Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Конюхи и слуги быстро разобрали у всех коней, а рыцари пошли в замок, стараясь, однако, не слишком терять друг друга из виду. Тельрамунд велел управителю подготовить комнаты для гостей, также накрыть столы для ужина и сам со своими рыцарями пошел на верхние этажи.
Ортруда подошла к Лоенгрину, улыбка на ее губах самая чарующая и обещающая, даже многообещающая, оголенные и очень округлые плечи покачиваются, вызывая желание схватиться за них, полная грудь почти вся на виду, а глаза яснее ясного говорят о том, что она вся в его власти.
- Ваша светлость, - проворковала она таким голосом, что он сразу увидел ее роскошно обнаженной в постели на перине, - я не тащу вас в уединение, чтоб ваши люди не подумали, что вас намерены убить, но лучше поговорить вот здесь в стороне... нет, давайте отойдем еще, они нас будут видеть, но не услышат...
Он ответил уверенным голосом, стараясь, чтобы в нем прозвучало нетерпение:
- Леди Ортруда, ваш супруг заверил нас, что с комнатами для сна все в порядке, как и с ужином, а других пожеланий у меня нет.
Она проговорила негромко, не отводя от его лица взгляда крупных и восхитительных глаз:
- Напрасно, мой господин... господин моего тела и души... Здесь все ваши пожелания будут исполнены...
Лоенгрин произнес благочестиво:
- Человеку не нужно ничего сверх того, что ему дал Господь Бог.
- За исключением денег, - уточнила Ортруда мирно. - И еще некоторых радостей...
- Деньги, - ответил Лоенгрин, - это так мало...
- Так говорит тот, - отпарировала она, - у кого их много. А как вы насчет первой, единственной и самой главной заповеди, которую дал людям Господь? Не кажется ли вам, что человек, дерзновенно введя свои нормы брака, нарушил эту основную заповедь?..
- Почему?
- Когда мужчина берет себе женщину, - пояснила она, - и клянется быть верным только ей, он нарушает первую и единственную заповедь, которую Господь дал Адаму и Еве. Вы говорите про десять заповедей, который дал Моисею. Еще раньше он дал две или три заповеди Ною... вы их тоже соблюдаете... ведь соблюдаете?
Лоенгрин подтвердил:
- Со всем рвением.
Она сказала с торжеством:
- Но, мой господин, первую и единственную заповедь дал Господь еще самим Адаму и Еве!
- Вы... о чем?
- Плодитесь и размножайтесь, - напомнила она с торжеством. - Это самая главная заповедь, а все остальные лишь дополняют и развивают ее. Но вы, сэр Лоенгрин, дерзостно нарушаете ее!
- Разве?
- Господу угодно, - сказала она с нажимом, - чтобы земля наполнилась людьми как можно быстрее. Господу угодно, чтобы наполнилась людьми сильными, красивыми, отважными и благочестивыми!.. А она полнится уродами и увечными от рождения, потому что вы намерены орошать лоно только своей хрупкой Эльзы, а еще неизвестно, будут ли у нее дети, не бесплодна ли, а если будут - не окажутся ли больны от рождения?.. Вы просто обязаны оставить свое семя и во мне, ибо я - настоящая женщина, все мои сыновья растут сильными и здоровыми!
Он пробормотал:
- Господь велел плодиться и размножаться, но он же дал нам свободу исполнять его завет в меру своего понимания.
Она возразила с нажимом:
- Разве эта мера не является неразумной, если такой благороднейший герой не получит продолжения в детях? Разве Господу не угодно, чтобы таких, как вы, мой лорд, стало на земле больше?.. И Царство Небесное будет построено раньше!.. И мир станет чище и безопаснее, не так ли?
Он заколебался, стараясь отыскать в ее словах брешь и не находя ее. Ортруда следила за ним печальными глазами, полными укора.
- Вы нарушаете первый и единственный завет Господа, - повторила она тихо. - А без него исполнение всех остальных... ничто.
Рыцари, что наблюдали за ними издали, начали потихоньку приближаться, а сэр Шатерхэнд, не желая что-то услышать из разговора, что не предназначается для их ушей, прокричал:
- Ваша светлость, нам стоит всем вместе пойти на ужин!
Ужин прошел весьма напряженно, все настолько следили за своими словами, чтобы не задеть противную сторону и не вызвать ссору, что даже хорошо приготовленное мясо не лезло в горло, а прекрасное вино казалось простой водой.
Леди Ортруда, чтобы как-то сгладить натянутость, уговорила сесть играть в шахматы сэра Артураса и сэра Диттера, старых друзей, а немного погодя, когда те разыгрались, велела поставить столик и для его светлости герцога Лоенгрина и графа Тельрамунда.
Лоенгрин видел, как дернулся и поморщился Тельрамунд, тому это предложение показалось таким же диким, как и ему, потому Лоенгрин не стал противиться, сел за столик и быстро осмотрел фигурки. Всюду, куда проникает эта игра, их вырезают со своими особенностями, хорошо хоть правила остаются неизменными...
Тельрамунд играл хорошо, явно Ортруда на это и рассчитывала, однако в самом начале допустил пару ошибок, а это всегда фатально, и Лоенгрин достаточно быстро довел игру до конца и поставил королю Тельрамунда мат.
- Вы проиграли, - сказал он ясным голосом. - Думаю, такое нужно признавать, хотя это и противно нашей натуре.
Тельрамунд поморщился.
- Вы победили, - произнес он с досадой. - Но если бы справедливость существовала, вы бы никогда...
Лоенгрин сдвинул плечами.
- Если где и существует справедливость, граф, то уж точно не здесь.
- Ваша светлость?
Лоенгрин произнес с холодком:
- Я наслышан о пренебрежении церковью, о притеснениях мелкопоместных дворян и грабительских налогах для крестьян. Постарайтесь разубедить меня, что это не так!
Тельрамунд подумал, поморщился.
- И так, и... не так. Что значит, пренебрегать церковью? Не загоняю туда народ плетьми?.. Да, это верно. Церковь посещают только те, кто хочет. Препон им не чинят.
- А вы, граф? Когда последний раз были на исповеди?
- Вчера, - ответил Тельрамунд. - У меня свой священник и свой церковный угол в замке. Как и у вас, кстати. Притеснения дворян? А в чем они выражаются, как не в том, что я заставляю их еще и заниматься делом, а не только пьянствовать и таскать девок на сеновал?.. А налоги... Что ж, они в этом году выше, чем в прошлом, все верно. Но и урожай в этом году выдался просто ого-го!.. Никто не обеднеет.
Лоенгрин поднялся, поклонился очень сдержанно.
- Уже ночь на дворе, граф. Я чувствую себя усталым и отправляюсь спать.
Тельрамунд тоже поднялся, от него веяло таким холодом, что огонь в камине затрепетал и прижался к самым углям.
- Спокойной ночи, ваша светлость!
Лоенгрин повернулся и, сопровождаемый Нилом и Шатерхэндом, что закрывают ему спину, пошел через нижний зал к боковой двери, где ему уже приготовили роскошные покои.
Сэр Шатерхэнд прибавил шаг и пошел рядом.
- Ну и стерва эта Ортруда, - проговорил он в удивлении. - Как она хитро отыскала ваше уязвимое место!..
