Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет
— Ну, девушки, — улыбнулся я. — было приятно, но мне во-о-он за тот столик.
— А нам тоже! — хором засмеялись они.
Пока я пребывал в шоке, мне хлопнули по плечу. Очень знакомом так хлопнули. На поверку, это действительно оказался Том.
— Тим, Сильви, девочки, добро пожаловать на наш сабунтуйчик.
— И тебе привет Том!
— Вы пока идите, а мы тут потолкуем о нашем, о женском.
Леди прыснули, но пошли за стол с нехилой по размером компанией. Том, повернувшись ко мне, мигом схватил меня за грудки и притянул к себе.
— А ну признавайся, ты уже был знаком с ними?
— Никак нет, — притворно жалостливо всхлипнул я. — Отпусти дяденька, я к маме хочу.
— Врешь ты все! Сарделька недожаренная! Схарчу!
— Том, зуб даю, я их просто попуткой словил?
Артем отпустил меня, а потом посмотрел как на больного.
— Да. Верю.
— Почему?
— Только больной сядет в машине, где рулевая — Сильвия.
— Оу, — только и протянул я. — Слушай, а чего ты их позвал-то?
— Как чего, — неподдельно удивился Том. — Тимох, ты чего — это ж для тебя. Сюрприз, так сказать.
— Вообще-то у меня Лена есть.
— Воу, старина, — Том закинул руку мне за плечо и повел к столу. — Не пугай меня. Когда ты поднял штандарт моногамности и забил хмм… ну, в общем, забил на беспорядочные связи?
— Эмм, — действительно задумался я. — Сегодня?
— Ладно, ладно, — успокаивал меня старый друг. — Спишем это на шок после поездки.
— Но к чему сюрприз то? — не унимался я.
— Слушай, я все понимаю. Но так тупить просто нельзя — карму испортишь.
— Не томи.
— Я и не томлю! У тебя сегодня днюха Тим! День Рождения, если выражаться на старо-славянском.
Я немного осел, а потом понял, да — действительно есть такое дело.
— Оу.
— Вот тебе и оу, — засмеялся друг.
В это время мы уже подошли к столу и я поздоровался с Никитой, приехавшим со своей девушкой. Та меня хоть и не очень любила, но мы с ней все же были в хороших отношениях. Во всяком случае в спину друг другу ножи не втыкали. Я просто был уверен, что ник достоин лучшей. А она, в том что у Ника слишком «плохие» друзья. Все как обычно.
— Народ, а вот и наш родившийся! Пока наш последний участник опаздывает, давайте знакомиться!
Все засмеялись и захлопали, мне стали протягивать руки парня, а девушки лезть целоваться в щечку и сыпать поздравлениями. Что удивительно, я этих людей вообще не знал. Ник и Том как всегда решили «нахимичить» и нагнать веселухи.
— Это Младший, — представили мне парня среднего роста с широкой, разбойной улыбкой. — Или Павел.
— А почему такое погоняло? — шепнул я на ухо Нику.
— А у него брата Старшим кличут, — ответил мне друг.
— Ясно, — протянул я.
Потом ко мне подорвался какой-то веселый щуплый парнишка, и я почему-то не сомневался, что его мне представят как Щуплого, по имени Рустам. Так оно и было. Следом были представлены — Молчун, грозный детина с добрыми глазами. Наташа — Нейла, брюнетка и девушка этого не особого говорливого качка. Были и два эльфа. Да-да. Не то чтобы они были настоящими эльфами, но фанатели от Толкиена и частенько учувствовали во всевозможных постановках. Или как там это у них называется. Один играл за Светлых Эльфов, другой — за темных. Светлого все звали просто — Ушастый, а темного — Сай, сокращённо от Алексей. Рыжий плечистый парень, по имени Дмитрий, по кличке Дирг. Его девушка Элизабет, холодная красавица, и его сестра (девушка немыслимой красоты, я даже подумал, что это какая-то модель или кинозвезда) Лера. А так же тучный весельчак, которого из-за красноватой физиономии все звали Сантой.
Ну и последний участник предстоявшей попойки, товарищ Принц-Костя — стеснительный, смазливый юноша, сидевший в углу и смотревший на Лера. Та тоже поглядывала в его сторону, и каждый раз, когда бы их взгляды не встретились, они синхронно тупили их в стол.
Когда все расселись, выяснилось, что нам не хватает алкоголя. Так что я вызвался пойти к бару. Мне нужно было немного угомонить взбухшую от информации голову. Подохдя к барной стойке, я вдруг вздрогнул. На высоком стуле сидел мужчина, потягивающий какой-то пахучий напиток. Лицо у него было круглым, несколько наивным, а глаза спокойными и очень добрыми.
— Мне, — я посмотрел на нашу веселившуюся компания, а потом устало вздохнул. — До хрена Лонг-Айлендов. Поменьше колы, побольше виски.
— До хрена, это чуть меньше чем до… — странный бармен, с пугающим шрамом на лице, так и не договорил, но я понял я.
— Ага, — кивнул я. — И чуть больше чем…
— О, ну тогда это мы мигом.
Человек, которого так и подмывало назвать Шрамом, стал суетиться. А я сел за стойку и тарабанил пальцами по древесине. Сидевший слева мужик как-то странно меня разглядывал. Это, признаться, нервировало.
— Не интересуюсь.
— Чего? — спросил тот. Голос у него еще странный, почти лилейный.
— Что бы вы не втюхивали, я — не интересуюсь.
— Хм, — протянул мужик. Он положил на стойку визитку бара, а потом стал вставать.
Я буквально предчувствовал что сейчас что-то произойдет, но не успел среагировать, как на меня упала нелегкая туша. Чуть не свалившись на пол, я тут же показал жестом подорвавшимся Нику и Тому что все в порядке и махача не намечается. А то ведь, даже если он не намечался — они могут и устроить. Но парни были настроены на лирический лад и уселись на места.
— Простите, — чуть ли не пропел этот… даже не знаю — Добряк, что ли. — Слишком много алкоголя.
— Бывает, — кивнул я, совсем не ощущая амбре этого самого алколголя.
— Вы уронили, — улыбнулся мой невольный собеседник, протягивая мне какую-то финтифлюшку.
Я пригляделся. Это была обычная металлическая лилия, оплетенная плющом.
— Не мое, — покачал я головой.
Тут Добряк вдруг наклонился ко мне и прошептал на ухо.
— Если не твое, то подари.
— Кому? — так же шепотом спросил я.
— Ей, — ответил незнакомец, указывая на открывшуюся парадную дверь.
Я обернулся и замер. Сердце пропустило удар, дыхание сорвалось с места и помчалось вскачь. На лбу выступила испарина, а весь мир сжался до одной точки — её лица. О, это было прекраснейшее из лиц. Высокие скулы, точеный аккуратный носик, длинные ресницы, чувственные губы, обещавшие сладость и негу, черные, густые, длинные волосы. И манящие, неестественно зеленые, глубокие глаза. Смуглая кожа играла в красных отсветах, а её стройная фигурка даже простому свитеру и джинсам придавала эффект коктейльного платья.
Девушка, с явно восточными корнями, разматывала шарф и снимала шапку, а я смотрел на неё не отрываясь. Она подошла к стойке, улыбнулась, и я потонул в запахе её духов — это-была лаванада.
