Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов
-После того, как Тристана кинула меня с оплатой, я долго искал способ... контроля. Ну, знаешь, не каждый держит свое "честное" слово, - Крысолов нервно пожал плечами.
-И что, работает? - Иероним потер лоб и посмотрел на свои пальцы, видимо, ожидая, что обнаружит там краску.
-Не знаю. Никто не нарушал заклинание. Не будь первым, - Джек протянул ему баночку с травами, но стоило Иерониму потянуться за ней, сжал ее лишь сильнее, так, что побелели костяшки пальцев.
-Не буду, - альбинос потянул баночку на себя, но Крысолов не поддавался.
-Ответь мне на еще один вопрос, Иероним. Что это за странная преданность ему? Разве Виктор не разрушил твою жизнь? Не перевернул ее с ног на голову?
Иероним улыбнулся той самой улыбкой, что два года назад почти пугала Виктора, жуткой и странной:
-Именно потому, что он изменил мою жизнь, я так предан ему. Он не только разрушил, но и сотворил, и это не может не впечатлять. Плохой характер не мешает мне уважать его и признавать его истинную роль в моей судьбе.
-Так ты думаешь, что Виктор - Бог? - Джек расхохотался. - Тристана, ты слышишь? Он думает, что Виктор - Бог!
-Может, и думаю. Но это уже не твое дело, а лимит ответов на вопросы я на сегодня уже исчерпал, - Иероним улыбнулся еще шире, - Отдай мне банку, и я уйду.
-Держи, - Джек разжал пальцы, - Правда, советую дождаться утра, автобус уедет отсюда только часов в семь. Можешь переждать у нас. Мы постараемся тебе не мешать.
-Это так мило с твоей стороны, - Иероним медленно отошел к вешалке и убрал банку с травами себе в карман, - Я уйду с первыми лучами солнца.
-Ну, настоящий призрак, - Джек восторженно хлопнул в ладоши и рассмеялся.
Глава 39. Возвращение.
Иероним снова не сомкнул глаз всю ночь, только клевал носом в книжку, сидя на скамейке при свете керосиновой лампы. Тристана и Джек ушли спать почти сразу, оставив альбиноса наедине с самим собой. Виктор не стал даже смотреть им вслед, пытаясь сбежать от ощущения разочарования и презрения. Быть может, он порадовался бы за них обоих, что они обрели счастье друг с другом, но его не покидало ощущение лживости происходящего. Они не только предали его. Они так до сих пор и не научились доверять друг другу.
Он просидел рядом с Иеронимом всю ночь, наблюдая, как бывший Чистильщик скользит взглядом по строкам, после каждой страницы устало потирая глаза.
-Когда привезешь лекарство Грейс и Анне, пожалуйста, ляг и проспи хотя бы пару дней, Белоснежка. Я обещаю, что не дам никому прикасаться к тебе, если только он не окажется прекрасной принцессой, - Виктор с сочувствием посмотрел на Карателя и неощутимо потрепал его по голове. - Пора бы и мне тоже о тебе позаботиться, да?
За всю ночь Иероним даже ни разу не поднялся. Он сидел, сгорбившись, уткнувшись в свой томик Гюго, то и дело облизывая пальцы и перелистывая страницы, все глубже погружаясь в написанное.
По-своему, Виктор был рад, что альбинос не пытался обыскать дом, или обойти его вдоль и поперек. Он знал, что Иероним может не только ничего не обнаружить, но и разозлить Джека и лишиться того, ради чего пожертвовал собственной свободой.
Иероним наверняка думал так же.
-Пожертвовал своей свободой, - повторил Виктор вслух несколько раз, пробуя эти слова на вкус, перекатывая их по языку. Он никак не желал признавать, что Иероним теперь навсегда привязан к нему.
Как будто судьба смеялась над ними, сначала заставив Гадателя спасти своему убийце жизнь, потом нанять его, а теперь скрепляя непроизнесенной клятвой. Она была намного хитрее и мудрее Виктора, ему давно пора было с этим смириться.
Наверное, Иероним этого еще не понимал.
Или наоборот. Понимал и был готов к дальнейшим поворотам гораздо лучше, чем Гадатель.
-Ты бы удивился, Белоснежка, но я даже не стану говорить глупости про домашних животных, - Гадатель облизнулся и виновато улыбнулся, хотя и знал, что Иероним не услышит его и не увидит. - Может, со временем, но сейчас нет. Нет... настроения, - он фыркнул и опустил взгляд в пол, рассматривая собственные босые ноги, тонкие линии и круги на досках. Он наклонился, попытавшись сковырнуть кусочек деревяшки, в надежде, что все же научился передвигать предметы, но тут же замер и обернулся.
Иероним разговаривал с ним. Не зная, что Виктор рядом, альбинос тихо шептал обращение к нему себе под нос. Тихо-тихо, как молитву.
-Я не думаю, что ты одобришь мое решение, но так, я уверен, будет лучше, - Иероним нервно улыбнулся и опустил взгляд. Он загнул уголок странички и закрыл книжку, - А почему - ты разберешься и сам. Ты же здесь предвидишь будущее.
Виктор молча толкнул его плечом, по-дружески и в то же время призрачно. Иероним даже не понял, не ощутил того, что произошло, и не услышал тихого смеха Гадателя.
-После того, как я приду в себя и смогу оторваться от Грейс и осознания реальности этих объятий, я обязательно скажу тебе спасибо. Ну, после того, как ты выспишься, - ухмыльнулся Виктор, неожиданно дружелюбно и доверительно.
Но Иероним всего этого, конечно же, не услышал.
В шесть утра снова показалась Тристана. Джек все еще спал, а цыганка вскипятила себе воду и сделала растворимого кофе. Выпив его залпом, она молча кивнула Иерониму на дверь и принялась хмуро шнуровать свои ботинки.
Иероним закутался в свое множество шарфов посильнее, распихал по карманам книжку и баночку с травами, усадил на плечо ворона, и остановился на пороге в ожидании своей проводницы.
Тристана проводила его до остановки и тут же ушла, не дожидаясь автобуса и так и не произнеся ни слова. Она постоянно хмурилась, стучала ботинком о ботинок и зябко сутулилась. Виктор проследил за ней взглядом, пока она не скрылась за деревьями, а после развернулся и стал всматриваться в горизонт, пока на дороге не показался автобус.
Иероним уснул, едва опустившись в кресло, склонив голову набок, осторожно прижимая к себе баночку с травами, будто боясь ее потерять. Он выглядел, как человек только что получивший надежду, шанс на спасение, единственный и последний, и искренне опасающийся, что снова лишится и его.
Он проспал всю дорогу. Виктор молча смотрел в окно, стараясь не думать о произошедшем ночью, разве что размышляя о том, что говорил Джек.
Гадатель был уверен, что если бы Джек попытался объясниться, просто рассказал о своем отношении к Тристане и о том, что хотел помочь самому Гадателю, Виктор бы выслушал его и, наверняка, простил бы, пусть даже после долгой и глупой ссоры.
Но Джек промолчал. Вместо того, чтобы объясниться с другом, он дал волю эмоциям. Его злость и неспособность противостоять собственным эмоциям подтолкнули его к бездне - и Крысолов нанес вред целому роду. И, будто этого ему было мало, он сделал Виктора своим соучастником.
