Брендон Мулл - На тёмной стороне
Потом Дорен быстро вскочил и погнался за маленькой гамадриадой с короткими тонкими волосами. Рондус бросился на мелкого, тощего сатира, обхватив его ноги крепким захватом. Мелкий сатир заблеял и упал.
Кендра сидела в плетеном кресле и наблюдала за игрой в пятнашки. Тот, кого запятнали, становился водящим до тех пор, пока не запятнали всех присутствующих. Последний, кого запятнали, становился первым водящим в новом кругу игры.
Проворная гамадриада несколько раз уворачивалась от Дорена, но он упрямо гонялся за ней, пока, наконец, не дотронулся ладонью до ее талии, не пытаясь повалить ее на траву. Друг на друга сатиры набрасывались безжалостно, а с гамадриадами они обращались бережно. Те в свою очередь иногда позволяли себя осалить. Кендра уже видела, как быстро бегают гамадриады; сатирам ни за что не удалось бы их догнать, если бы гамадриады иногда им нарочно не поддавались.
Больше всего Кендре нравилось наблюдать за тем, как гамадриады догоняют сатиров. Нимфы не бросались на них и не валили их на землю. Они швыряли сатиров на траву точно рассчитанными толчками и тычками, а иногда ставили подножки. То, что сатирам давалось с трудом, гамадриады, казалось, делали безо всяких усилий.
Шумная игра ненадолго отвлекала Кендру от забот, но потом она вспоминала о главном. Что, если с вылазки в старый дом не вернется никто? Что, если ее родных и друзей превратили в тени, которых она даже увидеть не сможет? И скоро ли она разделит их участь?
— Может, сыграешь с нами? — спросил Дорен, поднимаясь с травы и подбегая к беседке.
— Я не очень быстро бегаю, — отказалась Кендра. — Предпочитаю смотреть со стороны.
— Все не так трудно, как кажется, — уговаривал Дорен. — По крайней мере, для тебя.
Тут в пролом ворвался Хьюго, отшвырнув в разные стороны двух темных сатиров. В одной руке он держал Сета, а в другой — незнакомого мужчину. Оказавшись внутри живой изгороди, Хьюго замер как вкопанный.
— Обломись мои рога! — воскликнул Дорен. — Это же Пэттон Берджесс!
— Пэттон Берджесс?! — изумилась Кендра.
— Я сейчас. — Сатир уже несся навстречу вновь прибывшим.
Кендра перескочила через перила и бросилась за Дореном. Где фургон? Где дедушка и бабушка? Где Уоррен и Дейл? И как Пэттон Берджесс оказался в одной компании с Хьюго и Сетом?
Голем поставил Пэттона и Сета на землю. Пэттон поправил подтяжки и раскатал рукава.
— Пэттон Берджесс! — воскликнул Дорен. — Вернулся из могилы! Так и знал, что рано или поздно ты объявишься!
— Рад видеть, что ты не запаршивел и не рычишь, — улыбнулся Пэттон. — Мне очень жаль Ньюэла. А ты, должно быть, Кендра?
Слегка запыхавшаяся от быстрого бега Кендра остановилась перед Пэттоном. Хотя она видела много фотографий прежнего хранителя, снимки не передавали всего его обаяния.
— Это в самом деле вы… Я читала ваши дневники!
— Значит, у тебя передо мной преимущество, — заметил Пэттон. — Мне не терпелось с тобой познакомиться.
Кендра посмотрела на Сета:
— Что остальные?
— Тени, — ответил Сет.
Кендра закрыла лицо руками. Меньше всего ей хотелось разрыдаться при Пэттоне.
— В старом доме поселилась женщина-призрак, которую мы с тобой видели за окном в канун Дня летнего солнцестояния, — продолжал Сет. — Та самая, что помогала Мюриэль и Багумату. Это она насылает на всех заразу!
— Кендра, не стыдись проявлять горе, — посоветовал Пэттон.
Кендра подняла на него мокрые глаза:
— Откуда вы появились?
Покосившись на Дорена, Пэттон поднял золотой шар:
— Этот предмет из старого дома позволил мне на время слетать сюда.
Кендра кивнула, поняв, что он не хочет распространяться об артефакте при сатирах.
Послышался цокот копыт; все повернулись. Быстроног подскакал к ним и остановился перед Сетом. Кентавр посмотрел на Пэттона и слегка склонил голову:
— Пэттон Берджесс! Как тебе удалось растянуть нить жизни?
— У каждого из нас есть свои маленькие тайны, — ответил Пэттон.
Быстроног переместил взгляд на Сета:
— Ширококопыт поздравляет тебя с благополучным возвращением и прислал меня напомнить о завтрашнем деле.
— Я помню, — с достоинством ответил Сет.
— О каком деле? — перебил их Пэттон.
— Сет должен понести ответ за оскорбления, которыми он осыпал Ширококопыта, — сказал Быстроног.
— Дуэль?! — вскричал Пэттон. — Кентавр против ребенка? Какая низость — даже для Ширококопыта!
— Я был свидетелем их ссоры, — сказал Быстроног. — Ширококопыт великодушно предоставил молодому человеку несколько шансов извиниться.
— Будь добр, уговори Ширококопыта, чтобы он поговорил со мной! — попросил Пэттон.
— Не сомневаюсь, тебе он не откажет. — Быстроног повернулся и ускакал.
— Как вежливо он с вами обращался! — воскликнул Сет.
— И у него для этого есть все основания, — ответил Пэттон. — Недавно я вручил кентаврам «Дивного» бесценный подарок… Точнее, недавно по моим меркам. Для вас это произошло очень давно… Но расскажи-ка лучше о дуэли!
Сет покосился на Кендру:
— Когда мы утром отправились в старый дом за артефактом, многие светлые специально побежали впереди, отвлекая на себя внимание темных созданий. Благодаря им Хьюго благополучно вывез нас в фургоне. Мы хотели, чтобы кентавры возглавили отвлекающую операцию, поэтому мы с Кендрой пошли просить их об этом. Они отказались нам помочь, и я… в общем, я обозвал их трусами.
Пэттон нахмурился:
— Единственное, что способно задеть кентавра, — оскорбления. Продолжай!
— Они пытались заставить его взять свои слова назад, но он продолжал оскорблять их, — сказала Кендра.
— Наконец я согласился на дуэль, если они отвлекут от нас внимание темных стражей, — закончил Сет.
— И они отвлекли? — спросил Пэттон.
— Они справились замечательно, — признала Кендра.
Ширококопыт и Быстроног уже скакали к ним. Пэттон тихо присвистнул:
— Ты намеренно оскорбил Ширококопыта, он вызвал тебя на дуэль, ты согласился, и он назначил условия?
— Да, — кивнул Сет.
— Значит, Быстроног все изложил правильно. Ты должен драться с Ширококопытом.
Кентавры замерли перед Пэттоном.
— Привет тебе, Пэттон Берджесс! — низко склонил голову Ширококопыт.
— Насколько я понял, ты намерен требовать сатисфакции у юнца? — поинтересовался Пэттон.
— Его наглость была вопиющей, — ответил Ширококопыт. — Мы условились решить все завтра на рассвете.
— Мальчик мне обо всем подробно рассказал, — кивнул Пэттон. — Кстати, я вполне его понимаю. В его глазах ваш отказ помогать действительно выглядел трусостью.
