Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев
– Кар!
– Извини, не понимаю. Нормальным языком слабо ответить? Вороны, между прочим, говорящие птицы.
– Кар-рга!
– Издеваешься, да? Или злишься на меня? За что? Что оставила в академии? Так я же думала, что вернусь. Или за то, что тебе пришлось скакать до Тангара? Ничего в этом страшного нет! Подумаешь, жирок растряс чуточку.
– Кар-раул!
– А по-моему, караул – это то, что сейчас происходит. Мокро, холодно и темно! Так и заболеть недолго. А ты вместо того, чтоб показать дорогу, сидишь и ругаешься. Это как назвать?
– Кар-рма!
– Да, зря спросила… Молчи уж, так и быть! Только если я потом геройски умру от воспаления легких, кормить тебя больше никто не будет.
– Кра? – В карканье явственно послышалась вопросительная интонация. То ли Глюк интересовался, когда я его в последний раз кормила, то ли…
– Повтори-ка еще раз.
– Кра… кар-рта?
– А зачем тебе карта? У вас, зверей, должно быть врожденное чувство расстояния.
– Кар… кра?
– Как это куда? В Пещеру, неужели не понятно! Только, кажется, мы ее уже проехали. Или нет?
Ворон высунулся из-под куртки полностью, потоптался на седле, разминаясь, и взмыл в дождливое небо. Описал пару кругов надо мной, метнулся вперед, потом вернулся и, наконец призывно каркнув, свернул влево. Я направила лошадь за ним, радуясь, что хоть кто-то не страдает от топографического кретинизма. Коняга моего счастья не разделяла – ей совсем не нравилась идея переться куда-то сквозь кусты, утопая копытами в грязи.
Страдать ей, правда, пришлось недолго. Всего через несколько минут Глюк торжественно приземлился на раскидистое дерево возле знакомого холмика. Вход в Пещеру мы искали не в пример дольше. Пришлось несколько раз обойти холм по периметру, прежде чем я заприметила небольшое, заросшее травой и плющом отверстие. Кажется, в прошлый раз лаз был с другой стороны… Впрочем, с магическими местами и не такое бывает. Я бы не удивилась, узнав, что кому-нибудь Пещера вообще не открылась.
Несколько раз извинившись перед лошадью за то, что не могу взять ее с собой, я полезла внутрь. Глюк, довольный, как Тьяра при виде неиспробованного рецепта, шмыгнул следом.
В Пещере оказалось неожиданно холодно и сыро. Сквозь дырку входа с вкрадчивым журчанием подтекала вода, в дальнем углу что-то капало, под ногами хлюпало. Да еще и передвигаться пришлось практически вслепую: темнота скрывала стены и пол, непроницаемым маревом клубилась под потолком.
Я помнила это место совсем другим, теплым и уютным. Неужели после исчезновения одного-единственного махонького костерочка все могло так измениться? И если все здесь держалось на магии этого огня, то получится ли то, что я задумала?
Кое-как различив силуэт «карликового медведя», я подползла поближе к каменюке и села, привалившись к нему спиной. Отстегнула меч, вцепилась обеими руками в сумку и попыталась заснуть.
Снаружи доносились шелест листьев, перестук дождевых капель и вздохи несчастной кобылки. Сна не было ни в одном глазу! Зато начала болеть голова, и в носу как-то подозрительно засвербело. Неужели все-таки простыла?
Глюк попробовал устроиться у меня на коленях, но я его турнула. А то вдруг на двоих здешнее колдовство не подействует. А если и на одну меня не подействует? Может, прошлый раз был случайностью? Или нужны какие-то особые условия… Фаза луны, день недели, положение тела? Количество пряников, съеденных на завтрак за сорок пять дней до последнего полнолуния?
Я мрачно перебирала в уме все возможные ограничения, с каждой минутой все больше и больше убеждаясь в собственной глупости и бессмысленности затеи. Мало того что ничего не получится, так еще и заболеть умудрилась… И от Хозяина влетит. Ладно хоть Кьяло и Риссу удалось спровадить, а то мотались бы тут со своими прецедентами. А без них скучно, даже поговорить не с кем. Разве что с Глюком, так он спит уже.
Ворон, почти неразличимый в темноте, действительно дрых. Я поерзала, устраиваясь поудобнее, зевнула раз, другой… и неожиданно для самой себя тоже заснула.
А проснулась в совершенно другом месте. Правда, совсем не там, где хотела.
Я снова была в обычной комнате заурядного многоквартирного дома. Только это была совсем другая комната. Изменились и площадь, и интерьер, и вид из окна. Такого я, признаться, не ожидала. Мысль, что перемещение вообще не состоится, мелькала, да. Но вот к тому, что меня снова перекинет неизвестно куда, я не была готова совершенно.
Я с любопытством осмотрелась… и облегченно выдохнула. Комната-то изменилась, а вот ее хозяйка, кажется, нет. На это весьма недвусмысленно указывала знакомая лохматая метла, пристроившаяся в углу за дверью. Значит, привязка не на место, а на человека? Но где тогда обитательница этого жилища? У меня на эту рыжую особу были весьма конкретные планы!
В квартире, по всей видимости, вообще никого не было, потому что тишина стояла полнейшая. Обнаглев, я включила свет, чтоб повнимательней изучить, куда меня в этот раз занесло. И тут в дверь позвонили…
* * *Катриона
Я бы с удовольствием открыла дверь пинком, провозгласила на всю квартиру, что «Меня пришло!», и завалилась на диван прямо в грязных берцах… но обстоятельства оказались сильнее.
Начну с того, что родная Астрахань встретила свою блудную дщерь, выходящую из поезда, проливным дождем. А поезд этот, к слову сказать, пришел в три часа ночи. Нет, не опоздал, так и было запланировано в расписании. Но легче мне от этого почему-то не стало. Только тяжелее. Килограммов так на двадцать с лишним – как раз вес моего рюкзака.
Ну почему, когда мы брали билеты, ни один «умник» не подумал, как он будет добираться от вокзала до дома? Маршрутки-то уже не ходят!
Такси? Ха, наивные! Да, конечно, пара потрепанных водил встрепенулась, углядев толпу, повалившую с перрона, и сразу же бросилась предлагать свои услуги дамочкам с чемоданами на колесиках, щуплым очкарикам с неохватными баулами, подтянутым мужчинам со спортивными сумками… В сторону ребят с рюкзаками ни один даже не глянул.
И правильно в принципе. Глаз-то у них наметанный: знают, что у нас на всю толпу хорошо если рублей двадцать наберется, да и то мелочью.
В итоге домой я шагала пешком, периодически тряся головой и подпрыгивая, чтобы согнать накатывающий сон. А в один из таких «прыгов» рюкзак подстроил мне катастрофическую подлянку – он порвался!
Ну не сам рюкзак, допустим, просто лопнула пластмассовая крепежка, удерживавшая лямку на месте. Но ругалась я так, будто у него как минимум вывалилось дно.
Груда старых коробок, возле которой и приключилась эта досадная неприятность, немедленно зашевелилась, и из недр картонного обиталища высунулась недовольная морда разбуженного бомжа.
