Он же умер!
- Не притворяйся, Торанс, - устало сказал лорд Эйлар. - Принцесса, ваш отец выступает, как принц Рез. О подмене знают лишь несколько человек.
- Значит, народ поднять не удастся, - сказал Хрис.
- О, удастся, если чума не остановится, - возразил Торанс. - Но недели через две-три, не раньше.
- Будет уже поздно, - отрезал регент. - Принцесса, в камере вы говорили с отцом, пытаясь достучаться до принца Реза. О чем вы его просили?
- О... - Дора запнулась. - Я просила его расторгнуть договор с фэйри.
- Он знает, как?
- Нет. Я тоже не знаю.
Лорд Эйлар нахмурился.
- Тогда в чем смысл?
- Рез должен жить, - сказала Дора, и сама вздрогнула от твердости в своем голосе. - Поединок воль еще не проигран. Ему нужно бороться. А бороться Рез будет, лишь понимая, что у него есть цель.
- А его жизнь - недостаточная цель?
- Нет. Вы слышали короля Рилла: он убаюкивает волю Реза. Драться незачем, самозванка побеждена, чума уйдет, война за океаном окончится, а равелиты когда-нибудь разорвут договор. Но Рез обязан драться! И я должна ему помочь.
- Как? - спросил Хрис.
Дора обернулась к нему.
- Я должна присутствовать на коронации. Обязательно.
- То есть коронация - это поединок воль между принцем Резом и его отцом, - задумчиво сказал лорд Эйлар. - И вы хотите помочь принцу?
- Он мой брат.
- Которого вы скрывали от меня всеми силами, - вздохнул бывший регент. - Итак, вы придете на коронацию, поможете брату, и Рез станет королем. Рилл уйдет, и серая чума остановится: новых больных больше не будет. Так?
- Да.
- Что ж... - Эйлар поднялся вслед за ней. - Тогда нам нужно сделать все, чтобы попасть во дворец к закату. Торанс, позаботься о гостях.
Он двинулся к выходу.
- Милорд, вы даже ничего не съели! - запротестовал Торанс.
Лорд Эйлар вдруг закашлялся, схватившись за стену. Торанс вскочил, с грохотом отодвинув стул, но лорд-регент уже поднял руку, приходя в себя.
- Милорд... - прошептал Торанс. - Неужели вы... неужели у вас...
Эйлар обернулся, вытирая платком рот. Белая ткань была измазана кровью. Рукав рубашки регента был расстегнут, и по тыльной стороне руки расплывалось серое пятно.
- У меня осталось не так много времени, - сказал он.
Глава 26
Дора погрузила губку в таз с горячей водой. После торопливого завтрака Торанс показал им комнаты: в этот раз ей досталась отдельная спальня, но Дора не могла сказать, что рада этому: ей было одиноко. Вода катилась по ее плечам, смывая грязь, но она видела перед собой лишь глаза отца на лице своего брата.
- Неужели все, что я скажу ему, напрасно? - спросила она вслух. - И Равель спасла меня зря?
За окном светало. Дора посмотрела в огромное зеркало. За эти дни она загорела: лицо и шея потемнели, оттеняя бледную кожу груди и живота. Бок украшали подсохшие ссадины, но в остальном путешествие почти не оставило следов.
Девушка вгляделась пристальнее. Она не призналась бы в этом никому, но сейчас она думала не о грязи, не о царапинах и даже не о брате. Она видела руку лорда Эйлара и серое пятно у его локтя. Лорд-регент умирал, тяжело и страшно. Что бы он ни делал раньше, каких приказов ни отдавал... разве он заслужил такую судьбу?
А она? Ведь заболеть может кто угодно. Что, если она будет следующей?
Но ее собственные руки были чисты. Тени под глазами тоже не походили на следы серой чумы.
- Я здорова, - сказала Дора вслух, чувствуя, как неуверенно звучит ее голос. - Бояться нечего.
И выронила губку из рук.
На бедре, теплом и упругом на ощупь, отчетливо серело круглое пятно. Чуть темнее, чем отметины лорда-регента, но спутать его ни с чем было нельзя.
Серая чума.
Дора смотрела в зеркало круглыми глазами. Она пыталась сглотнуть, но горло ей не повиновалось.
В дверь постучали.
- Нет! - крикнула девушка.
- Это я.
Дора узнала голос Хриса. Снова поглядела в зеркало: отражение ответило ей испуганным взглядом.
Все равно он узнает рано или поздно, мелькнула мысль. Если успеет.
- Входи, - обреченно сказала она.
- Я хотел обсудить ритуал коронации... - начал Хрис и осекся. Его рука тут же метнулась к дверной ручке, поворачивая задвижку. Отводить взгляд эльф не стал: он просто зажмурился. Его щеки горели ярче, чем лицо Доры.
- Если не откроешь глаза, не увидишь то, что я хочу тебе показать, - мрачно сказала Дора. - Учти, ничего хорошего тут нет.
Все ее смущение перед наготой куда-то испарилось. Хрис, должно быть, что-то уловил в ее тоне, потому что он быстро подошел к ней.
Он был в темно-зеленом халате. Мокрые волосы касались плеч.
- Что случилось? - негромко спросил он.
Дора молча указала на свое бедро. Хрис разом побледнел.
- Это...
Не дожидаясь ответа, он присел на одно колено, бесцеремонно ощупывая кожу девушки. Дора заледенела.
- Цвет тот, - глухо сказал Хрис, не поднимая головы. - Пятна не всегда начинаются с лица и рук, так что возможно все.
- То есть я... больна?
Хрис не отвечал, продолжая нажимать на пятно. У зеркального отражения эльфа брови сошлись в тонкую нить.
- Надеюсь, что нет, - наконец выдохнул он.
Дора заморгала.
- Откуда ты... почему ты так думаешь?
- Нога чуть припухла в этом месте. Едва заметно, но вполне достаточно для нас. Это не пятно, Дора. Синяки бывают и голубые, и серые, знаешь ли. - Хрис слабо улыбнулся. По его лицу расходилось облегчение.
