Владислав Русанов - Заложник удачи
— Сколько ж ты этим загорцам ливанул? — спросил Годимир, кивая в сторону сопящих воинов. — Они хоть проснутся?
— Раз храпят, значит проснутся, — махнул рукой Ярош. — Как через часовых пройдем?
— Скажу — приказ наместника! — Олешек за словом в карман не лез.
— Рискованно, — покачала головой Велина.
— А есть другой выход? — прищурился разбойник.
— Нет.
— И я так думаю. — Годимир решительно влез в кольчугу, прицепил к поясу ножны с мечом.
Они пошли вслед за шпильманом. Ярош только задержался на мгновение, забрал легкий меч у мирно сопящего загорца.
Олешек вел уверенно, обходя притушенные кострища, пока их не окликнул воин, охраняющий стреноженных лошадей.
— Кто такие?
— Я — посланник Олешек, гость боярина Бранко! — попер напролом музыкант. — Приказ от рабро наместника — мы должны догнать отряд Сыдора. Срочно!
Загорец недоверчиво оглядел их.
— Почему ночью? Не пущу! — И приготовился позвать напарника.
— Рабро Юран будет недоволен, воин, если ты меня обидишь, — шагнула вперед Велина.
— Это еще чего? Да кто вы такие… — Часовой не успел договорить — конец посоха сыскаря ударил его в горло, разбивая кадык.
Ярош подхватил оседающее тело и уложил на землю. Загорец хрипел, и Бирюк, недовольно бурча, вытащил нож:
— Чтоб не мучился…
Годимир тем временем поймал за недоуздок мосластого коня:
— А где же сбруя?
— Надо будет, без седла поскачешь, как миленький. — Разбойник вытер клинок о суркотту часового.
Олешек, ругаясь, пилил путы на ногах второго коня.
— Тише ты! — Велина настороженно огляделась. — Пан рыцарь прав — хоть бы уздечку…
— А если пешком? — нерешительно проговорил драконоборец.
— Поймают, как пить дать! — Ярош, не теряясь, разрубил путы своему скакуну.
— Ладно, делать нечего, — поморщилась девушка, принимая мосластого из рук Годимира и распутывая закрученный вокруг недоуздка чембур. Прислушалась. — Тише! Идет кто-то… Давайте быстрее!
Рыцарь едва успел подставить сложенные «лодочкой» ладони под колено Велине, забрасывая ее на спину коня (Ярош и Олешек вскарабкались сами), как из-за куста вынырнул человек с обнаженным клинком в руке. Даже неверного света звезд хватило, чтобы опознать рабро Юрана. Загорский рыцарь выпучил глаза и заорал в полный голос:
— Куда?! Кто позволил?! — Потом вдруг разглядел сыскаря, пытающуюся сделать из чембура хоть какое-то подобие поводьев. — И ты с ними? Как ты могла? Ведь я…
Годимир от всей души, с нескрываемым удовольствием влепил кулаком ему в зубы. Острая боль отозвалась в разбитых косточках, зато крик загорца захлебнулся настоящим кошачьим мяуканьем, как орут коты в конце зазимца и начале сокавика. Юран отлетел на три шага назад, упал на спину, смешно задирая левую ногу.
Не дожидаясь, пока он вскочит и закричит, призывая часовых, которые и без того, заслышав шум, наверняка спешат сюда, драконоборец схватил коня за гриву и толкнулся посильнее… А как же хотелось добавить заносчивому рабро еще пару раз, для памяти. И желательно, кованым сапогом между ног.
Загорский скакун помчал с места в галоп так резво, что рыцарь едва не свалился. Но потом прыжки коня выровнялись, стали более плавными, и Годимир вспомнил детство, когда верховая езда без седла не казалась столь уж неприятным или сложным занятием.
Сзади шумел, просыпаясь, разбуженный лагерь. Вот и ушли потихоньку! Теперь дожидайся погони.
Словно услышав его слова, плюхающийся на хребте Ярош махнул рукой:
— В лес!
— Убьемся! — взвизгнула Велина, держась двумя руками за гриву.
