Наталья Лебедева - Малахит
Но чем ближе был край болота, тем реже стали попадаться островки. Один раз Веточка едва смог допрыгнуть до следующей кочки, второй… третий… И вот перед самым лесом островки закончились. Близкий берег дразнил мальчишку, но до него было расстояние в два веточкиных роста.
Сзади приближался Алмазник. Веточке показалось, что преследователь уже на соседнем островке, и мальчишка прыгнул вперед. Он упал животом в холодную жижу и услышал под собой влажный чмокающий звук. Он пытался плыть, но плыть не получалось. Веточка руками и всем телом тянулся вперед, к берегу, задирал голову и изо всех сил поднимал над водой худой подбородок. И наконец рука его наткнулась на маленькую кочку. Жалкий кустик высохшей травы торчал из нее, как волосы торчат из бородавки. Мальчишка схватился за эту траву и медленно, осторожно подтянулся. Получилось. Потом удалось схватиться за кочку обеими руками, подтянуться, лечь животом. С громким недовольным звуком болото отпустило веточкины ноги. Дальше, за кочкой, было уже совсем мелко.
Веточка выбрался на берег, и тут страшной силы удар посоха настиг его. Алмазник, догнавший мальчишку, без труда перемахнул через болото, отделявшее лес от последнего островка.
Он приземлился в грязь, но тут болото едва доходило ему до лодыжек. В последних лучах солнца, которое скрылось уже за лесом, Алмазник увидел обессиленного мальчишку и вложил в удар всю свою ненависть.
Жизнь Веточке спас задравшийся и промокший воротник — он смягчил удар. Но вместо Веточки в худеньком мальчишеском теле появился юркий и ловкий Крысеныш. Отброшенный ударом посоха в кусты, скрытый ночной темнотой, он бросился бежать. Удрав от Алмазника, не слыша за собой погони, Крысеныш остановился, содрал с себя мокрую одежду и растерся докрасна снегом. Снег был уже подталым, он слежался в плотные, колючие кристаллы, которые царапали нежную мальчишескую кожу.
Всходила луна. Крысеныш поднял к небу свой тонкий нос, навострил уши и услышал, как ржет вдалеке испуганная лошадь. Он побежал туда, бежал что есть сил, рискуя поломать ноги и провалиться в овраг в ночном лесу. Но иначе он мог замерзнуть… И вот он бежал, и кровь бежала по его жилам, и становилось тепло, но силы были на исходе, и болели израненные ноги.
К счастью, оставленные наемниками лошади были близко. Обходя стороной страшного рыжего коня, Крысеныш обшарил седельные сумки. Нашел скатанный халат, суконные штаны, разорвал попону на обмотки для ног.
Невысокая серая лошадь протянула морду, и ее теплые губы ткнулись в самое ухо мальчика. Он ласково похлопал ее по шее. Потом отвязал от дерева, вскочил в седло и ускакал…
Отпустил лошадь в поля, когда впереди показались огни засыпающего села.
Веточка мёл двор, стараясь не думать. Но думал: что все-таки стало с теми людьми, которых он и Алмазник бросили умирать на гати?
И даже мысль о том, что отец одобрил бы его поступок, Веточку не утешала.
Глава 6 Изумруды и топазы
— Детей воруют! — Павел сгреб с парапета горсть свежего снега и мял его в руке, пока комок не стал твердым, как лед. Король размахнулся и запустил им со стены в поле, где искрился под солнцем свежевыпавший снег. — Крестьяне опять приходили жаловаться.
— И что ты думаешь делать?
— Я не знаю, Вадь, — взмах рукой, и в пропасть полетел, распадаясь на синие и золотые блестки, небольшой сугроб. — Они сидят в Торговцах плотно — не подступишься. Оборона организована хорошо, боеприпасы есть. Бог знает, сколько мы потеряем людей, если пойдем в наступление! А если вообще проиграем?
— Но ведь нельзя совсем ничего не делать. Они начали разбойничать. Теперь они воруют детей. Зачем им дети?..
— Я ничего не знаю! Но я должен что-то делать! Народ меня больше не любит. Ты помнишь, как они вопили от восторга на коронации? И где теперь эта любовь? Я король уже полгода, а что я сделал?
— Ты разрешил людям уйти из Выселок. Они вернулись домой и стали жить нормальной жизнью. Неужели этого мало? Их дети больше не умирают от болотной лихорадки. У них достаточно еды. Мы научим их жить и без особых способностей. Наши же все живут так!
— Этого мало, Вадим.
— Ты хочешь защитить крестьян от разбойников, я понимаю…
— Я хочу, чтобы они опять любили меня и верили мне. Без этого я никто. Я должен сделать что-то, чего они от меня ждут, пусть это даже будет что-то неправильное. Я…
— Это неправда.
— Это правда!
— Ты должен думать о них, и тогда они будут думать о тебе. Ты не обязан восхищать или поражать их чем-то. Ты должен потихоньку, очень медленно и осторожно изменять их жизнь к лучшему.
— Не знаю…
— Паш…
— Не знаю, я сказал! — Павел пнул каменный парапет так, что застонал от боли в ноге. Лицо его побагровело, на шее проступили жилы.
Длинный дубовый стол занимал едва ли не половину королевского кабинета. Обитые красным бархатом кривоногие кресла были отодвинуты к окну. Хмурые, задумчивые люди стояли вдоль стола, иногда переходили с места на место, разглядывая фортификационные агаты и карты, нарисованные Павлом на шелковых, натянутых на рамы, тканях.
— У пришлых заканчивается еда, — докладывал Авантюрин. — Они уже разграбили Яблоновку, Картофельное, Ельню… Вчера приходили жаловаться из Кузнецово. Но там напали только на два дома на окраине.
— А что же наши патрули? — Павел старался скрыть свое отчаяние, но чувствовал, что это у него не выходит.
— Людей у нас немного. Мы не можем предсказать, куда они направятся в следующий раз. Патрули ходят почти бестолку. Да и куда камни против их оружия — в открытом поле, с топорами, без защиты родных стен? Крестьяне прячутся, едва увидят бандитов. Кузнецы могут дать отпор — но с кузнецами пришлые особо и не связываются…
— Так, ладно, — Павел потер лоб. — А что с детьми?
— Раньше мы считали, что люди Алмазника тут не при чем. Ну, посудите сами, приходят ремесленники из предместья, говорят, что украли их ребенка десяти лет. Зовут ребенка Бриллиант, первый благородный камень в семье. Потом с такой же жалобой появляется обедневший дворянчик. Следом еще несколько. Всего-то человек двенадцать и было. Но сами знаете: это бывает, убегают дети из дома. Они могут уйти в Малышневку, могут заблудиться в лесу, пропасть в болоте. А теперь… Теперь приходится поверить, что эти исчезновения не случайны, — и Авантюрин развел руками.
— Значит, правда то, о чем мне докладывал Вадим?
— К сожалению, правда.
— Сколько? Ну, сколько?!
— Двести крестьянских семей за последние два дня.
Первые пленники появились в усадьбе Алмазника еще летом, в тот день, когда армия Берковского высадилась в Камнях. Небольшой отряд ее направился в Торговцы. Это были разведчики во главе с Веселовым, которые должны были посмотреть, с какой стороны лучше подступиться к городу.
