Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать!
Но я надеялся на лучшее. Мы, все-таки, здорово обогнали Фрея благодаря моим уловкам.
Скареди что-то пробубнил, зазвенел доспехами. Утром он предлагал, если дело примет скверный оборот, дать бой у дорожного поворота, перекрыв его фургоном, в который бы мы накидали для устойчивости камней. Дескать, крутые склоны не позволят зажать нас с флангов, а баррикада послужит защитой от магии Фрея и стрел.
– Это смерть, – просто ответила Виджи. – Если Фрей подберется к нам близко, он откроет вартекс за нашими спинами и вытащит тварей, которые нас уничтожат.
Насчет тварей я не стал уточнять. Виджи как-то сказала, что присные Вортигена способны призывать демонов, или то, что мы привыкли понимать под демонами – существ другого мира, который эльфы называли Агон. Короче, нам оставалось ехать вперед и молиться, чтобы мы успели пересечь Дул-Меркарин. Ну а на той стороне… Пока мы взбирались на перевал, я рассказал всем, что мы сделаем на той стороне, и распределил роли в пьесе. Возражений не последовало. Ну да, мы же не собирались никого убивать.
Мы продолжали двигаться. Я жевал чай, морщась от горечи. Минуло еще два часа.
– Фатик! – Отбросив полог, Виджи протянула мне на ладони три узких зеленых листа на вишневых черешках.
Листья арцеллы. Эльфийское, мать его, чудо. Я уже говорил вам, что ни разу его не пробовал.
– Съешьте это.
– Поможет?
– Это придаст вам сил.
Ну я и съел.
Никакого удовольствия: так, наверное, чувствуют себя коровы, пережевывая кисловатую траву.
Вместо прилива бодрости мне захотелось замычать.
Еще час беспрерывного движения… Кони начали сбиваться с шага.
Тут гном крикнул, что его осел больше не слушает шенкелей и вконец охренел. Я скрипнул зубами и остановил колымагу.
– Что значит "охренел"?
– Охромел, Фатик! Он охромел и не хочет идти.
– Болван! Так брось его и топай пешком!
– Жа-а-алка…
Мои ругательства упредила Крессинда, так нагнув бедного гнома, что тот захныкал и взмолился:
– Погодите, постойте, я с осликом попрощаюсь!
Я зарычал, спрыгнул с козел и двинулся к Олнику с намерением дать ему затрещину. Он поднял голову и уставился на меня квадратными глазами.
– Фатик! Ой мама!
– Что еще?
– У тебя лицо… в пятнах!
– Брось заливать.
– Мастер Фатик, он правду говорит, – прогудела Крессинда. – Ваша ро… лицо у вас пятнами пошло!
– У меня так было, когда я клубники перекушал, – заметил Олник, снимая с ишачонка пожитки. – А братец мой, Олник-первый, так он вообще весь побурел и задыхаться начал. Оказалось, правда, он вместе с клубникой пуговицу проглотил. Спасли. А то ведь думали – помрет.
Тут-то я и почувствовал, что мне отчаянно хочется почесаться сразу в нескольких местах.
Ах ты ж гребаный ты нахрен! Арцелла!
У меня, Фатика Мегарона Джарси по прозвищу Бешеный Топор, варвара, бывавшего в сотне переделок, легко пробивающего лбом кирпичную стену, возникла аллергия на волшебный лист эльфов!
С другой стороны, честное слово – бодрости она мне придала. Спать и хандрить, когда у тебя чешется там и тут, не получится, хоть ты тресни.
Покраснею и буду чесаться: гороскоп Альбо не солгал.
Так я и поехал вперед: красный и с зудящей кожей, иногда привставая на козлах, чтобы почесать задницу.
В отместку я выгнал эльфов из фургона: пусть искупают вину! Насчет арцеллы долго пояснять не пришлось, еще хорошо, что я не сорвался на крик. Сам виноват: сожрал то, что жрать не следовало. Но ушки Виджи мучительно покраснели. Ну… тоже хорошо. Надеюсь, ее вина искупит часть моих грехов – ну, хотя бы обман жителей Таргалы.
Эльфийка шла рядом с передком фургона. Принц топал с другой стороны, поглядывая в пропасть. Может, раздумывал, не сигануть ли.
Внезапно я заметил, что добрая фея плетет пальцами обеих рук, будто свивая заклятие. Но вот вопрос: будет ли от него толк против Фрея и дюжины магов? И против тех, кого призовет полудемон?
Она несколько раз оглянулась, окидывая меня сосредоточенным взглядом. Будто мерку снимала. Для костюма, или… Я выругался про себя. Она что-то задумала. Великая Торба, снова эта эльфийская загадочность и самоуправство. Я передал вожжи Альбо и спрыгнул на дорогу.
– Осмелюсь спросить, что вы хотите сделать?
Она покосилась на меня, безмолвно шевеля губами.
– Виджи!
Она промолчала, тонкие губы продолжали шевелиться.
– Добрая фея!
И это не сработало. Принц глянул на меня в пол оборота, и на его треугольном, вечно брюзгливом лице проступила усмешка.
И вдруг Виджи вздохнула, как маленькая девочка, нарядившая куклу. Этакое детское "Ой", полное скрытого удовольствия от проделанной работы.
– Фатик, мне нужна ваша помощь.
Гм? Откуда этот мягкий тон?
– Да?
– Подскажите мне самый непристойный человеческий оборот, которым мужчина может оскорбить мужчину.
Я мысленно спросил себя, не сошла ли эльфийская ведьма с ума.
– Самое непристойное, Виджи?
– Да.
– Вы уверены, что готовы его услышать?
– Говорите же, Фатик!
Ну я и сказал.
Она ахнула, приложив пальцы к губам. Потом на ее лице отразилось омерзение вселенского масштаба.
– Неужели ваши мужчины… – она не договорила.
Я пожал плечами: эльфы, эльфы, черт их дери! Да какие же у них порядки в этом Витриуме? И есть ли у них вообще секс?
– Ну, если кто-то согрешит подобным, он, считай, перестает быть мужчиной. – Я почесал в затылке. – За исключением тех случаев, когда оно врожденное, но это отдельный разговор. Ну а для нормальных мужчин – это оскорбление, конечно.
Она кивнула, будто заучивала урок. Как же много неприятных открытий доставил ей мир людишек!
– Я сплела вашего фантома, Фатик.
Я почувствовал себя дураком.
– Э-э… Моего – что?
– Двойника. Ваше полное магическое подобие. Он неотличим от вас, непрозрачен и умеет говорить вашим голосом. Сейчас я оставлю его здесь, посреди дороги. Он станет ловушкой для Фрея.
Я протяжно вздохнул.
– Он его прилюдно оскорбит?
– Разумеется. И попытается вызвать на поединок.
– А вы уверены, что наш приятель не раскусит трюк?
Она покачала головой.
– Люди не владеют магией фантома, это умеем только мы, эльфы. Ни смертоносец, ни маги Харашты не смогут отличить подделку от вас-Настоящего. Фрей подумает, что вы решили пожертвовать собой. Он очень хочет вас убить. Убить лично.
– Однажды он уже попытался и я ему навалял.
– Именно поэтому я надеюсь, что теперь он использует против вас заклятие. Что-то особенно сильное…
– Что мгновенно его обессилит.
