Грегори Киз - Терновый Король
Эспер устало потер лоб рукой.
– Я ненавижу сефри, – сообщил он. – Я ненавижу вас всех. Почему я? Почему это возложено на меня?
Старуха пожала плечами.
– Ты не принадлежишь к племени сефри, однако вырос среди них. Ты смотришь глазами обоих народов.
– И какая тут разница?
– Есть, можешь не сомневаться. Пророчество говорит о человеке, который не принадлежит к племени сефри. И однако же, он наделен их зоркостью. Этот человек, подобно сефри, способен видеть краски ночи. Разве это не ты?
– Пророчество? Проклятье, я знать не знаю ни о каком… – Эспер осекся, услышав отдаленный гул голосов, доносимый эхом. – Кто это?
– Те, кто тебя преследовал. Они уже близко.
– Но ты сказала, что здесь нас не найдут.
– Нет. Я сказала, что они не найдут тебя в течение некоторого времени. Теперь это время истекло. Не волнуйся, вас не схватят. Им достанусь только я. Быстрее садитесь в лодку и плывите по течению. Вскоре вы увидите свет. Направляйтесь прямо к нему.
– Но почему бы тебе не уплыть с нами?
– У меня есть более важные дела. К тому же я не привыкла к свету. Он убьет меня.
– Но если ты останешься, тебя убьет Фенд.
В ответ матушка Гастия лишь тихонько хмыкнула и накрыла руку Эспера своей иссохшей морщинистой рукой. Он с содроганием ощутил, что ее пальцы совершенно лишены плоти – то были кости, обтянутые холодной серой кожей.
– Иди же, – напутствовала она. – Но возьми с собой вот это.
Неожиданно кожа на ее ладони треснула, однако из трещины не просочилось ни капли крови, только выкатился крошечный восковой шарик. Старуха вручила его Эсперу.
– Эта штука вытягивает из ран отраву. Ты еще не совсем оправился. Если вновь почувствуешь себя худо, засунь его в рану.
Эспер послушно сжал шарик в руке.
– Пойдем, Винна, – позвал он.
– Да, – с запинкой откликнулась девушка, которая во время его разговора с матушкой Гастией не проронила ни слова.
– Лодка на воде, – сказала старуха и указала острым подбородком в сторону канала. – Не теряй времени попусту, Эспер Белый. Отыщи Тернового короля и выполни свое предназначение.
Эспер не ответил. Мурашки бегали у него по позвоночнику вверх и вниз, так что казалось, будто под рубашку забралась мышь. Он боялся, что дрожь в голосе выдаст его волнение. Схватив Винну за руку, лесничий бросился к воде, где покачивалась лодка.
Когда они отыскали гондолу, миновали на ней резные каменные столбы, водруженные у входа в хислийскую усыпальницу, и проплыли в бесконечно длинный туннель, который совсем недавно пересекли вместе с матушкой Гастией, Винна, до сей поры пребывавшая в оцепенении, изо всех сил сжала руку Эспера.
– Скажи, Эспер, ведь она мертва, эта старуха? Мы разговаривали с мертвой?
– Не знаю, – растерянно пробормотал Эспер. – Сефри утверждают, что при помощи магии способны творить чудеса. Но я никогда не верил. А теперь…
– А теперь ты сам убедился, что это правда, – докончила Винна.
– Возможно, это всего лишь наваждение. Скорее всего, так оно и было.
Некоторое время спустя в туннель проникли странные, пронзительные, душераздирающие звуки. Похоже, то были предсмертные вопли, но Эспер так и не понял, чьи именно.
7. Подготовка к отъезду
– Ваше величество! – сделал отчаянную попытку воспротивиться охранник. – Вам не следует… Простите, я хотел сказать, вы…
Мюриель гневно сверкнула глазами на высоченного парня со слабым округлым подбородком и аккуратно подстриженными усами. Он был облачен в безукоризненную светло-голубую ливрею дома Грэмми. Как его зовут, Мюриель не помнила и не имела ни малейшего желания вспоминать.
– Я сама могу решить, что мне следует делать, а что нет, – отрезала она. – Или я более не королева?
Охранник, испуганно моргая, отвесил низкий поклон и принялся почтительно пятиться.
– И разве леди Грэмми более не является моей подданной и гостьей в моем собственном доме?
– Разумеется, вы правы, ваше величество, но…
– Никаких но! Запомните, все покои в этом дворце принадлежат мне, несмотря на то что сейчас в них обитает ваша хозяйка. И я могу войти в них, когда пожелаю. Разумеется, если вы не откроете веские причины, способные мне воспрепятствовать.
– Никаких причин нет, ваше величество. Нет и быть не может. Прошу вас, входите. Вдова Грэмми… развлекается.
– Вот как? Я так полагаю, она сейчас выполняет дело государственной важности – развлекает короля. Почему бы вам без обиняков не сообщить мне о том, что леди Грэмми приятно проводит время в обществе моего мужа?
Молодой рыцарь, не ожидавший подобного заявления лишился дара речи. Несколько мгновений он беззвучно шевелил губами и переводил взгляд с Мюриель на Эррен и с Эррен на рыцаря Нейла МекВрена, сжимавшего рукоять меча. Наконец телохранитель леди Грэмми испустил глубокий вздох.
– С кем бы ни проводила время моя хозяйка, меня это не касается, ваше величество, – изрек он с подчеркнуто безучастным видом.
– Что ж, вы знаете свое место, и это делает вам честь. А теперь откройте дверь.
Мгновение спустя королева уже шествовала по апартаментам, которые занимала фаворитка короля. Алдейн Селгрин, фрейлина леди Грэмми, выронила из рук вышивание и тихонько вскрикнула, увидав, что королева направляется прямиком в спальню. Эррен бросила на миниатюрную блондинку испепеляющий взгляд, и Алдейн предпочла не поднимать шума.
Около тяжелых дубовых дверей Мюриель остановилась и, не оборачиваясь к Нейлу и Эррен, коротко распорядилась:
– Оставайтесь пока здесь. Дайте им время привести себя в порядок.
В следующую секунду Мюриель протянула руку и рывком распахнула дверь настежь.
На кровати невероятных размеров барахтались леди Грэмми и король Кротении Уильям Второй. Розовые обнаженные тела переплелись воедино. «Люди выглядят чрезвычайно забавно, когда занимаются любовью, – пронеслось в голове у Мюриель. Как ни странно, ей казалось, что все происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения. – Они такие глупые и беспомощные, эти застигнутые врасплох любовники, совсем как младенцы. Только вот детского обаяния лишены начисто».
– Клянусь святыми, здесь творится прелюбодеяние! – голос Мюриель прозвучал оглушительно громко и в то же время бесстрастно. – Или вам не известно, леди Грэмми, что мужчина, с которым вы предаетесь разврату, является моим законным мужем?
Леди Грэмми испустила пронзительный визг, король издал звук, напоминающий мычание разгневанного быка, и оба одновременно юркнули под расшитое шелковое одеяло.
– Мюриель, клянусь святыми, зачем ты… – процедил Уильям, высунув из-под одеяла свое полыхающее багрянцем лицо.