— Господь не выдаст, свинья не съест! Загорская свинья, елкина моталка!
— Ох, и заведешь! — натягивая чембур, выкрикнул Годимир. Лес-то лесом, но не заблудиться бы… Да и конь в ночном лесу запросто может головой о ветку приложить. Или коленом о ствол. Одно другого не легче.
— В бою командовать будешь, пан рыцарь! — весело отозвался Бирюк. Давно он не был таким жизнерадостным. Видно, добрая встряска помогла. — А здесь позволь мне провести. Погоня по тракту пойдет. А мы дорожку-то срежем до Ошмян… — Он повернулся, подмигнул.
Через десяток-другой шагов коней удалось сдержать, перевести на тихую рысь. Могучие буки сомкнулись за спинами людей, прикрывая бегство. Годимиру вспомнилось слышанное когда-то: «Дома и стены помогают». Ну, уж если стены помогают, то родные леса Яроша защитят и укроют точно. А там в Ошмяны. Только успеть бы раньше Сыдора.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ГОСПОДНИЙ СУД
Ярош не подвел. Годимир поражался, как умудряется разбойник находить неприметные тропки, одному ему известные знаки и отметки, после которых следует свернуть, чтобы обойти кругом село.
Если представить местность с высоты птичьего полета, то получалось, что ошмянский тракт забирал далеко на север, проходя через обжитые места с гостеприимными корчемными домами по пути. Как покуражилась над корчмарями и их семьями хэвра Сыдора, рыцарь даже задумываться не хотел. И без того достаточно своих забот. А после самого большого села, про которое Ярош сказал — почти что город, дорога круто сворачивала на юг. Так что лишних полтора поприща для тех, кто привык ездить с удобствами, обеспечено.
Годимир усмехнулся про себя. Что такое приличествующие благородному рыцарю удобства, он давно позабыл. Под крышей последний раз ночевал в Подворье, когда ехал выполнять поручение Аделии. Эх, Аделия, Аделия… По незнанию отправила ты своего воздыхателя на верную смерть или жестокий расчет был тому причиной? И желание встретить прекрасную королеву, посмотреть ей в глаза и выяснить все, всколыхнулось в молодом человеке с новой силой. Впору начинать гнать коня, невзирая на бездорожье.
Но коня он не гнал. Не позволил и другим. Да признаться, положа руку на сердце, никто и не пытался торопить события. И не потому, что жалели коней. Утратить лошадей значило безнадежно отстать и утратить даже самую призрачную надежду опередить лесных молодцев, но в этом здоровом расчете рыцарь мог заподозрить разве что только Бирюка, человека опытного и побывавшего во всяких переделках. Велина и Олешек не понукали животных по одной простой причине — они с трудом держались верхом без седел. Сыскарь терпела, сжав зубы, трясясь на остром хребте — ее конь оказался не просто мосластым, но и костлявым до умопомрачения. Зато музыкант, не стесняясь в выражениях, проклинал все и всех — себя, судьбу, неведомого заказчика, Заречье, Загорье, коней, рыцарей и разбойников.
Драконоборец и сам прекрасно понимал, как тяжело непривычному человеку ездить без седла. Еще бы! Стремян нет, ноги не отдыхают даже на краткий миг, а в особенности это ощутимо на рыси. Кроме того, внутренняя сторона бедра начинает потеть. Причем потеть с двух сторон — получается эдакая смесь человеческого и конского пота. Казалось бы, ничего страшного, но стоит появиться хотя бы малейшей царапине или ссадине — и жжение способен выдержать не всякий человек. А еще необходимо прибавить, что неопытный всадник начинает держаться за коня не только бедром (как положено, от колена до паха), но и шенкелем, то есть внутренней поверхностью голени. Хорошо выезженная лошадь воспринимает нажатие шенкеля, как посыл — приказ ускориться и идти вперед, и честно его выполняет. На размашистой рыси и тряска сильнее. Всадник вцепляется в повод, как утопающий хватается за соломинку, а ногами еще сильнее обхватывает бока коня. Итогом может стать неповиновение животного и, соответственно, полет человека в кусты.
