Наталья Резанова - Дети луны
— Не суть важно! — запальчиво возразил Присциан. — Действительно, ясновидение может проявиться при воздействии мага на незамутненную душу отрока или отроковицы. Но и когда субъект от природы является обладателем определенного дара… Сегодня также подходящий день, и, хотя шесть — не очень счастливое число…
— Ну, если вы придаете такое значение нумерологии, будем считать, что нас здесь не шестеро, а дважды по трое.
Присциан кивнул, не заметив или не желая замечать иронии в ее голосе.
— Что за чушь, что за бабьи сказки! — взорвался Вальтер. — Будут здесь говорить на человеческом языке или нет?
— Ты бы лучше села, — сказала мать Изенгарда. Это были ее первые слова за вечер.
Бегинка обнаружила в темном углу табурет, придвинула его и уселась напротив остальных. Все это напоминало карикатурную пародию на Тайную вечерю.
— Мы перейдем когда-нибудь к делу? — не унимался Вальтер.
Гарен Сегирт изящным жестом привлек к себе внимание.
— К делу так к делу. Здесь собрались люди, озабоченные судьбой нашей провинции и дурным правлением имперского наместника Стефана Гроу. Люди разных сословий. Любезная сестра отметила отсутствие купцов. Это не случайно. Им все равно, где жить и кто будет править, лишь бы были им привилегии в торговле, снижались пошлины на ввозимые товары, и корабли стояли в гавани Манты.
— Ошибочное мнение, — заметил Ансельм. — Они еще скажут свое слово, хотя, может быть, и не сейчас. Наверняка, не сейчас.
— А пока они достаточно хороши, чтоб их потрошить! — расхохотался Вальтер.
— По-моему, мы отвлеклись, — вежливо продолжал Сегирт. — Итак, будущее. А так как мы здесь люди просвещенные и, скажем, лишенные предрассудков…
— …особенно после казней в Нижней Лауде, — вставил Орнат.
— …то сочли возможным прибегнуть к не вполне привычным способам ради блага в дальнейшем.
— Способ-то как раз привычный, — заявил Вальтер. — Кто к гадалкам не ходил? Ну, раз тут тот еще случай, так все средства хороши. По мне хоть сам черт в подмогу годится. А кто не с нами, тот против нас.
— Насколько я помню, в Писании сказано несколько иначе, — заметила мать Изенгарда. — «Кто не против нас, тот с нами».
— А, что в лоб, что по лбу. Какая разница?
— Разница есть, — провозгласил Присциан. — Мы действительно люди без предрассудков, однако ж добрые христиане. И может показаться, будто действие, которое мы сейчас собираемся предпринять, может принести вред нашей душе. Однако известно, что наука делит женщин, владеющих Силой, в просторечии именуемых колдуньями или ведьмами, на два разряда. Один называется malefica. Maleficares используют свой Дар исключительно в зловредных зельях, подобно Черной Бет, о коей вы, должно быть, слыхали и которая вполне заслуженно нашла своей конец на костре. Другие, именуемые striga или stregga, безвредны и зачастую употребляют свой Дар на пользу людям. Надеюсь, к ним принадлежит и наша собеседница.
Лицо сестры Триниты было непроницаемо, губы сжаты.
— Почтенная сестра, видимо, не любит бесед на подобные темы. — Ансельм Орнат усмехнулся. — «Тайны этого рода не подлежат раскрытию», — процитировал он, — «если того не потребует крайняя необходимость. Ибо если бы я изложил их ради забавы или теша свое тщеславие, во мне умолк бы просвещающий меня дух, и, буде в нем явилась бы необходимость, он бы меня покинул».
— Пророчества Мерлина, сударь мой, — возразила бегинка, — можно трактовать как угодно, и недавние события во Франции нам это доказывают.
— Не стану спорить…
— Ну, будет, — прервал его Вальтер. — Так да или нет?
— Я могу лишь повторить то, что говорила раньше. У меня нет дара ясновидения. Но я не могу доказать этого, не продемонстрировав его отсутствие.
— Иными словами, вы не отказываетесь? — спросил Сегирт.
— Я хочу побыстрее покончить со всем этим.
— Постойте, постойте! — воскликнул Вальтер. — А какое будет ручательство, что она нас не выдаст?
— А ручательством, и, одновременно, ценой моих действий, очевидно, будет моя жизнь. Где я живу, вам всякий скажет, и достать меня там будет гораздо проще, чем вас в ваших замках, укрепленных дворцах или даже на марше. Но…
— Что значит «но»? — впервые в голосе Гарена Сегирта послышалось какое-то подозрение.
— Я предполагаю, что ничего не выйдет. Но — на всякий случай я прошу вас как можно точнее сформулировать, что вы хотите от меня услышать. Подумайте о том, пока мастер Присциан совершит свои приготовления.
— Предложение, не лишенное смысла, — пробормо тал Орнат.
— Это просто, — сказал Вальтер. — Нам нужно знать, что случится с Лауданской провинцией через год.
— Нет! — Сегирт слегка поднял руку. — Через год — пожалуй, преждевременно. Через три года.
— Думаю, так будет лучше, — согласился Орнат.
Мать Изенгарда изъявила согласие.
— Сестра Тринита, тебе известно, что нужно делать? — осведомился Присциан.
— Да.
Ученый запалил медную лампу, из которой потянуло ароматическим дымом неопределенного запаха, затем повесил ее на вбитый в восточную стену клин, так, чтобы свет от лампы падал на хрустальный шар под определенным углом. Отраженный множеством граней, он рассеялся призрачными лучами, которые, чередуясь с тенями, заплясали над водой в чаше.
Сестра Тринита подвинула табурет и стала смотреть на хрустальный шар. Присциан открыл книгу и принялся читать. Остальные хранили молчание. До семи раз повторил Присциан заклинание, писанное на древнем и не понятном никому, кроме природных духов, языке. После седьмого сестра Тринита сказала:
— Хватит. У меня шея затекла…
— Что это значит? — холодно осведомился Гарен Сегирт.
Присциан вытер пот со лба.
— Не знаю. Я много раз проделывал этот опыт, и он всегда оказывался удачным. — Голос его дрогнул. — И я считал, что в случае общения с человеком, обладающим Силой, это облегчит задачу…
— Но ее Сила пересилила твою, — грубо оборвал его Вальтер.
— Что ж, господа, вы видели, я честно старалась. У меня чуть глаза из орбит не вылезли. — Сестра Тринита встала. — Но ничего не получилось. Видимо, мой мозг слишком закоснел. Так что в следующий раз выбирайте отрока или отроковицу.
— К чертям следующие разы! — Вальтер стукнул кулаком по столу. — Все это глупости, будь я проклят на том и на этом свете!
— Но послушайте! — Присциан воздел руки горе. — Одна-единственная неудача не должна остановить нас…
— А нас никто и не остановит, — с утонченной надменностью заметил Сегирт. — Но не на сем пути.
— Что до меня, — сказал Ансельм Орнат, — я всегда считал магию ремеслом занятным, но недостойным занимать ум образованного человека. Однако у нас остается истинная мудрость веков, и мы всегда можем вернуться к бессмертным творениям философов Академа, к Вергилию с Горацием…
